Полукровка (СИ)

Оставшееся время, они сидели молча, каждая в своих мыслях. Когда они допили свой напиток, бабушка и Антандра молча направились домой. Уже подходя ближе к своему обособленному особняку, Сатрана вдруг сказала:
— Поговори с ним.
— О чем? — не поняла Антандра, вопросительно смотря на бабушку.
— О смешанной крови, — очень тихо сказала Сатрана, будто боялась быть пойманной за нарушением закона в безлюдном переулке.
От последних слов бабушки со смуглой кожи девушки резко стали уходить все краски. Ушки резко дёрнулись, а хвост больно ударил по ноге, оставляя после себя красный след. Антандра даже сбилась с шага, споткнувшись об огромный камень.
— Нет, — уверено сказала девушка, не желая продолжать разговор и ускоряя шаг.
Антандра едва не бежала вперед, пытаясь убежать то ли от бабушки, то ли от всей сложившейся ситуации, которая взяла девушку за горла и нещадно душила. Она будто холодными пальцами обхватила тонкую шею Антандры и сжимала, заставляя мучиться в агонии. Каждый вздох казался последним, но проходили секунды, а крупицы вохдуха продолжали наполнять легкие и дышать. Дышать.
— Он может знать больше и помочь! Почему ты этого не понимаешь? — пыталась догнать внучку Сатрана.
— Почему? Почему?! И ты мне задаешь такие глупые вопросы? Он может меня выдать! Скажи я ему хоть слово за кровь! И он догадается! Он уже догадывается! Он видел мою руку. Относительно здоровую. С которой я неплохо управляюсь. Хотя она должна еще месяц восстанавливаться!
Загнанным зверем остановилась и развернулась Антандра к бабушке. Ее янтарные глаза неестественно блестели от страха и отчаяния. Девушка столько лет старалась не лезть в политику, не быть у всех на виду, а по итогу все равно оказалась в центре внимания. Сколько она бежала от всех и всего, но оставалась на одном месте. А сейчас ей уже некуда прятаться, только если напролом и снова в тень. Но что есть эта самая тень? Где она может жить спокойно?
Нигде. Ее везде найдут.
— Антандра, даже если он и попытается кому-то что-то сказать, то ему не поверят. На чаше весов будут слова оборотня. Безвольного раба! И твои. Молодой графини Лоренц! Кому из вас двоих поверят? — не преставал убеждать Антандру бабушка. — А если и случится чудо, и ему поверят, то ты под защитой. Хорошей защитой, — демонстративно посмотрела Сатрана на кулон внучки. — Тебе уже сколько лет, а ни один оборотень даже ничего не заподозрил. С чего бы сейчас?
— Скарлет заметила! — выкрикнула Антандра, размахивая руками. — И сказала при нем, — продолжила она более спокойно, поправляя выбившуюся прядь из своей прически, будто сейчас не было криков и споров. Будто две графини Лоренц вели праздную беседу, обсуждая последние новости за день.
— Как она могла? — не понимала Сатрана, словно лично ей вонзили нож в спину. И не кто-то посторонний, а член семьи. Близкий круг. Ее младшая внучка. — Я ей устрою! Глупая девчонка! Стала характер свой проявлять и лезть, куда не надо? Три шкуры с нее спущу!
— Ты ее не тронешь, — предостерегающе сказала Антандра очень мягким голосом. — Она не при чем. Скарлет не понимает, в что вообще происходит, почему у меня так быстро зажила рука. Она сказала это, не имея в виду что-то плохое. Не со зла.
— Это не изменяет того факта, что она должна быть осторожнее и следить за словами. Любая неосторожно брошенная фраза будет использована против тебя. И поверь змеей будет не твоей раб, а твоя семья. Кто-то по не осторожности, — выделила голосом Сатрана последнее слово. — А кто-то по иной причине. Самые близкие — самые чужие. Запомни это.
— И ты?
— Да.
— Ты тогда определись: мне самой пытаться справиться или просить чьей-то помощи. Любишь ты поучать и противоречить самой себе.
— В противоречиях вся жизнь и состоит, — снисходительно улыбнулась Сатрана, смотря на Антандру своими мудрыми мутно-карими глазами. — Но ты поговоришь с оборотнем, — вернулась женщина к изначальной теме разговора. — А я со Скарлет. Нужно объяснить, когда, где и что нужно говорить. Давно она мои уроки воспитания забыла.
 
— Ты ее не тронешь, — преградила путь девушка. — Иначе я покажу свой характер. Сами будете себя содержать, пока удачный договор с королевской семьей не стабилизируется.
— Ладно, — недовольно щелкнула языком Сатрана, злясь на то, что ее шантажируют, багровея щеками. — Но ты поговоришь с рабом. Хоть в чем-то пойди мне навстречу. Прошу тебя.
— Нет! — снова возмутилась Антандра. — Какой в этом толк? За плошку воды продастся мне? Думаешь, так это работает?
— Многие после пыток готовы на многое, чтобы хоть чуть-чуть улучшить свою жизнь. Чем он отличается от других?
— Тем, что корона не смогла его полностью сломить! — объясняла Антандра очевидные вещи. — Мне нужно превзойти их в воспитании и избивать его каждый день, не щадя!
— Так действуй! Не можешь лаской приручить, тогда используй грубую силу!
Антандра с Сатраной стояли в нескольких метрах друг от друга и ругались на повышенных тонах. Обычно холодные женщины не могли не вспыхнуть, пытаясь сломить чужую волю и навязать свою. Сильные характеры — сильное противостояние.
— Нет, — проиграла девушка, делая неуверенный шаг назад. — Я не могу, прости. Какой бы бесчувственной я не была к другим, но даже это для меня слишком. Я не садистка. Нет, — мотала Антандра головой, обнимая себя руками в защитном жесте, а затем, опомнившись, развернулась и сбежала, скрываясь за поворотом.
— Что за глупая девочка?! — злилась Сатрана в пустоту, стоя под начинающимся снегопадом.
А Антандра бежала, не разбирая дороги. Влажная пелена стояла у нее в глазах, которой она не давала волю выйти наружу, сдерживая ее из последних сил. Сейчас ответственность за свои дальнейшие действия девушка отдала кошке и своим внутренним инстинкт: найти безопасное место, где можно зализать свои раны.
В своем сознании она очнулась уже, стоя перед покосившейся и осевшей дверью деревянного сарая, внутри которого сидел, облокотившись на кривые доски Амрит. Антандре стоило только зайти и сделать несколько шагов вперёд, как черные глаза оборотня сразу вонзились, будто острые стрелы, в перепуганное лицо девушки и блестящие от непролитых слез янтарные глаза.
Мужчина с пустым безразличием в глазах готовился к лихорадочным ударом железным прутом или разрывающим плоть кожаным хлыстом. Обычно после таких появлений «хозяев» на нем начинали срываться, выпуская боль и крик наружу. Хоть его новая «госпожа» немного и отличалась от других, но она не другая. Она обычная, прогнившая изнутри девушка, которая умеет справляться с собственной болью, причиняя ее другим.
Несколько сбивчивых шагов. Ожидание уже ненормально привычной боли. Но удар колений об пол, и Антандра судорожно всхлипывающая, закрывая рот руками, чтобы тихо, без лишнего шума и крика. Ее боль, копившаяся годами, сейчас слезами выходила наружу. Не так, как должно быть. Иначе.
Амрит не чувствовал фальши, как от других людей. Это был не спектакль одного актера, где судорожные всхлипы — признак жалости к себе. Он чувствовал на инстинктивном уровне, что она ищет защиты. Антандра пришла к нему, как к вожаку прайда, который заботится о всех его членах. И все его естество рвалось ей дать то, что она хочет. Подчинить ее и быть подчиненным ею.
Мужчина протянул большую ладонь с длинными пальцами, давая Антандре возможность самой принимать решение: оттолкнуть его и справляться самой или же принять его поддержку и защиту. Необдуманный поступок. Внутренний порыв не ясного разума, а чего-то другого, нового и непонятного для восприятия. Что-то давно забытого внутри.
Антандра не сразу заметила чужую, протянутую руку перед своим носом. Девушка со страхом подняла заплаканные глаза на Амрита, который смотрел на нее также отстранённо, но более понимающе.
«Выбирай», — говорили его черные глаза.
Девушка понимала, что уже назад дороги не будет. Что раз она пришла сюда, поддалась звериному чутью, то вот он последний шанс снова сбежать в свою нору. Перед Антандрой стоит выбор, который полностью изменит ее жизнь.