Укротитель миров: магические твари (СИ)

Извиваясь от боли, я оборвал магическую связь с матрицей графа. Я сделал это инстинктивно — иначе следующая волна энергии просто разнесла бы меня в клочья.
— Давай! — завизжал Стоцкий. — Ударь меня, гадёныш!
Мне показалось, или голос графа изменился?
Охренеть!
На моих глазах тело бывшего графа стремительно менялось. Белая шёлковая рубашка с треском лопнула на его плечах. Кожа на лице становилась серой. Глаза вылезали из орбит. Подбородок уменьшался, словно его сразу с двух сторон сплющивали невидимые ладони.
Копьё с негромким стуком упало на пол клетки.
Граф больше не мог его удержать — у него не было пальцев. Рукава рубашки превратились в лохмотья. Вместо рук из них торчали жуткие хитиновые пилы с острыми зубьями.
Бывший граф стремительно развернулся и одним взмахом пилы отхватил голову Роберта. Она покатилась в угол клетки, а безголовое тело взмахнуло руками и завалилось набок. Из обрубка шеи били кровавые фонтаны.
Виктор успел отскочить в сторону, Но граф второй лапой достал его ногу.
Вжик!
На серых брюках охранника появился косой рваный разрез. Брючина мгновенно потемнела от крови. Видимо, костяные зубья рассекли артерию.
Ни о чём не думая, я снова применил заклинание. Ледяная броня стремительно одела кисти рук.
Мне нужна хоть какая-то защита!
Я успел представить себе ледяной панцирь, который закрывает моё тело с ног до головы.
И чёртова магия послушалась!
Струна в груди зазвенела. Звон отдался во всём теле, и я почувствовал холод.
Виктор закричал и неуклюже выпрыгнул из клетки головой вперёд. Адская помесь человека и богомола рванулась за ним. Но расширившаяся грудная клетка твари не проходила в проём, рассчитанный на человека.
— Стреляй! — крикнул я Виктору.
Бывший начальник графской охраны был профессионалом. Упав на залитый кровью бетонный пол, он выхватил пистолет и выстрелил.
Пуля ударила точно в грудь твари. Оборотня отбросило внутрь клетки. Я увидел аккуратную дырочку от пули в сером хитине. Из пулевого отверстия текла зелёная слизь.
Виктор прицелился, опираясь на локоть, и выстрелил ещё раз.
Вторая дырочка появилась рядом с первой.
Тварь, неуклюже мотая головой, снова бросилась к выходу из клетки. Похоже, две пули в грудь не причинили ей большого вреда.
— В голову! — закричал я.
Третья пуля прошла мимо.
Четвёртая попала в огромный фасеточный глаз, и он лопнул. Во все стороны разлетелись брызги.
Пятая пуля снова ударила Стоцкого в грудь и швырнула его прямо на меня. Я обхватил графа ногами и прижал его к себе.
Тварь неистово забилась, пытаясь вырваться. Наверное, она заорала бы, если б могла. Но морда насекомого не приспособлена для того, чтобы издавать звуки.
Я сжимал гада коленями с такой силой, словно собирался его раздавить. Длинные зазубренные лапы со свистом рассекали воздух, но тварь никак не могла дотянуться до меня.
Струна в моей груди загудела так, что заложило уши. Теперь я уже знал, что происходит — борьба двух магических матриц!
Ме было глубоко наплевать на последствия этой борьбы.
Единственное, чего я хотел — чтобы проклятый монстр, наконец, сдох!
Мощная волна магической энергии ударила в меня. За ней пришла вторая, потом третья. Но они были слабее, и я смог выдержать их.
Я почувствовал, как магическая матрица графа Стоцкого рвётся в клочья. Должно быть, в момент превращения графа в тварь, она уже работала на износ, и сейчас просто не выдержала дополнительной нагрузки.
Гигантский богомол дёрнулся и замер, опираясь лапами на пол.
Дверь подвала распахнулась, лязгнув о кирпичную стену. В помещение ворвались люди в чёрной броне и круглых шлемах.
Один из них ударом ноги выбил пистолет из руки Виктора.
Двое других направили автоматы на меня.
Я не видел их лиц за тонированными забралами шлемов. От этого вооружённые люди казались роботами из фантастического фильма про восстание машин.
Вслед за военными в подвал вбежал Бердышев.
 
— Снимите его! — приказал он военным, бросив на меня короткий взгляд.
Затем Бердышев увидел привязанную к стулу баронессу. Быстрым движением капитан сдёрнул скотч с её лица, и баронесса пронзительно завизжала.
* * *
Наконец, меня отцепили от решётки.
Для этого гвардейцам пришлось оттащить в сторону дохлого богомола, который ещё несколько минут тому назад был графом Валерием Васильевичем Стоцким.
Я грохнулся на пол, прямо в месиво из человеческой крови и зелёной слизи. Кисти рук посинели и распухли, а боль была такая, словно их зажали в тиски и раздробили все кости.
— Охренеть! — сказал Жан Гаврилович, изумлённо оглядывая подвал.
Двое бойцов подхватили меня под руки и помогли выбраться из клетки. Подвели к стулу, но я помотал головой и снова опустился на пол. Сил не осталось даже на то, чтобы сидеть.
— Врач сейчас будет, — сказал Бердышеву один из бойцов.
Судя по нашивкам на броне, он был старшим группы.
— Что в деревне? — спросил его Жан Гаврилович.
— По рации сообщили, что все жители внезапно потеряли сознание. Похоже, они были под сильным магическим воздействием, но несколько минут назад оно внезапно прекратилось. Подкрепление уже здесь, прочёсывают поместье.
Несколько минут назад превратившийся в оборотня граф отхватил голову Роберту.
Похоже, Роберт был очень сильным магом, раз смог контролировать целую деревню.
Вот только невезучим.
Услышав про врача, я посмотрел на свои плечи. Как ни странно, вместо глубоких ран, которые оставило копьё графа, я увидел свежие рубцы, затянутые молодой розовой кожей.
Чёрт, это как?
И вдруг я понял, что магическая матрица во мне не утихла. Она продолжала звенеть, именно её работа так ускорила регенерацию тела.
Я попробовал сжать пальцы рук. Они слушались, хотя и с трудом. Опухоль постепенно сходила, ссадины на запястьях уже покрылись корочкой.
Выходит, теперь я сам себе врач?
— А что со свидетелями? — спросил Жан Гаврилович у командира группы.
— Этого спасти не успели.
Командир кивком показал на тело Виктора, который застыл в луже собственной крови.
— Разрыв бедренной артерии. Истёк кровью. Выжил один из санитаров и вот этот парнишка.
Действительно, похожий на гориллу санитар уцелел. Сейчас на него надели наручники и допрашивали. Возможно, он даже получит какое-то наказание за свою работу на Стоцкого.
Но мне этот здоровяк не сделал ничего плохого, и я был рад, что он уцелел.
— Расскажешь, что здесь произошло? — спросил Жан Гаврилович, подходя ко мне.
— Непременно, — кивнул я. — Только воды дайте.
Мне принесли стакан воды. Я неловко зажал его обеими руками и поднёс ко рту.
Чёрт, какое наслаждение!
Холодная вода текла по подбородку на грудь.
Я осушил стакан в три глотка и попросил ещё.
А потом кое-как поднялся на ноги.
— Мне надо на улицу!
Жан Гаврилович нахмурился.
— Погоди! Я уже знаю, что тварь тебя не заразила, и ты прошёл Слияние. Так что гонялся я за тобой зря. Ситуация с графом мне тоже более или менее понятна.
— Неужели? — усмехнулся я.
Бердышев сделал вид, что не заметил моего сарказма.
— В общем, претензий к тебе нет. Но по делу Стоцкого ты теперь ключевой свидетель. Поэтому пообещай, что не кинешься в бега. А я даю слово, что не стану тебя задерживать против твоей воли. Наоборот, помогу, насколько это в моих силах.
Я пожал плечами, но осторожно — растянутые мышцы нещадно ныли.
— Хорошо, обещаю, что не сбегу. А вы не в курсе — сколько времени я просидел в этом подвале?
— Двое суток, — ответил Жан Гаврилович.
Двое суток, всего?
Мне показалось, что прошло не меньше месяца с тех пор, как я в последний раз видел небо.