Соловей и кукушка (СИ)

— Подожди… Замри, — прошептала я в восторге, сразу обо всём забыв. — Вот так и стой… Нет, два шага налево и развернись к окну…
Парень зарычал. Я схватила карандаш и поспешно перелистнула лист на мольберте. Но тут его рука схватила мою, Томашек рывком развернул меня к себе.
— Ирэн! — прорычал, сверкая глазами. Ну надо же, даже телячьи ресницы не помешали грозному взгляду. А я-то думала, что всё дело в них. — Ты издеваешься надо мной? Кто я для тебя? Просто натурщик? Только лишь объект для твоих рисунков? Ты меня любишь или…
— Люблю, конечно, — согласилась я. — Отпусти. Мне нужно набросать момент. Ты просто не понимаешь… Это не повторится. Вот этот косой свет заката, это твоё лицо… Ты очень красив, Томас, но ты статичен, понимаешь? В тебе нет динамики, нет страсти, у тебя глаза — глаза телёнка, ласковые и невыразительные. А сейчас — огонь, страсть… Восторг! То, что нужно! Пожалуйста, отступи на два шага влево.
И закусила в нетерпении губу. Неожиданно Томашек взревел как бык и выскочил на лоджию.
— Стерва! — донеслось оттуда. — Ненавижу!
Ну не идиот ли?
  
Глава 2
 
Нарядный ухажер
 
Я дремала почти всю дорогу.
Нас подняли ни свет, ни заря, и личный водитель отца, даже не дождавшись, пока мы позавтракаем, довёз нас на иссиня-чёрном автомобиле до вокзала. Подвода с вещами отбыла раньше, и грустная серая лошадка уже смиренно ожидала, когда чемоданы и коробки перенесут в паровоз. Мне сразу понравился этот парящий дымом и копотью металлический гигант, похожий на угольно-чёрного мифического дракона, извергающего пламя. В нём чувствовалась мощь человеческого гения.
Кондуктор проводил нас в отведённую комнату, со стенками, затянутыми вишнёвым бархатом, с мягкими сиденьями напротив друг друга. Я начала было рисовать явившийся мне образ зверя, но вскоре веки отяжели, и вскоре я уснула под мерный перестук колёс. Назло Нике, которую всю дорогу подташнивало. Сестрёнка стенала и ныла.
Мы не успели доехать до столицы, бедолагу действительно вырвало, и наша чудная семейка покинула паровоз.
— Ничего, — бодро решила матушка, — наверняка здесь ходят дилижансы.
Городок оказался маленьким и очень уютным. Разноцветные домики под черепичными крышами утопали в садах. Станционный смотритель сказал нам, что гостиница располагается в нескольких минутах ходьбы от вокзала. Там же можно нанять экипаж.
— Я не пойду по этой грязище!
Ника прижала к носу кружевной платочек. Страдалица. Бровки вздёрнуты, глазки налились слезами. Я только хмыкнула, выразительно взглянув на чистую, мощёную известняковыми плитами дорожку.
— Хорошо, дорогая, — миролюбиво согласилась Марселия. — Тогда побудь с баулами и служанками. А мы с Ирэной сходим в гостиницу и пришлём сюда экипаж.
— Главное, чтобы вас не перепутали, — съязвила я, невинно похлопав ресничками.
Доменика метнула на меня гневный взор.
— Нет, я, пожалуй, пойду с вами, маменька.
Она нарочно называла её так, в пику моему обращению «матушка». Но, на мой взгляд, «маменька» звучит как-то…. Глупо. По-детски. Впрочем, Нике с её миниатюрным ростом и кукольным личиком, такие словечки шли. Миленько.
Постоялый двор оказался просторным, отштукатуренным лазурным зданием с большими окнами. Яблони в саду низко клонили ветви, усыпанные румяными яблоками, и я почувствовала себя немножко в сказке. Хозяйка — худощавая женщина с внушительным бюстом и чёрными глазами осторожной кошки — сразу взяла донью Марселию в оборот. Она стала доказывать, что сейчас, на ночь глядя, нам необходимо переночевать тут, а уж завтра…
— В окрестностях Вила-де-ла-Роха, откуда вы можете попасть в столицу, орудует банда Чёрного Лиса, — шептала женщина, перегнувшись через стол и зловеще поблёскивая глазами. — Если у вас нет вооруженной охраны, то даже думать забудьте ехать на ночь глядя!
— Как это? — изумилась матушка. — Оттуда до столицы часа три ехать. Какие разбойники? О чём вы говорите?
— Четыре, — категорично насупилась госпожа Анжелика. — И ни четвертью часа меньше. Если вы, конечно, не решили скакать верхом.
 
— Остаться здесь? — поджала губы сестрица. — В этой грязной харчевне, полной тараканов⁈
Принцеска, что б её!
Чувствуя, как меня переполняют дурные эмоции, я решила выйти и подышать свежим воздухом. Пусть сами договариваются.
Солнце клонилось к закату, опаляя западный край неба перьями феникса. Побелённые сверху горы казались мне громадными морскими волнами. Я пошла по дорожке, представляя, что в лицо дует ветер, раздувая волосы, а я стою на полуюте и держу в руках штурвал. А там, вдали, ходят крутые волны, вздыбливаясь как… как горы.
Я никогда не видела моря. А море никогда не видело меня. А вот Дэльория, столица Аркадии, как раз была портовым городом. В книжках писали, что из окон королевского дворца видны мачты, похожие на лес, вырастающий на островах Персикового залива. Уже ради одного этого пейзажа стоило выйти замуж за неказистого толстячка-принца.
— Эй, девчонка! Я никогда не видел тебя прежде. Нужна помощь?
Оглянулась. Рыжий парень широко растянул тонкие губы в жизнерадостной ухмылке. Чёрные глаза сияли на вытянутом тощем лице. Подбородок уже начал золотиться первой жалкой бородкой. На белой рубашке жёлтый шёлковый жилет, из кармана которого алой кляксой торчит пурпурный платок. Клетчатые горчичного цвета бриджи. Лакированные, но измазанные в грязи штиблеты. Франт. С огоньком костюмчик.
Напрасно я оглянулась. Настоящие дамы никогда не оборачиваются на «эй».
— Отлично выглядите, — невинно улыбнулась я.
Он засиял и направился фартовой походочкой мимо смородиновых кустов ко мне. Я скромно потупилась, изображая пастушку.
— Откуда такая красивая?
Должно быть, помятое дорожное платье из дорогой материи, но простой тёмной расцветки, ввело его в заблуждение. Как жаль, что невозможно просто взять и покраснеть по собственному желанию… Впрочем… Я мысленно нарисовала образ прекрасного сероглазого Ролдао, немного состарила его и представила, что он обнял меня, наклонился и… Ну вот, сразу чувствуется, как к щекам прилила кровь.
— Так уж и красивая, — прошептала, не поднимая глаз и крутя в руках кончик своего пояска.
Хорошо, что догадалась бросить широкополую шляпу в страусиных перьях на прилавок. Она была слишком роскошна, чтобы оставить у деревенского жиголо какие-либо сомнения о моем статусе.
— Как зовут тебя, крошка?
Попался!
— Доменика.
Надо покраснеть ещё сильнее. Ну же, Ирэна, ты сможешь! Я попыталась представить, как Ролдао лезет рукой ко мне в корсет, но высокомерный принц в моем воображении сморщился и отдернул брезгливо пальчики. Мне стало совестно за свою распущенность, и я всё же покраснела.
Парень коснулся моей щеки. Вот нахал! Я отступила на шаг назад.
— Меня маменька ждут, — пролепетела таким нежным голосочком, что самой тошно стало.
— А когда мы увидимся снова? — жарко попёр он.
Ещё бы, такая невинная прелесть перед ним. Кто бы удержался?
— Я не знаю… Она строгая. Как бы ни хватилась…
— Вы у сеньоры Анжелики на ночь остановились? — чуть хрипловатым голосом поинтересовался рыжий.
Облизывается, должно быть, сейчас как кот на сметану.
— Да, — я подняла глаза, глянула на него проникновенным взглядом, взмахнула ресницами и снова потупилась.
Шея ухажёра алела. Уши тоже. Разлакомился. Отлично. Он наклонился к моему уху, шумно вдыхая аромат дорогих духов.
— Приходи ночью в сад за гостиницей…
— З-зачем? — я закусила губку, постаравшись прослезиться, но не заплакать.
Он сглотнул.
— Я… я влюбился в тебя, крошка… Я х-хочу… Поговорить…
Мне стало смешно, но я удержала рвущийся с губ смех и от этого усилия покраснела по настоящему.
— Вы мне тоже пришлись, — прошептала почти беззвучно, но уверена, он услышал. — Хорошо, приду. Только вы уж меня дождитесь… Не знаю, когда маменька уснут…
Неожиданно он обхватил меня за плечи и потянулся целоваться. Я ловко выскользнула из его загребущих рук.