Аполлон на миллион

Моя надежда перевоспитать первого мужа оказалась несбыточной – он был сродни страусам, которые даже съев большое количество лакомств не слушаются дрессировщика. С тех пор много воды утекло, и я поняла, что слова: «Дорогой, нам надо поговорить серьезно» – вызывают у любого представителя сильного пола панику, поэтому перестала их употреблять. Мне стало ясно, если мужчина говорит: «Дашутка, пошли перекусим в столовой», то он просто проголодался, и точка. Лет в двадцать пять, когда я слышала предложение отведать комплексный обед в столовой, в моей голове выстраивалась логическая цепочка: «Он сказал, что непрочь поесть вне дома, значит, дает понять: я отвратительно готовлю, мою стряпню жрать невозможно, даже прекрасно сваренные макароны. О! Понятно, муж решил развестись из-за моего неумения готовить, кто-то угощает его изысканными блюдами. А! Супруг завел любовницу, которая моложе и красивее меня, плюс к этому любит стоять у плиты. Я же страшная жирная образина. Конечно, ведь сегодня утром мой вес оказался больше на двести граммов, чем вчера. Я пописала, выдохнула лишний воздух, встала на весы голой, и тем не менее они показали не сорок пять кило, а сорок пять двести! Все пропало! Меня бросили!»
Нет, теперь я так не поступаю, потому что поумнела. Посмотрите, как спокойно сейчас отреагировала, когда Феликс намекнул, что у Маши случилась неприятность. Я не впала в истерику, просто позвонила Манюне, и конец проблеме. Дашутка молодец!
– Вид у тебя загадочный, – пробормотал Маневин. – Выкладывай, что на сей раз? Только не говори, что носишься по городу просто так, я слишком хорошо тебя знаю. Ну, начинай! Может, дам совет. Взгляд со стороны всегда полезен.
Я взяла миндальное пирожное и выложила Феликсу все, что выяснила о Ермаковых. Маневин попросил официантку принести еще кофе и неожиданно поинтересовался:
– Почему Маргарита впала в панику, увидев вместе с тобой Дегтярева?
Я запила на редкость вкусную выпечку не очень удавшимся кофе.
– Сначала я подумала так: преступника, убившего Прохора и Любу, не нашли, Рите приходится жить, зная, что негодяй на свободе. При виде полковника она испытала не самые приятные эмоции, нервная система Ермаковой дала сбой. Но сейчас мне кажется, что Маргарита была не честна с Александром Михайловичем. Да, есть записка Любы, где сказано, что девочка раздобыла деньги, но, согласись, ребенку трудно найти миллион долларов! Вероятно, Рита помчалась к свекрови и выдвинула ей ультиматум: «Раскошеливайтесь, Надежда Васильевна, иначе я выложу всем правду про Алексея Константиновича, который вовсе не утонул». Кстати, полагаю, эти слова она уже произносила раньше, когда Любе исполнилось шесть лет, шантажировала лжевдову, чтобы та велела сыну отвести ее в загс. Увидев Дегтярева в офисе своего агентства, Рита перепугалась, что он докопался до истины, узнал правду про Алексея Константиновича и понял, откуда приплыл миллион. Ей не пришло в голову, что визит полковника – простая случайность, и теперь Рита, не зная, как объяснить свой срыв, избегает встреч со мной.
– Глупо, – оценил поведение Ермаковой Маневин, – Маргарите за утаивание сведений ничего не будет.
Я возразила.
– Для человека, вводящего следствие в заблуждение, предусмотрено наказание. Что-то тут нечисто и психологически неверно. Какая мать отправит дочь-подростка с огромной суммой денег одну в лапы похитителей?
– Такая, как Маргарита, – спокойно возразил мне профессор. – Возможно, ее материнская любовь оказалась слабее, чем чувство к бывшему супругу. Вспомни свой разговор с Бонч-Бруевич. Екатерина передала тебе слова Риты о том, что она с радостью, даже после того, как увидела Прохора с соседкой, продолжила бы жить с ним.
– И что помешало ей осуществить это желание? – фыркнула я.
Маневин оттянул узел галстука.
– Вероятно, Прохор не захотел. Интересный расклад: бабник постоянно ходит налево, но жена его ни разу на жареном не поймала. И вдруг он приглашает любовницу в супружескую постель. Вроде просто идиотский поступок? Это как посмотреть. У меня был аспирант Давид Габрилян. Додик – потаскун-профессионал, пару раз женился, но семейная жизнь ему очень быстро надоедала. Однако обе супруги, каждая в свое время, не собирались его отпускать, терпели от него все. Поняв, что женушка не желает разрыва, Габрилян приглашал домой очередную обожэ, укладывал ее на семейное ложе, зная, что законная половина вот-вот вернется.
– Ну и жук! – возмутилась я. – Конечно, застав благоверного в самый интересный момент, жены бежали с заявлением на развод в загс. Постой, ты думаешь, что Прохор проделал такой же финт?
– Похоже на то, или он полный кретин, – улыбнулся Феликс. – Теперь подумай о другом. Смерть дочки не выбила мать из седла, Маргарита активно занялась бизнесом.
– У каждого человека свой способ справляться со стрессом, – возразила я. – Некоторым людям, например, таким, как Олеся Травникова, очень долго не удается справиться с пережитым ужасом. Другие легко переносят удары судьбы, третьи глушат горе работой. Ермакова, наверное, из последних.
Феликс открыл сахарницу.
– А мне кажется, что мадам просто эгоистка.
– Отличный вывод! – восхитилась я. – На основе чего он сделан?
 
Глава 21
Маневин побарабанил пальцами по столу.
– Брак Ермаковой умер. Она узнала, что муж ей изменил с близкой подругой, – весьма обидное открытие. И как поступает Рита? Продает хорошую квартиру, перебирается в трущобу. Почему?
– Из желания получить деньги на открытие бизнеса, – пояснила я.
– О! – кивнул Феликс. – Но давай вспомним о Любе. Девочка вынуждена вставать в пять утра, иначе ей не успеть в школу, она теперь оторвана от всех друзей, не имеет собственной спальни, спит на кухне. Мать не подумала об ухудшении жизни ребенка.
– Да нет же, наоборот, она старалась ради Любочки! – возразила я. – Хотела разбогатеть, чтобы обеспечить дочке комфортное существование.
Маневин отодвинул пустую чашку.
– Да они и так нормально жили. Маргарита получала неплохую зарплату, а после того, как неработающий великий фотохудожник свалился с ее шеи, Ермакова могла тратить все средства на себя и дочку. Нет, она увидела возможность стать бизнесвумен и пошла к цели напролом, не учитывая интересов ребенка.
– Ты не прав, – отрезала я.
– Пусть так, – уступил Феликс. – Тогда давай поговорим про выкуп. Доллары следовало принести Любе. И добрая мама отпускает девочку? Одну? С миллионом в сумке? К бандитам?
– Забыл, что Люба подсыпала матери снотворное и ушла? Рита заснула и не смогла остановить дочь, – заметила я.
Феликс погладил меня по плечу.
– Просто я называю моменты, которые у меня вызвали недоумение. И есть другие вопросы. Где Маргарита искала деньги? Она обращалась в банки? Звонила приятелям? Пыталась продать семейные ценности?
– Не знаю, – растерялась я. – Надо почитать дело, наверное, ее об этом спрашивали.
– А может, она и не рыпалась, – продолжал Феликс, – просто стонала: «Ой, ой, я нищая, Прошу убьют». А Люба испугалась за жизнь отца и где-то нарыла нужную сумму. Как на самом деле Маргарита относилась к бывшему супругу и девочке? Ты видела могилы мужа и дочери Ермаковых?
– Нет, – пробормотала я. – Зачем ходить на кладбище? Покойники молчат.
Маневин вынул телефон и начал набирать номер.
– Зато их надгробья о многом могут сказать. Безутешная мать всегда старается сделать последний приют любимого ребенка красивым… Алло, Геннадий? Феликс беспокоит. Удели мне минуту внимания, скажи, где похоронены Прохор Алексеевич и Любовь Прохоровна Ермаковы. Жду.
Профессор прикрыл рукой трубку и прошептал:
– Гена мой бывший аспирант, сейчас уже доктор наук, один из ведущих некрополистов [5] мира, написал десяток интереснейших книг о погостах… Да, да, я тут. Ага, записываю, Миусское кладбище, на семейном участке Ермаковых. Очень интересно. Спасибо!