Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне

Подошла очередь стрелять Хеджин. Она, как будто особо и не целясь, вогнала свою стрелу в единственную стрелу на мишени Тантала. Тут же сделала 2 шага, оказавшись перед мишенью Ловенсу, и без пауз поразила все 3 его стрелы, расщепив их на две одинаковые половины. И тоже самое сделала с двумя стрелами принца! На всё это у неё ушли какие-то секунды!
ХунЮн зааплодировал. У Ловенсу натурально отвисла челюсть. А Талтал, хоть и сердился на сестру за устроенный спектакль с переодеванием, но испытывал искреннее чувство гордости за мастерство своей ученицы.
5
Для соревнования по метанию ножей из дома вынесли деревянный стол, поставили его набок, превратив в мишень. Обрисовали на нём контур Ёны, стоящего с расставленными в стороны руками и ногами. Договорились, что метать будут по четыре ножа. Двумя нужно будет попасть точно подмышки, третьим между ног, четвёртым — над головой. Чем ближе к контуру, тем лучше.
Первым метал ножи принц. В принципе, своим результатом он остался доволен. Три ножа легли так близко к контуру, что между лезвием и линией едва можно было прочертить ещё одну. А вот четвёртый нож… если бы Ёна был на месте, то… нет, он бы остался жив, но без кожи на голове.
Следующим метать ножи выпал жребий Талталу. Он уже встал наизготовку, когда раздался голос Ловенсу:
— Предлагаю изменить правила! Что для таких мастеров, как Талтал и его ученик Хеджин, метать ножи в мишень?
— Что ты предлагаешь, Ловенсу? — не понял ХунЮн.
— Если, уж, факиры на площадях развлекают толпу метанием ножей в живого человека, то неужели признанным мастерам это не под силу?
У Талтала от гнева свело челюсти. ХунЮн собрался возразить, но всех опередила Хеджин. Она произнесла звонким голосом:
— Я готов!
Мужчины обернулись на её голос — Хеджин уже стояла около стола, разведя руки и ноги в стороны. Талтал молча взял ножи и встал у обозначенной в пыли двора черты. Прямо посмотрел на Хеджин, но не ей в глаза, а сквозь неё. Потому что понял, если посмотрит, то не сможет бросить в неё нож. Или промахнётся…
Во дворе повисла гнетущая тишина.
— Остановись! Не надо! — хотел сказать принц, но успел произнести только первый слог.
Звук, появившийся в тишине, стал для Талтала сигналом к действию. Он методично начал метать ножи и не остановился, пока не использовал их все. Хеджин стояла, пригвождённая к мишени, и было не понятно, жива она или нет, так близко сверкали лезвия рядом с её телом. Только когда она шевельнулась, люди, собравшиеся во дворе, с облегчением выдохнули.
Хеджин сделала шаг вперёд, развернулась, спокойно вытащила ножи из деревянного стола и пошла по направлению к Талталу. А Талтал пошёл ей навстречу. На середине пути они встретились. Карие глаза Хеджин заглянули в карие глаза Талтала. Его глаза были такими тёмными, почти черными. Хеджин поняла, что Талтал сердится. Сердится на неё. Вздохнула, не смея даже вообразить, какое наказание ждёт её после того, как гости уедут. Что же делать? Она же не знала, что всё зайдёт так далеко…
А Талтал не сердился. Его сердце было полно ярости — Ловенсу! А ты не такой простой, как кажешься! Даже то, что ты друг Его высочества наследного принца не спасёт тебя от моего гнева. Я глаз с тебя не спущу, Ловенсу! Не может такой завистливый и мстительный человек быть рядом с будущим императором. Ловенсу, ты мелок и жалок! Нашёл с кем сражаться! С тринадцатилетней девочкой! Только бы с ней всё было в порядке!
Талтал прислонился спиной к столу. Хеджин заняла место у черты. Посмотрела на Талтала. Он ей ободряюще улыбнулся. И Хеджин поняла, что кинуть в него ножи, глядя ему в глаза, не сможет. Пошла в сторону дома.
ХунЮн обрадовался — ну и что ж, что не довели соревнования до конца. Веселье ушло, превратившись в драму. И хорошо, что дело не дошло до трагедии. А Хеджин и так молодец!
Ловенсу не смог удержать внутри себя ехидную улыбку. Она выплыла наружу. Но заметил её только Талтал, потому что не спускал с него глаз. И тут улыбка сползла с Ловенсу, превратив его лицо в смятую маску. А мимо Талтала как будто лёгкий свежий ветерок пролетел. А потом свежесть усилилась. Потому что полы его танчжуана20 разошлись в стороны. И Талтал понял, что это Хеджин срезала все его застёжки, метнув ножи сбоку.
 
ХунЮн едва уловил момент, когда Хеджин, уходящий поверженным с поля боя Хеджин, развернулся и метнул ножи, которые со свистом пронеслись мимо Талтала, и врезались в забор, создав чёткую вертикальную идеальную прямую линию. Принц ошарашено перевёл взгляд с забора обратно на Талтала. Тот всё ещё стоял не шевелясь. ХунЮн в два шага оказался перед своим биньбэйцяньши. Может быть, ему нужна помощь? А когда увидел, что все застёжки с его танчжуана аккуратно срезаны, и при этом ни одна ниточка ткани не повреждена, расхохотался и от облегчения, и от восхищения. Прижал Талтала к себе и прошептал на ухо:
— Ты прекрасный учитель, Талтал!
Дальше соревнования решили не проводить. На самом деле, это принц принял единоличное решение. Талтал горел желанием увидеть позор Ловенсу как в метании ножей, так и в стрельбе дротиками. Хеджин соревнования стали не интересны. Своё самолюбие она удовлетворила, и уже жалела о том мгновении, когда поддалась искушению продемонстрировать своё мастерство. И всё больше трепетала от мысли, что скажет брат после отъезда гостей, и что сделает с ней дядя, когда узнает о случившемся.
20 — куртка с воротником-стойкой, застегивающаяся спереди на пуговицы-лягушки (из Википедии)
6
Стол для гостей ломился от яств. Тарелки с готовыми блюдами и блюда с приготовленными ингредиентами, чтобы гости имели возможность составить блюдо сами, по своему вкусу, располагались вперемежку и в несколько ярусов. Талтал остался доволен. «Интересно, — подумал он, — это заслуга служанок или отец научил этому Хеджин?»
— Позови Хеджин. Он заслужил сегодня сесть с нами за стол, — произнёс ХунЮн.
— Хеджин подойдёт ко времени чайной церемонии, — с поклоном ответил Талтал.
Принц не стал настаивать, понял, что мальчишке нужно немного остыть от произошедших событий, прийти в себя, привести и одежду, и мысли в порядок.
Стук палочек, негромкие разговоры, громкое чавканье21 — всё говорило о том, что гостям пища нравится. Даже Ловенсу, хоть и сидел с непроницаемым видом, но, то и дело, нырял палочками то в одну, то в другую тарелку.
Обильная вкусная еда и питьё способствовали всеобщему благодушному настроению. Даже Ловенсу перестал казаться Талталу таким уж гадким. Но только он всё равно оставался в напряжении. Гости перестали докладывать еду в тарелки, а, значит, уже наелись. Приближалось время чайной церемонии, на которую Талтал велел выйти Хеджин в образе девушки.
Конечно, он мог бы разрешить остаться ей перед гостями мальчишкой, мог вообще запретить ей выходить из своей комнаты до отъезда гостей, но… Если он настроен занять высокий пост при Его высочестве наследном принце, а в будущем — Его величестве императоре Когурё, у него не должно быть никаких секретов. Секрет может стать оружием в руках врагов. Талтал ещё не решил — Ловенсу ему враг? Не друг точно, а над остальным ещё предстояло подумать. Потому Талтал и принял такое рискованное решение, которое может буквально сегодня перечеркнуть все его карьерные планы. Всё будет зависеть от того, как преображение Хеджин в девушку воспримет принц ХунЮн.
«Оденься подобающе. И проведи чайную церемонию», — сказал холодным тоном, глядя мимо неё, брат, и Хеджин не посмела его ослушаться. Она и так наворотила сегодня дел. Но, что сделано, то сделано. Осталось только ждать наказания и перенести его стойко.
«Как меня могут наказать?», — думала Хеджин, пока служанки одевали её в праздничные одежды, делали замысловатую причёску, вставляли в уши серьги, белили лицо, подводили глаза, красили губы. «Выпороть?.. Могут». Её никогда не били, так что, как это будет, Хеджин не знала. Будет больно, это точно, но боль она перетерпит. Обязательно перетерпит. «Выгонят из дома?.. Нет, дядя никогда так не сделает! Да и Талтал не допустит!» «Отправят в монастырь? Нет, мне же ещё нет четырнадцати». «Выдадут замуж? Тоже нет, ведь юэши22 у меня ещё не было. Слава Будде! Вот это было бы наказание, так наказание! Особенно, если мужем будет кто-то, похожий на господина Ловенсу». «А если как господин ХунЮн? А что? Он весёлый, красивый! И с оружием обращается не плохо, но куда ему до Талтала!». По всему выходило, что вариантов наказания только два: окончательно запретят пользоваться оружием или её выпорют и всё равно запретят пользоваться оружием. Хеджин посмотрела на себя-девушку в зеркало, тяжко вздохнула, взяла поднос с чаем и на подгибающихся от страха ногах засеменила проводить чайную церемонию.