Газлайтер. Том 3 (СИ)
Ох, ее лестные речи оказались жестокой ловушкой. Но я мог бы догадаться. Эх, молодость, пора нехитрых желаний.
— Конечно, Антонина Павловна, я готов попытаться, — со вздохом встаю из-за парты и, прихватив учебник, топаю на публичную казнь. Ибо истинный рыцарь ради своей прекрасной дамы не отступит даже перед лицом невыученных уроков…
Между биологией и географией Гриша неожиданно просит отойти с ним в коридор и поговорить наедине. Я, чувствуя неладное, соглашаюсь. Особенно меня настораживает угрюмое лицо казаха.
— Надеюсь, ты не из-за Светки? — спрашиваю, когда мы встаем у окна. — Не из-за того, что мы ездили вдвоем на бал?
— Что? Нет! Я уже давно отпустил Соколову из своего сердца, да, — сразу заулыбался казах. — Она полностью твоя, друг, да.
— Хм, даже не знаю, что сказать, — грустно ворчу. — Наверное, здесь уместно «спасибо», но у меня уже есть девушка, сам знаешь.
— Знаю. И я могу тебе лишь посочувствовать. — Казах точно глумится надо мной. — Но уверен, ты найдешь решение.
— Вот так значит? Бросил друга одного, да? — стыжу Гришку, а он продолжает ухмыляться, довольный как удав. Подкинул другу проблем с блондинкой и сам свинтил под предлогом договорного брака. — А что у тебя тогда случилось-то?
— Адия, — вздыхает Гришка, резко погрустнев. — Моей невесте явно не нравится в России.
— Это она тебе сказала?
— Нет, но я и сам вижу, — Гриша поджимает губы. — Адия не признается, но ей точно некомфортно здесь. И немудрено: другие традиции, другие обычаи, более свободные нравы.
— Понятно. И что теперь будешь делать? — я бросаю взгляд в окно на резвящихся младшеклассников. — Вернешься из-за жены в Казахский стан? Обратно в родные степи? Поселишься рядом с родней Адии, с ее мамой и бабушкой?
Но моя ирония остается неоцененной.
— Может, спросить Адию? — задумывается Гришка.
— Эх, Гриша-Гриша, — качаю головой. — Я ведь пошутил насчет вернуться, а ты и не понял.
Он хмурится.
— Бросай шутить! Я же серьезно тебя спрашиваю! Как друга, да!
— А я как друг отвечаю, — пожимаю плечами. — Решать, куда двигаться, ты должен сам и не отталкиваясь от мнения своей жены.
— Но вдруг Адия будет страдать? — выпучивает глаза влюбленный казах.
— Смотрю, общение со Светкой тебя избаловало, — поражаюсь я изменениям в друге, а, казалось бы, парень из патриархальной семьи, и таких вопросов у него вообще не должно возникать. — Запомни, женщина принимает в жизни только одно решение: с каким мужчиной ей идти по жизни. Это ее последнее решение, остальные решения принимает мужчина.
— Мммм… — мычит Гришка, переваривая.
— Женщина должна выбрать мужчину, за которым она пойдет туда, куда он ее поведет, — продолжаю я вдалбливать в его голову прописные истины. — Блин, Гришка! Испанский стыд! Тебя не мог не учить этому отец!
— Он и учил… — казах краснеет пристыженно. — Давно учил. Конечно, стоило к нему пойти, но мне как-то стыдно спрашивать у него такие элементарные вещи.
Что-то он совсем раскис.
— Ну, ладно-ладно, не убивайся, я напомню тебе мужские заветы, — хлопаю парня по плечу. — В общем не морочь голову ни себе, ни бедняжке Адии. Да, ей тяжело привыкнуть к русскому городу, но ничего, невеста у тебя не только красивая, но и сильная. Она справится. Ради тебя справится. Только и ты ее не подводи, казах.
— Что ты имеешь в виду? — хлопает он глазами.
— Не позволяй женщине решать где вам жить, — строго говорю. — Часто женщина тянет мужчину в свою семью, к себе домой, в свою семейную систему. Ничем хорошим такие истории не заканчиваются. Адия у тебя покладистая и послушная девочка. Смотри, не испорть ее.
— Спасибо, Даня, — облегченно улыбается Гришка. — Ты мне сейчас прямо отца напомнил. Хорошо, что я к тебе ткнулся.
— Ага, обращайся если что, — киваю. — А еще лучше прекращай бояться советоваться с отцом. Так и дров наломать недолго.
— Да, ты прав, — соглашается казах. — Как всегда.
Мы возвращаемся в класс. Упав на свое место, я задумчиво смотрю на причесывающуюся Светку. Гребень ритмично ходит по золотому водопаду волос. Мягкие плавные движения блондинки словно гипнотизируют.
Так, Гришкины «проблемы» разрулил, теперь со своими бы разобраться. Надо с Ленкой поговорить. Сегодня мы как раз гуляем, и вот тогда и произойдет разговор по душам.
— Даня, ты чего на меня уставился? — посреди причесывания застывает блондинка.
— Да так, любуюсь, — с ухмылкой подкалываю соседку по парте.
— Даня-я-я-я! — тут же пищит зардевшаяся девушка и крутит головой, не услышал ли кто. — Ну не при все-е-ех же-е-е!
Скромняшка у нас Светка, хоть и строит из себя скандинавскую валькирию. Впрочем, дать в глаз она может еще как, а значит валькирия и есть.
После уроков мы вдвоем с Леной едем в парк в центре. Деревья уже облысели, но сегодня проходит выставка уличных арт-инсталляций, так что поглазеть есть на что: плетеные лианные арки и гигантские геометрические фигуры из перфорированного стекла. Быстро пройдясь вдоль ряда экспонатов, мы с моей девушкой уединяемся в пустом закутке парка.
— Сядем? — указываю на скамейку на берегу небольшого пруда.
— Давай, Даня, — соглашается Лена.
Размещаемся поудобнее. Девушка кладет голову мне на плечо и наблюдает за утками, что, покрякивая, подплывают к самому берегу.
— Жалко, хлеба не взяли, — вздыхает Лена.
— Тогда уж лучше зёрна ячменя, — поправляю я, легонько ущипнув шатенку за носик. — Водоплавающим птицам противопоказан хлеб.
— Всё ты знаешь, Даня, — вздыхает Ленка, прижавшись ко мне сильнее, а потом добавляет тихо: — А что с нами будет, тоже знаешь?
— Конечно, — убедительно произношу. — Мы с тобой получим дворянство, поженимся и нарожаем кучу детей.
— И больше никаких великих свершений? — осторожно она спрашивает, подняв голову и заглядывая мне в глаза.
— О чем ты? — искренне удивляюсь.
— Ты постоянно делаешь что-то необычное и рискуешь жизнью, — замечает Лена. — Недавно ты спас баронессу Горнорудову, до этого сражался с Загонщиками Будовска…Я к тому, что, может быть, ты всегда будешь тянуться к приключениям?
Удивительно, но я даже не догадывался о тревогах своей девушки. Конечно, она мечтает о спокойствии и семье, а видит рядом с собой парня, который постоянно находит опасности на свою задницу. А врагов и непредсказуемых личностей становится только больше. Одна баронесса Горнорудова только чего стоит! Еще Паскевич этот…
— Лена, скажу честно — еще некоторое время будет непросто, — признаюсь я. — Мне необходимо получить дворянство, и обязательно найдутся те, кто окажется против. И да, возможно, я опять буду рисковать жизнью. Но это необходимость, а не моя прихоть. Сам я тоже мечтаю о защищенном родовом гнезде и спокойной семейной жизни. А эти приключения сами по себе мне даром не сдались.
Девушка внимательно смотрит мне в глаза, а потом подается ближе и шепчет прямо в мои губы:
— Ох, хорошо бы, Даня. Поцелуй меня.
И мы целуемся, а потом, обнявшись, созерцаем голубую гладь пруда и слушаем кряканье уток. Затем наступает моя очередь спрашивать:
— Лена, как ты относишься к многоженству? — накануне я думал, как задать этот вопрос поделикатнее, но решил, что как колесо ни крути, оно всё равно круглое.
Девушка озадаченно вскидывает брови.
— Я…я даже не знаю, — она замялась, а потом решительно вскинула подбородок. — Но думаю, с Лакомкой я бы смогла ужиться.
— Что⁈ С Лакомкой⁈ — офигел я.
— Но ты разве не о ней думал? — удивляется Лена. — У альвов нравы свободнее, сам знаешь, и мы оба с тобой нравимся ей… Или ты говорил о Свете? — хитро прищуривает она глазки. — Или о Камиле?
— Ни о ком конкретно я не говорил, — чувствую, как тело впадает в жар, а гормоны сходят с ума. — Просто хотел узнать, как ты в принципе к этому относишься…И судя по всему, положительно.
— Даня, ты же у меня очень темпераментный мужчина, — воркует Лена, улыбаясь. — А я намного спокойнее в этом плане. Конечно, меня одной тебе будет не хватать, это и так понятно. А как твои отношения будут оформлены с другой женщиной, решать только тебе.