Кровь Амарока. Семя

– Я принес, что ты просил, – сказал он, доставая сложенную в несколько раз пластиковую бумагу и протягивая ее альфе.
– Благодарю! Присаживайся, – Тогра забрал у него бумагу и развернул ее, – Лифен, освободи стол.
Собрав грязную посуду и остатки еды, я быстро протерла поверхность стола, и Тогра сразу расстелил на нем большую карту. Я с любопытством склонилась над ней, разглядывая сложный рисунок с многочисленными мелкими надписями.
– Сейчас мы находимся здесь, – Боб ткнул пальцем в верхнюю часть карты, – Остров Кадьяк, Аляска.
Тогра хмурился и внимательно вглядывался в карту.
– Ближайший населенный пункт, где есть связь и цивилизация, находится здесь, – теперь Боб указывал куда-то в середину Северной Америки, – Это примерно три тысячи километров отсюда. Пешком вы будете добираться два года, не меньше, учитывая твое состояние, отсутствие транспорта и непроходимые леса и реки.
– Кроме лодок, у вас есть еще какие-то виды транспорта? – спросил Тогра.
– Нет. Община в нем не нуждается, – Боб отрицательно покачал головой.
– А что за техника, о который ты говорил со старейшинами? – спросила я, посмотрев на Боба.
– Старые генераторы, электростанции и какие-то запчасти… Никакого транспорта там нет, – ответил он, стараясь не смотреть мне в глаза.
Я подозрительно скосилась на него. А не врет ли он, случаем!
– Я могу отвести тебя завтра в хранилище, – как будто прочитал мои мысли Боб, – Сама посмотришь, убедишься.
– Хорошо! – согласилась я и посмотрела на Тогру.
Он не слушал наш разговор, увлеченно водя пальцем по карте и полностью уйдя в свои размышления.
– В любом случае, – добавил Боб, поднимаясь из-за стола, – Вам нужно подождать до весны. Приятного вечера!
Он поднялся и направился к выходу.
– Подожди! – окликнула я его, в спешке надевая теплую длинную куртку, такую же, как носили все женщины в общине, – Проводи меня к тому, кто сможет помочь наносить воды для купания.
Боб бросил быстрый взгляд на Тогру, продолжающего неотрывно смотреть в карту, а потом снова посмотрел на меня.
– Я сам помогу, – негромко сказал он.
Я не стала возражать. Искать по всему поселку помощь – это ненужная трата времени. Да и не хотелось мне лишний раз пересекаться с жителями общины. Женщины, которые прибирали дом, и так смотрели на меня весьма недружелюбно. Видно было, что они пришли помогать чужакам не по своей воле.
Боб взял большой металлический таз и вышел на улицу. Подхватив таз поменьше, я последовала за ним.
Солнце еще не село, и я без труда запоминала дорогу к озеру, следуя за мужчиной. Сегодня Боб был одет в такую же одежду, в которой ходили все остальные мужчины в поселке. Куртка, сшитая вручную из шкуры животного, была перетянута широким поясом, вышитым разноцветным орнаментом. Как я поняла из рассказов тех женщин, вышивка была исключительно женским занятием. Мужчины носили только те аксессуары с орнаментом, которые им вышивали их женщины. Нам же с Тогрой выдали одежду без узоров.
У самого жена, а при мне краснеет, как вареный краб!
– Ты же часто путешествуешь, – начала я издалека, желая пристыдить женатика, – Разве твоя жена не тоскует, оставаясь одна?
Боб удивленно посмотрел на меня.
– У меня нет жены… С чего ты взяла? – недоуменно спросил он.
– Но… – я почувствовала себя идиоткой, – Твой пояс… Мне сказали…
– А, это! – Боб схватился рукой за пояс и улыбнулся, – Это моя сестра сделала.
Теперь уже я покраснела, как вареный краб, и мне пришлось сбавить шаг, чтобы Боб не заметил моей реакции.
Озеро оказалось совсем недалеко от нашего дома. Прозрачная голубая вода, как зеркало, отражала лиловое вечернее небо. На мелководье было видно мелкую рыбешку, а вдалеке у другого берега плавало несколько уток. Боб зашел на небольшой деревянный пирс, зачерпнул тазом воду и поднял его, чтобы нести обратно. Я подошла и сделала то же самое.
– Нет! – голос Боба прозвучал как-то слишком внезапно и взволнованно.
– Что нет? – не поняла я, с трудом затаскивая таз на пирс.
– Лифен, я сам натаскаю воду! Выливай!
 
– С какой это стати ты мне указываешь?– я возмущенно уперла в бока руки.
Боб опустил свой таз, быстро подошел ко мне и пинком столкнул мой таз в озеро. Я ошарашенно открыла рот, не ожидая от него такого поступка.
– Не знаю как у вас, – лицо Боба выглядело напряженным, а в глазах читался праведный гнев, – а у нас женщины не выполняют тяжелую работу! Не носят тяжести, и… не одеваются, как мужики!
Да кто ты вообще есть-то?! Мне насрать, что у вас там принято!!!
– Тебя это не смущало, когда я несколько километров тащила на себе тяжелый рюкзак! – зло выпалила я.
Глаза Боба гневно блеснули, он сжал кулаки, но мгновение спустя, расслабил руки и моргнул.
– Я помогал идти Тогре… и не мог нести твою ношу, – уже спокойнее сказал Боб.
Я промолчала, хмуро смотря на мужчину. Мне нечего было ему возразить. Он действительно нам очень помог. Тогра хоть и похудел, но был все равно гораздо крупнее и массивнее Боба. Так что, ему тоже было нелегко.
Встав на колени, я выловила из воды таз, пока он не уплыл далеко от пирса, набрала в него немного воды и направилась к дому.
– Не смей мне указывать! – бросила я Бобу, проходя мимо, – Ты мне не муж!
В дом я зашла первой и нервно вылила содержимое своего таза в большую лохань. Тогра оторвался от карты и стал молча наблюдать за мной. В дверях я столкнулась с Бобом и раздраженно протиснулась мимо него, отправляясь за новой порцией воды. Мы еще несколько раз пересекались на тропинке, таская воду в тазах, но больше не сказали друг другу ни слова. Последние два таза с водой Боб разлил по другим емкостям и поставил греться на печь.
– Как закипит, добавляйте в лохань и можно купаться, – сказал он, смотря на Тогру.
– Спасибо! – поблагодарил его мой альфа, – Ты нам очень помог.
– Не за что! Если что, обращайтесь. Мой дом третий на десятой улице.
Боб скользнул по мне хмурым взглядом и ушел, закрыв за собой дверь.
Странный он все-таки тип…
Воду теперь всегда буду таскать сама! И дрова рубить! И все остальное!..
Вскоре от тазов, стоящих на печи, стал раздаваться гудящий звук и над водой появился пар. Я переливала кипяток в лохань, пока вода не стала достаточно теплой, а оставшуюся воду оставила на печи, чтобы потом можно было долить горячей. Раздевшись, мы с Тогрой залезли внутрь, и некоторое время просто молча наслаждались теплом, отмокая в горячей воде.
Когда вода уже начала остывать, я взяла кусочек мыла, сделанного из золы и животного жира, натерла им тряпочку и стала намыливать спину Тогры. В какой-то момент не удержалась и прижалась к ней грудью, чувствуя, как начинаю возбуждаться.
– Что произошло у озера? – слышу вопрос и ощущаю раздражение.
Не хочу сейчас думать ни о чем и ни о ком, кроме тебя!
– Этот Боб… Он меня сильно бесит, – отвечаю на вопрос своего альфы, – Меня раздражает, как он на меня смотрит, как говорит, и даже, что он нам помогает!
Тогра разворачивается и, забрав у меня тряпку, начинает снова ее намыливать. Развернув меня к себе спиной, он нежно водит по ней, растирая мыльную пену и массируя кожу.
– Думаю, ты ему очень понравилась, – тихо говорит Тогра, наклонившись к моему уху, и я чувствую, как его ладони обхватывают меня спереди, массируя и пощипывая затвердевшие соски, – Твоя грудь очень соблазнительно выделяется в платье… И он это тоже заметил…
От нежных прикосновений и его шепота я ощущаю, как горячие волны, возникающие внизу живота, разливаются по всему телу. Начинаю слегка дрожать, и моя рука тянется назад, чтобы дотронуться до Тогры внизу. Но он не дает мне этого сделать. Перехватывает руку и кладет ее на край бортика лохани.
– Ты сама соблазнила его… – продолжает шептать Тогра и его рука опускается вниз, скользит по моей промежности и начинает медленно ее гладить, совершая круговые движения.
– Я… я не… соблазняла… Ах!… – пытаюсь оправдаться, пытаюсь сосредоточиться, но не могу.