Невеста скованного лорда (СИ)

Ар-Либр находился южнее и восточнее. Их зимы были настолько теплы, что снег выпадал всего пару раз в год и почти сразу же таял.
«Прекрасные, должно быть, края», – думала Брижина, с тоской глядя на серый зимний пейзаж. За годы, проведённые на острове, он стал настолько привычным, что она больше не видела в нём никакой красоты.
Кучер довёз её до храмовой площади и, когда она вылезла из кареты, на прощание одарил укоризненным взглядом. В его глазах Брижина, должно быть, выглядела падшей служительницей. Той, кто позволил страстям взять над собой верх.
«Но ведь в целом он прав», – рассуждала Брижина, пересекая площадь. – «Надо же, следы не убрали». – Она остановилась у выжженных на мостовой очертаниях женских ступней. Они вели от храма к Службищу и принадлежали Каталине.
Присев на корточки, Брижина коснулась одного из следов и попыталась вернуть камням прежнюю форму, но те отчего-то не стали слушаться. Словно хотели намеренно показать, что эн-нари бросила служительницам вызов. Эти следы будут видеть прихожане изо дня в день и помнить о случившемся.
– Может, и к лучшему, что они не убираются, – прошептала Брижина, поднимаясь на ноги и направляясь туда же, куда вели эти следы.
Наспех перекусив у себя в комнате залежалым кренником и выпив кружку воды, Брижина отправилась в Храм, где ей снова выпало нести дежурство. Она молчаливо убирала сожжённые свечи, подметала, протирала воск и пыль, делала всё машинально, не задумываясь. В голове было пусто, а на сердце тяжело.
«Сейчас Эмельен, должно быть, уже плывёт к материку», – думала она, в который раз протирая один и тот же подсвечник. – «А что, если мы больше никогда с ним не увидимся?» – от этой мысли стало страшно, и Брижина с удвоенной силой взялась за работу, помогавшую отгонять ненужные мысли.
К вечеру, утомившись как следует, Брижина отправилась в Службище, вознамерившись как можно скорее заснуть и сделать всё возможно, чтобы тревога и тоска не взяли верх. Задумчиво миновав коридор, она занесла руку, чтобы потянуть за дверную ручку, и застыла. Из комнаты доносился возмущённый шёпот камней. Из их сливающейся в гомон речи она сумела понять только одно: в комнате её поджидал кто-то непрошеный.
Сердце гулко стучало у Брижины в груди. Служительницы пришли за ней раньше срока. Может быть, кучер рассказал им, что она покидала город? Но откуда он знал, что она была связана таким запретом?
Бежать отсюда равно было некуда. Да и не за чем. Рано или поздно этот момент всё равно настал бы. Поэтому собравшись с духом, Брижина потянула за дверную ручку и шагнула в комнату. Уже собиралась спросить, в чём на этот раз провинилась, да так и замерла. В комнате её действительно ждали, но не служительницы. А человек, которого она совершенно не ожидала увидеть.
– Тш-ш-ш, – прозвучал знакомый и такой родной голос. Эмельен прижал палец к губам, призывая её к спокойствию. – Это правда я. Только не кричи, ладно? – прошептал он и кивнул в сторону распахнутой двери. Брижина потянулась к ней машинально и прикрыла так тихо, что не прозвучало ни шороха.
Воздух в комнате встрепенулся и ожил. Эмельен не позволял звукам просачиваться за пределы стен.
– Ты же уплыл! – воскликнула Брижина, глядя на беззаботно улыбающегося взывея.
– Да, – уверенно согласился тот. – Как ты и хотела.
Она настигла его в два шага и взяла за руку, пытаясь убедиться, что глаза не обманывали её.
– Но разве это возможно? – спросила она дрожащим голосом. – Я сама видела, как ты сел в лодку, доплыл до корабля и поднялся на палубу. Почему ты по-прежнему здесь?
– Потому что не собираюсь оставлять тебя одну среди фанатиков, – ответил он веско. – Мы вместе поможем твоей сестре и тогда уплывём. Ты на это, вроде как, согласилась.
– Я согласилась отправить тебя на материк первым!
– И я туда честно отправился. Ну, или почти честно… – пожал он плечами. – Вряд ли кто-то догадается, что я схитрил. Не понимаю, почему ты хмуришься? Думал, ты будешь рада.
– Я рада, – процедила она в ответ и отвернулась. Расставание можно было пережить. Но что делать с опасностью, которая ждала Эмельена на Иль-Нойер? Если уж жизнь эн-нари не имеет ценности, то что говорить о додельном взывее. – Не понимаю, как ты это сделал?
 
– Хм-м… – протянул Эмельен задумчиво. – Назовём это иллюзией. Главное, что не только ты, но и кучер видел, как я поднимался на тот корабль. Поэтому теперь я официально покинул остров. И могу делать здесь всё, что мне заблагорассудится. Например, нарушать ваши несуразные традиции.
– Тебя и раньше ничего не останавливало, – выпалила Брижина, но как только Эмельен притянул её к себе и обнял, тут же остыла. Она просто не могла на него злиться. Всего несколько минут назад она тосковала по нему так сильно, что хотелось выть. А теперь он стоял рядом. – И всё равно не понимаю. Взывеи что могут создавать иллюзии?
Он кивнул.
– С помощью ветра и тумана, совсем ненадолго. Но этого достаточно, чтобы обвести вокруг пальца какого-нибудь не самого внимательного кучера.
– Или, например, меня, – сказала Брижина обиженно.
– Ну, тебя так просто не проведёшь. Ты же заметила, когда появился мой образ возле кареты.
Да, она заметила. Но решила, что ей померещилось от усталости.
– Так что теперь надо найти мне новое жильё, – сказал Эмельен, присаживаясь на единственный стул в комнате. – И дождаться, когда буря наберёт силу. Осталось совсем немного.
Хотя у Брижины не было дара управления ветром, она тоже чувствовала, как наэлектризовался воздух на Иль-Нойер. Словно тучи над островом уже сползлись в тёмный клубок, и в самой их гуще зарождалась первая молния.
– Нужно найти кого-то надёжного, – сказала Брижина, перебирая в памяти своих знакомых. – Кого-то, кто, даже узнав тебя, не выдаст служительницам.
И на примете была такая женщина. Констанция Жувре, в народе известная по имени Конни, держала небольшой трактир на окраине города и сдавала комнаты на верхних этажах. Поскольку большинство торговцев и других путешественников вынужденно покинули остров, у Конни непременно нашлась бы свободная комнатёнка. А уж в надёжности этой женщины можно было не сомневаться. Она всем сердцем ненавидела Сандрию Зеле и служительниц, много лет назад сбросивших в Нутро её младшую сестру. Увы, но в отличие от Брижины, та девочка не сумела выжить.
Поскольку тянуть до утра было нельзя, Брижина, выждав наступления ночи, повела взывея к трактиру Конни. За то время, что взбудораженный город с трудом выкроил на сон, взывей был благополучно доставлен к трактиру и укрыт от любопытных глаз. Конни, увидев его и сообразив, что он пришлый, не высказала по этому поводу никаких возражений. И вообще, сделала вид, что не заметила ничего подозрительного. Особенно не обратила внимания на появление на её пороге всеми нелюбимой дочери предателей, к тому же в сопровождении мужчины. Брижина хоть и была служительницей, но не вызывала у Конни ненависти, поскольку и сама пострадала от рук Сандрии. На этой почве между ними когда-то и завязалось знакомство, отдалённо напоминавшее приятельское.
– Вот, возьмите, – Конни бросила взывею кольцо с надетыми на него двумя увесистыми ключами. –Тут на двоих, – сказала она как бы между делом, но Брижине всё равно стало неловко. Зато Эмельен не выказал никакого смущения и, сняв с кольца один из ключей, протянула ей.
– На всякий случай, – пояснил он, заметив её смущение.
Брижина схватила ключ и торопливо спрятала в закреплённой на поясе мошне, затем подтолкнула Эмельена в плечо, направляя к лестнице. Ей хотелось побыстрее укрыться от посторонних глаз. Даже если Констанции можно было доверять, Брижина всё равно не торопилась делиться планами. Она и сама-то ещё толком не понимала, что необходимо сделать, чтобы поддержать Каталину. Поэтому втягивать в это кого-то третьего ей казалось неуместным.
Комната, которую снял взывей, оказалась совсем небольшой. Мебель была в неё буквально втиснута. Кроме узкого прохода, ведущего к кровати, ни сантиметра не осталось неиспользованным.