Трофеи берсерков (СИ)

— У всех в той деревне были гниющие раны от зубов смолгов, — тихо закончил лис.
— Это невозможно… — начал было Генрис, но под пристальным взглядом старшины осекся и замолчал.
Говорить стало нечего. Если это правда… Если лисы не ошибаются в своих выводах, то им всем предстоят нелегкие времена. Снова.
Существа о которых говорил Лесли, стоят по ту сторону черты, отделявшей людей от зверей. Но и от обычного зверья они отличаются тоже, и не мало. Смолги обладают большим разумом, они сильнее любого хищника физически. Первичный, самый сильный инстинкт — истребить конкурентов, подавить и уничтожить, остаться сильнейшими на территории. В их природе заложена ненависть к оборотням, единственным равным по силе, но превосходящим по интеллекту, врагам в этом мире.
Смолги не имеют второй ипостаси. Недолюди и недозвери, на любой вкус, даже на самый непритязательный, они выглядят страшно. Чаще всего смолги имеют общие черты с оборотнями волками, но встречаются и другие виды.
У них длинные жилистые тела, вытянутые лица — морды с узкими глубоко посаженными глазами и звериной пастью. Сильные конечности, они могут передвигаться как на четырех лапах, развивая предельную скорость, как и только на задних лапах, уподобляясь человеку.
Самое опасное оружие, каким наградила их природа, это содержащая смертельный яд слюна. Попадая в кровь живого существа, она вызывает гнойные процессы. Раны не заживают, а зараженная кровь отравляет весь организм, умертвляя ткани и провоцируя разложение. Смерть наступает в течении двух — трех дней.
Такого медленного и мучительного конца не пожелаешь даже худшему врагу. Поэтому слова Лесли о проявленном милосердии к зараженным оборотням в горных деревнях, не были пустым звуком.
Генрис передернул плечами, по позвоночнику прошел холодок.
— Как давно вы узнали? Как давно это происходит? — он пытался взять себя в руки, но голос все?таки дрогнул. — А беры, как же…
— А что беры?! — от последнего, заданного растерянным голосом вопроса, Лесли не выдержал и в раздражении повысил голос.
Охранники у фургона навострили уши. Как и сестры лисички, жавшиеся друг к дружке.
— Думаешь, наша паршивая межклановая война продлилась столько месяцев, если бы беры сражались только против нас?
Предводитель отряда рысей опустил взгляд и задумался. Действительно, все сражения, что происходили с берсерками, были проиграны. Единственные удачи трех кланов касались тех случаев, когда воинов противника не было в мирных поселениях, или было, но недостаточно. Глупцы… Какие же они все глупцы.
Ни слова больше не говоря, Генрис развернулся и пошел к своим. Ждали его в напряженном молчании. Охранники хотели разъяснений, а уж сестры просто сгорали от любопытства, разных догадок и предчувствий.
— Что там? — первым не выдержал Райнис.
— Потом, — не поднимая взгляда от земли и не замедляя хода, бросил Генрис. — Собираемся, за оставшееся до темноты время надо успеть проехать как можно больше.
Спорить никто не стал, когда предводитель говорил таким тоном, лезть с расспросами не стоило. Воины пошли седлать лошадей и грузить лисьи сундуки с золотом.
Притихшие и настороженные девушки с двух сторон отодвинули ткань со входа в фургон и при свете яркого полуденного солнца разглядывали сидящую у задней стенки Аду.
Пауза затягивалась, ни лисы, ни Ада не произносили и слова. Ни приветствия, ни улыбки, ни движения. Девушки молча, не отрываясь, изучали друг друга.
— Приветствую.
— Ну что…
— Привет, — заговорили они все одновременно, разом и замолчали.
Ада встретилась взглядом с коротко стриженной девушкой и им обеим еле удалось сохранить серьезное выражение на лице. А третья в их новообразовавшейся компании и не пыталась ничего сдерживать, улыбнулась во весь немаленький рот.
— Ну так что, давайте знакомиться? — Лисичка ловко запрыгнула в фургон и удобно устроилась на один из валявшихся на полу матрасов. — Я Несса.
— Ханна, — вторая девушка села рядом с сестрой и вопросительно посмотрела на Аду.
— Ада, — три имени повисли в воздухе как резкие вскрики чаек, ни одна из девушек не спешила продолжать знакомство. Слова о том, как всем приятно, так и не прозвучали. Были имена, последующие звуки убрали, стерли, и осталась только тишина между ними. Непроизнесенные слова и паузы.
Аде все это напоминало какой?то ритуальный танец вокруг да около костра. Шаг навстречу, два назад. И в тоже время, две сестры начинали ей все больше нравиться, она узнавала в них свои собственные черты, ту же осторожность, затаенный страх и настороженность.
Разница лишь в том, что у Нессы и Ханны имелся хотя бы один близкий, кому они доверяли безоговорочно. Они вдвоем. Ада же всегда одна.
Несса полезла в карман своей старой, подбитой изнутри кроличьим мехом, куртки. Она была явно маловата для девушки, рукава коротки и расположение карманов выше, чем предусмотрено кроем. Лисичка достала на ладошке две кругляшки и протянула новой знакомой.
Ада подозрительно следила за действиями Нессы и теперь еще более подозрительно и серьезно, прищурив свои зеленые глаза, разглядывала протянутую ладонь.
— Хочешь? — спросила Лисичка, очень хитрая Лисичка. То, что она что?то задумала, написано на ее лице. Слегка поджатые губки, невинные круглые глаза, бровки домиком.
Ханна хмыкнула неодобрительно и отвернулась ко входу, но краем глаза продолжала коситься на сестру и ее подопытную.
Кругляшки на ладони выглядели безобидно, небольшие, коричневого цвета, неровные и бугристые. Что?то они Аде напоминали, что?то из далекого — далекого детства. То, что родом из сказки. Из мечты…
Девушка потянула носом и наконец уловила легкий, еле ощутимый аромат пряностей и ванили. Теплый, заманивающий, родной. Запах перечного печенья беспрепятственно и легко проник в Аду и коснулся ее души, едва не вышиб дух. Одно из самых дорогих воспоминаний о родителях вспыхнуло в голове.
Вот мама, нечеткая, рассеянная в лучах света фигура. Но Ада точно знает, что это ее мама. Женщина готовит, вынимает из печки большой поднос с печеньем. Вот папа, кажущийся великаном. Он подходит и быстро утаскивает прямо с горячего подноса пышущий жаром кусочек выпечки. Мягкий женский голос что?то укоризненно говорит, слов не разобрать, важен сам тембр, теплота и любовь звучащая в родном голосе. Где?то там, рядом с ними, малышка Ада. Окутанная божественным ароматом дома, семьи.
Дрожащими пальцами она медленно и неверяще потянулась к все еще протянутой раскрытой ладошке. Эти сладости на их кухне в доме главы никогда не пекли. Ада не видела, не чуяла и не ела их больше десяти лет.
Взяла одну печенюшку и посмотрела прямо в глаза Нессе.
— Спасибо, — тихо и очень искренне произнесла Ада. За подаренные ей мгновения, воспоминания, Ада была готова вечно благодарить Лисичку. Продалась с потрохами за печенюшку… Даже не смешно. И извечный Адин черный юмор молчал, у него имелось чувство такта.
Лисичка с сестрой переглянулись, отнюдь не понимающими взглядами. Несса не выдержала, осторожно хихикнула, наблюдая как Ада нюхает печенье, прямо таки дышит им. Оно было уже довольно старым и черствым, Несса испекла примерно неделю назад.
— Проверку ты прошла… — задумчиво протянула, — но все равно ты какая?то странная.
— Подожди, — Ада неохотно оторвалась от своего сокровища, так и не попробовав, даже еще ненанюхавшись вволю. Но решила, что насладится печеньем в более удобное время, когда никто не будет отвлекать. Очень аккуратно убрала его в нагрудный карман. К сердцу. — Что за проверка?
— Не обращай внимания, дурацкие выдумки Нессы. Сама придумает, сама же и поверит, — посчитала нужным объяснить Ханна.
— Ничего и не дурацкие, а самые проверенные и надежные. И с не прошедшими эти проверки, сближаться нельзя. — Несса с негодованием доказывала свою правоту, спор, видимо, давний. Она еще недолго посопела и продолжила объяснения.
— Зимой, когда нечего есть было, нам дядя привез мясо и еще так, по мелочи, еды всякой. И там лежало немного конфет. Я таких никогда не видела. И не пробовала. Они были круглые, гладкие и прозрачные. Разноцветные шарики, такие хорошенькие…