Прикосновение тьмы

Она собиралась это выяснить, если кто-нибудь уже наконец откроет эту чертову дверь!
– Ау! – крикнула она. – Есть там кто-нибудь?
Она продолжала барабанить в дверь, пока у нее не заболели руки. И когда она уже готова была сдаться, дверь вдруг распахнулась. На нее злобно воззрился огр, стоявший вчера на входе. При свете дня он выглядел еще более ужасающе. Толстая кожа свисала складками вокруг его шеи, и он смотрел на нее своими маленькими сощуренными глазками.
– Чего тебе надо? – прорычал он, и от нее не ускользнуло, что он мог бы одной рукой раздавить ей череп.
– Мне нужно поговорить с Аидом, – произнесла она.
Огр уставился на нее, а потом просто захлопнул дверь.
Это ее по-настоящему взбесило.
Она снова заколотила в дверь.
– Придурок! Впусти меня!
Она всегда знала о существовании огров и читала о некоторых их слабостях в книгах Библиотеки Артемиды. Одна из них заключалась в том, что огры ненавидели, когда их обзывали.
Огр снова распахнул дверь и зарычал на Персефону, обдав ее лицо гнилым дыханием. Он наверняка думал, что это ее отпугнет, ведь, вне всяких сомнений, это всегда срабатывало, но только не на Персефоне. Метка на запястье вела ее вперед. На кону была ее свобода.
– Я требую, чтобы ты впустил меня! – Она вдавила ногти в свои ладони. Поразмышляла, сколько свободного места есть в дверном проеме. Сможет ли она проскользнуть мимо огромной твари? Если она будет двигаться достаточно быстро, из-за своих размеров он, возможно, потеряет равновесие.
– Кто ты такая, смертная, чтобы требовать аудиенции у бога мертвых? – спросило существо.
– Твой лорд оставил на мне метку, и мне надо с ним серьезно поговорить.
Существо рассмеялось, и его глаза-бусинки заискрились.
– Тебе с ним надо серьезно поговорить?
– Да, мне. Впусти меня!
С каждой секундой она все больше выходила из себя.
– Мы закрыты, – ответило существо. – Придется тебе прийти в другой раз.
– Я не уйду. Впусти меня сейчас же, ты, большой уродливый огр!
Персефона осознала свою ошибку сразу, как только слова слетели у нее с губ. Лицо твари изменилось. Он схватил ее за шею и поднял над землей.
– Кто ты? – рявкнул он. – Коварная маленькая нимфа?
Девушка вцепилась ногтями в стальную кожу огра, но он лишь глубже вдавил свои мясистые пальцы ей в горло. Она не могла дышать, на глазах проступили слезы, и единственное, что ей оставалось, – сбросить свои чары.
Когда ее рога стали заметны, создание тут же выпустило ее из лап, словно она его обожгла. Персефона покачнулась и сделала глубокий вдох. Она прижала руку к своему нежному горлу, но устояла на ногах и гневно воззрилась на огра в своем настоящем облике. Он опустил глаза, не смея посмотреть на нее и встретиться взглядом с ее неестественно яркими глазами.
– Я Персефона, богиня весны, и если ты хочешь сохранить свою скоротечную жизнь, ты подчинишься мне.
Ее голос дрожал. Ее все еще трясло после того, как огр чуть не задушил ее. Слова, что она использовала, принадлежали ее матери. Та произнесла их, угрожая сирене, которая отказалась помочь ей найти потерявшуюся Персефону. Малышка сидела всего в нескольких шагах от них, прячась за кустом. Она услышала резкие слова матери и запомнила – зная, что без магических сил слова будут ее единственным оружием.
Дверь позади огра распахнулась. Тот сделал шаг в сторону и упал на колени, увидев в проеме Аида.
У Персефоны перехватило дыхание. Весь день его образ стоял у нее перед глазами, она вспоминала его элегантные, но мрачные черты. И тем не менее то, что она сохранила в памяти, было лишь бледной тенью его реальной внешности. Персефона была уверена, что на нем тот же костюм, что и накануне, но галстук болтался на шее развязанным, а пуговицы рубашки были расстегнуты на шее, слегка обнажая грудь. Как будто его отвлекли во время раздевания.
Потом она вспомнила женщину, что обнимала его за талию, – Минфу. Возможно, она прервала их любовные игры. От этой мысли она испытала огромное удовлетворение, хоть и знала, что ей должно быть все равно.
 
– Леди Персефона, – его голос был низким и соблазнительным, так что она поежилась.
Богиня заставила себя открыто взглянуть ему в глаза – в конце концов, они были равны, и она хотела, чтобы он знал это, ведь она собиралась предъявить свои требования. Она обнаружила, что Аид изучает ее, склонив голову набок. Под его взглядом ее настоящая внешность вдруг стала для нее чем-то очень личным, и ей захотелось снова спрятаться за чарами. Она совершила ошибку – впала в гнев и отчаяние, выдав себя.
– Лорд Аид, – выдавила Персефона, коротко кивнув. Она испытала гордость за себя, потому что ее голос не дрожал, хотя внутри ее всю трясло.
– Милорд, – огр опустил голову, – я не знал, что она богиня. Я готов понести наказание за свои действия.
– Наказание? – переспросила Персефона, чувствуя себя беззащитной, стоя в дневном свете рядом с клубом. Аид неохотно перевел взгляд с богини на огра.
– Я поднял руку на богиню, – сказал монстр.
– И женщину, раз уж на то пошло, – безрадостно добавил Аид. – Я разберусь с тобой позже. Прошу, леди Персефона. – Он отступил, пропуская ее в «Неночь».
Она шагнула в темноту, и дверь позади нее закрылась. Воздух был тяжелым, заряженным напряжением, которое она чувствовала у себя внутри, и насыщенным запахом Аида. Ей хотелось сделать вдох и наполнить им свои легкие. Вместо этого она задержала дыхание.
Он заговорил прямо у ее уха, и она ощутила на своей коже легчайшее касание его губ.
– А вы полны сюрпризов, дорогая.
Персефона сделала резкий вдох и развернулась к нему лицом, но Аида рядом с ней уже не было. Он открыл дверь и ждал, когда она войдет в клуб.
– После вас, богиня, – сказал он. Это слово прозвучало без насмешки, но в его голосе сквозило любопытство.
Девушка прошла мимо бога и ступила на балкон, выходящий на пустой главный зал. Там царила идеальная чистота, полы отполированы, столики натерты до блеска. Казалось невозможным представить, что еще вчера вечером это место было забито людьми.
Она повернулась и увидела ждущего ее Аида. Когда они встретились глазами, он пошел по ступенькам вниз, и она последовала за ним.
Он пересек зал и направился к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Персефона остановилась в нерешительности.
– Куда мы идем? – спросила она.
Он повернулся к ней:
– В мой офис. Я подумал, то, что вы хотите мне сказать, требует приватности.
Она открыла и закрыла рот, окинув взглядом пустой клуб.
– Кажется, здесь достаточно приватности.
– Нет, – ответил Аид и двинулся вверх по ступенькам, ничего больше не говоря. Она пошла следом.
Когда они поднялись, он свернул направо – в противоположную сторону от того зала, где она побывала прошлым вечером, – к черной стене, искусно украшенной золотом. Персефона не могла поверить, что не заметила ее прежде. Золотой рельеф на двух больших дверях изображал лозы и цветы, обвивающие двузубец Аида. Остальные части стены были расписаны золотым цветочным узором.
Ей, наверное, не следовало так удивляться, что бог мертвых предпочитал украшать интерьер цветами – в конце концов, его символом был нарцисс.
Взгляд Персефоны был прикован к Аиду, когда тот открыл одну из золоченых дверей. Она не горела желанием оставаться с ним наедине в замкнутом пространстве. Она не доверяла своим мыслям и своему телу.
На этот раз бог позвал ее:
– Вы будете колебаться на каждом шагу, леди Персефона?
Она бросила на него недовольный взгляд:
– Мне просто очень понравился ваш декор, лорд Аид. Я не заметила его прошлым вечером.
– Двери в мои покои всегда скрыты в рабочие часы клуба, – ответил он и указал на открытую дверь: – Так мы идем?
Богиня собрала всю свою храбрость и двинулась вперед. Он оставил ей не так много свободного пространства, так что, входя в комнату, она задела его.
Оказавшись в офисе Аида, Персефона обратила внимание на окна, выходящие на основной зал клуба. Окон, смотрящих на улицу, здесь не было, но комната была залита теплым светом и казалась странно уютной, несмотря на черный мраморный пол. Может, это было как-то связано с камином у стены. Диван и два кресла создавали удобный уголок для отдыха, эстетике комфорта способствовал меховой ковер на полу. В дальнем конце комнаты, словно трон, возвышалась огромная обсидиановая плита, служившая Аиду столом. На нем не было ни бумаг, ни фотографий. Ей стало интересно, пользовался ли им вообще Аид или же он стоял тут для красоты.