Невеста скованного лорда (СИ)

– А твоя сестра умеет повышать ставки, – усмехнулся Эмельен, когда они, наконец, встретились на улочке, уходящей к обрыву. Здесь людей было намного меньше, хотя сюда с площади тоже тянулся народ.
– Дело не в этом. Она просто идёт на поводу у эмоций. Говорит, а только потом думает.
– Порой произнести что-то вслух и означает повысить ставки. Для некоторых слов требуется отвага, – возразил Эмельен. – Молчать тяжело. Но и говорить непросто.
– Может, и так… – вздохнула Брижина. – Ильнойерцы только и умеют что молчать. И взгляни, куда нас это привело.
– На смотровую площадку? – усмехнулся Эмельен, переводя тему.
Они действительно подошли к прогалу между домами, вымощенному брусчаткой и огороженному парапетом. За ограждением открывался живописный вид на долину. А за ней вдалеке беззаботно поблёскивало море.
– И что теперь? – спросила Брижина, облокачиваясь на перила.
– Да ничего. Просто ждать. Буря разразится и без нашей помощи.
– Думаешь, будет? Эта буря, – на душе у Брижины стало тяжело. Она переживала, хватит ли ей сил, чтобы защитить своих близких.
– О-о да, буря точно будет. Ветер… – Эмельен вдохнул и прикрыл глаза, – уже пахнет штормом.
Брижина тоже сделала вдох, но, кроме привычной для этого времени года свежести, ничего не почувствовала. Когда море по-настоящему штормит, в воздухе ясно чувствуется запах соли. Но сегодня море было спокойным.
Будто прочитав её мысли, Эмельен улыбнулся.
– Этот запах может ощутить только взывей. Как ты чувствуешь камни, так и я чувствую ветер.
– Покажи мне, – попросила Брижина. Ей всегда хотелось узнать о способностях взывея побольше.
Улыбка на губах Эмельена стала ещё игривей. Он приподнял ладони с перил, слегка расставил пальцы и застыл, будто не дыша. Лёгкий ветер, до этого теребивший одежду, тоже замер. В городе наступил штиль.
Эмельен сделал резкий вдох и стал медленно выдыхать, сложив губы, как для свиста. Ветер постепенно ожил и сменил направление. Теперь он дул туда же, куда и взывей. Эмельен выдохнул резче, и порыв холодного ветра начал трепать их одежду. Он обжигал кожу холодом и не сбавлял скорость, подчиняясь взывею. Когда Эмельен, наконец, опустил руки на парапет, ветер вновь обрёл свободу.
– Впечатляет, – похвалила Брижина, и взывей рассмеялся.
– У нас такое могут даже дети.
– Боюсь представить, что тогда могут взрослые… – воображение Брижины начало рисовать картины слетающих от урагана крыш и поднятых в воздух облаков пыли.
– Взывеев моего уровня опасаются не просто так, – согласился с её размышлениями Эмельен. – Но первое и самое главное, чему нас учат – это владеть собой и не злоупотреблять силой. Мы уважаем волю ветров и не тревожим их без надобности.
– Но ты же с помощью ветра позвал меня на площади! – возмутилась Брижина.
– Потому что у меня в этом была крайняя необходимость.
Осознав значение его слов, Брижина густо зарделась и отвела взгляд. И случайно заметила, как за углом одного из домов мелькнул тёмный балахон. Увлечённая прогулкой и разговорами, она совсем позабыла, что за ней могли наблюдать.
– Они шли за нами от самой площади, – сказал взывей, заметив направление её взгляда, и Брижина похолодела. Зря она согласилась на прогулку. Теперь, стоя рядом с Эмельеном у всех на виду, она чувствовала, что раскрыла нечто сокровенное. Объявила во всеуслышание, что в её жизни появился ещё один дорогой ей человек. Кто-то, за кого она будет бояться.
– Мне лучше вернуться в Службище, – выпалила она, осознав, как сглупила.
– Я зайду за тобой завтра, – ответил Эмельен, излучая привычное спокойствие.
– Нет. Не надо. Я найду тебя сама. Когда это будет… безопасно.
Эмельен улыбнулся.
– Язайдуза тобой завтра, – повторил он настойчиво. – Бояться за меня смысла нет. А за себя ты вполне сумеешь постоять. Сумеешь ведь, правда? – он заглянул ей в глаза, и Брижина неуверенно кивнула. Ей очень не хотелось проверять на ком-то свои способности.
Попрощавшись, она поспешила к площади, на которой по-прежнему было многолюдно, хотя часть толпы уже успела разбрестись по веерообразным улочкам.
 
«Ну, почему я не заметила, что они наблюдают?» – корила себя Брижина и уже знала ответ. Она увлеклась. Слишком увлеклась, и теперь за это ей предстояло поплатиться. Эмельен – её слабость. Если Высшая не сможет дотянуться до Каталины – а она не сможет – то попытается отыграться на ком-то другом. На Брижине, например.
Обойдя толпу по краю площади, Брижина торопливо забежала в Службище, натянула поверх зимнего платья балахон служительницы и отправилась в Храм. После венчания многие захотят поставить свечи и помолиться, и Брижине поручили следить за порядком в молельне. А она позволила себе уйти гулять.
Вновь покачала головой, коря себя в легкомыслии.
Народу в Храме оказалось и вправду много. Некоторые свечи уже догорали. Брижина принялась торопливо тушить и собирать их, освобождая место для новых. И невольно ловила отдельные фразы прихожан.
Обычно люди молятся Твердыне молча, но сегодня они едва сдерживались и то и дело перешёптывались. Кто-то возмущённо. Но кто-то обнадёжено.
– Я никогда не была на материке, – шептала стоявшая поодаль юная нари. Брижина не раз видела её в Службище. – Может, нам позволят…
«Если вам и позволят что-то», – подумала Брижина, – «то точно не при Сандрии Зеле. Высшая ни за что не ослабит хватку».
То, с какой лёгкостью сестра пообещала перемены, удивляло и даже немного злило Брижину. Она провела на острове всю свою жизнь, и перемены – последнее, что здесь можно ожидать. С самого детства жителей учат послушанию и благоговению перед традициями. Рассказывают о том, что правильно, а что нет. И редко дают объяснения. Делай так, потому что должен. Не делай эдак, потому что нельзя. Не имей сомнений и храни веру. Таков уклад на Иль-Нойер.
Брижине тоже хотелось бы, чтобы всё поменялось для ильнойерцев. Но хотеть и обещать намного легче, чем претворить это в жизнь. Если дать людям пустое обещание, то второй раз они могут и не поверить.
Когда на улице начало смеркаться, а поток прихожан прекратился, Брижина вытерла длинный подсвечник, проходивший вдоль стен молельни, и устало отправилась в Службище. Нужно было как следует отдохнуть перед завтрашним днём. Вряд ли он окажется легче сегодняшнего.
Уже в своей комнате, она сменила дневную одежду на ночную сорочку из такой же жёсткой, неприятной к телу ткани и присела на край постели. Ей было тревожно. Слишком тихо прошла вторая половина дня после венчания. Каталина во всеуслышание объявила Высшей войну, Брижину видели вдвоём с Эмельеном, и тем не менее никто ничего не предпринимал. В такое затишье Брижина не верила. Оно не сулило ничего хорошего. И утро – мрачное зимнее утро – доказало, что беспокойство было небеспочвенным.
  
Глава 24
 
Брижина Арди
– Они думают, что им удалось сбежать, – произнесла Высшая с высокой кафедры, когда в церемониальном зале собрались все служительницы и служители. – Что можно бросить вызов нашим устоям и не понести ответа.
Сердце в груди Брижины забилось с удвоенной силой. Высшая говорила о Каталине и лорде Шенье.
– Но мы не допустим вольнодумия. Эн-нари должна быть примером для всех. Её жертвенность и благодетель должны служить путеводным светом для других нари. Но что сделала эта дочь предателей?! Во всеуслышание объявила о неуважении к традициям! Мы не можем оставить это без ответа. Не можем допустить, чтобы она и дальше отравляла умы заклинательниц и островитян! Для этого мною уже приняты меры.
Зал затих, и Брижина отчётливо услышала своё сбивчивое дыхание и колотящееся сердце.
– Эн-нари вернётся в Жермэн и предстанет перед народным судом! – объявила Высшая торжественно. – Пусть люди решат, достойна ли она быть избранной.
Плохо. Это было очень плохо. Брижина обвела притихший зал взглядом. Не было ни возгласов одобрения, ни криков возмущения. Казалось, служительницы пытались осознать услышанное. Высшая завуалировано предлагала забрать силу эн-нари раньше срока. Убить Каталину с покорного согласия жителей.