Оборотень (СИ)

— А долго еще ехать? — злобно пронзаю его взглядом.
— Уже почти приехали, — спокойно шепнул.
Что и следовало ожидать от мистера Ливертона. Иногда кажется, что вот мы с ним на одной волне, что он впустил меня в свое личное пространство, что он делает первые шаги на встречу, но, как только шагну к нему я, он тут же отталкивает.
Как его понять? Как быть ему другом, если он не позволяет? Как завоевать его доверие, расположение?
Чувствую, что я нужна ему, чувствую, что он хочет что-то сказать, но не решается. То гонит, то зовет — мечется в сомнениях.
— Так тебе уже восемнадцать, а значит, можно выпить и в клуб? — паркует машину у какого-то бара.
— Так еще же рано для клуба, разве нет? — смотрю на вывеску бара и понять не могу, почему речь зашла о клубе?
— Ну, так-то я пошутил! Никакого клуба! И никого алкоголя! Ясно? — глушит машину. — На выход, деточка!
Как же раздражает его характер, сначала дает и тут же отбирает, заигрывает и кусает.
— А кто говорил про зажжем твой день рождения, тебе все можно?! — плетусь за ним в бар. — Это что было тогда?
— Да я так, с горяча сказал, а ты как всегда, — говорит спокойно, медленно шагая.
— Это еще как, - как всегда? — хватаю за руку и разворачиваю к себе.
— Как всегда развесила уши! — стоит и нагло улыбается.
— А в бар мы зачем идем? Так, чай с лимончиком попить?! — злость переполняет меня.
— Ну, если уж ты так настаиваешь, разрешаю Квасу хлебнуть! — взял за руку и повел внутрь.
— Тебе это еще аукнется! — и все равно послушно иду за ним.
Входим в бар, он впереди, я сзади. Держит крепко за руку, заслоняя меня спиной, как маленькую девочку, которую нужно охранять и защищать от внешнего мира.
Современный стиль заведения контрастирует с историческим обликом постройки в неоготическом стиле. В помещении с кирпичными сводами установлены столешницы в виде старинных каминов, разукрашенные в яркие цвета, они дополняются современной мебелью. На стенах висят картины византийского периода, а люстры изготовлены из садовых шлангов.
В центре зала установлена 21-метровая барная стойка зеленого цвета, которая буквально повисла в воздухе. Она достаточно велика для работы двух барменов и ди-джея и оборудована всем необходимым.
Провел через весь зал, усаживает за третий от сцены столик. Садиться напротив и смотрит на меня как-то странно.
— Добрый вечер, — официантка подошла к нам. — Меню? — тянет папку.
— Нет, не нужно! — продолжает смотреть на меня, а говорить с ней. — Мне, пожалуйста, Стейк в пикантном маринаде из лайма и ананаса. Девушке, Уолдорф с нежной грудкой цесарки, — надеюсь, это вкусно, так как названия мне не о чем не говорят.
— Ага, — девушка кивает, быстро записывая в блокноте.
— Шампанское — Моэт и Шандон, — ого, кто-то передумал?!
— Так, значит, мы будем пить сегодня? — не могу сдержать довольной улыбки.
— Мисс Браун, вот что-то я вас понять не могу! — откидывается на спинку стула. — Вы так отчаянно стремитесь напиться? Причина — ваш день рождение? Или есть ещё что-то? — вздергивает правую бровь и оценивающе смотрит.
Даже не знаю, что и ответить. Действительно я бы сейчас не отказалась расслабиться, да так, чтоб забыть обо всем, что со мной произошло! Но что могу сказать Джэксону, он всегда такой правильный и строгий. Хоть и зовется моим другом, а что-то лишнее сказать язык не повернется. И не знаю чему причина — страх, стыд или неуверенность?
— И все-таки, ты не договариваешь…
— А ты, наверно, не любишь пьяных женщин? — усмехаюсь в ответ.
— Да мне все равно! — нервно отмахнулся.
— Да, мне тоже, — и почему мне так смешно видеть, как он бесится на ровном месте?
— Что тоже? — огрызается.
— Плевать на алкоголь! — перефразировала, чтоб уже прекратить бесполезный спор.
— Что-то мало верится…
— Ты о чем? — он решил меня вывести? — Я вообще молчала про спиртное! Это ты начал - «Клуб, алкоголь! Зажжем твой день рождения!»
— Девушка! — на весь зал. — Принесите нам Виски — White Horse! — злобно смотрит на меня.
— Джэксон, ты чего? — одергиваю его.
Как-то погано на душе стало, что с ним такое происходит? Он старается быть милым и хорошим и тут же взрывается на каком-нибудь пустяке. А я только подливаю масло в огонь, больше злю, чем пытаюсь помочь.
— Не нужно Виски! — тут же наперерез его слов. — Да что с тобой такое?! — наклоняюсь к нему, пытаюсь сказать как можно тише.
— Тот же вопрос хотел бы задать тебе! — прошипел сквозь зубы. — Может, пьяная ты будешь сговорчивее! — нервно встал.
Противный скрип стула по полу, заставил съёжится. Лицо переполнено гневом, бледнее белого, глаза полны злости. Скулы напряжены, с трудом переводит дыхание.
— Ты куда? — хватаю его за руку. — Блин, Джэксон, я тебя совсем не понимаю! Не уходи!
— Лучше не трогай меня, — опустил взгляд на мою руку с неприязнью.
— Да вот как бы не так! — тоже соскакиваю и нагло смотрю ему в глаза.
— Когда я прошу не трогать меня, лучше не трогать, — прошипел сквозь зубы и вырвал руку из моей ладони.
Мимо прошел, задел плечом так, что я рухнула обратно на свой стул. И куда ушел? После такого даже поворачиваться не стала. Пусть катиться куда хочет!
Встал комок, слезы подкатили, не могу ровно вздохнуть. Как же я устала от этой жизни! Не могу ничего поделать, не в силах что-то изменить. Как какая-то марионетка, как меня крутанут, так и верчусь. Сначала Робэрто воспользовался мною, теперь Джэксон ведет себя, как взбешенный зверь.
Как же мне всё надоело! Хочу просто взять да раствориться в воздухе, и что бы проблемы исчезли сами собой. Нет меня, нет проблем, нет боли, нет обид…
— Кхм… — в микрофон знакомый голос.
Джэксон сидит на стуле с гитарой в руке, а микрофон наклонен ко рту. Глотаю выкатившие слезы, пытаюсь незаметно вытереть.
— Хм… Ееее… — бьет по струнам и улыбается, словно ничего и не произошло.
Смотрю на него и не могу не заулыбаться в ответ. Такой красивый, когда смущается. Быстро пересаживаюсь на его стул, чтоб видеть лучше. Кто-то решил спеть, будет потом над чем посмеяться!
Все посетители смотрят на него, а затем на меня. Немного неловко, но в тоже время очень приятно. Я догадывалась, что он романтик, но не до того, чтобы играть на гитаре для друга, правда же?
Просто взять и сыграть, и, наверно, в качестве заглаживания вины?
— Буду твоей стеной, ты мой путь судьбой,
Будь со мной, и будь собой.
Ты моя… равномерная.
Голос прожигает насквозь, а, может, и слова. Далеко не до смеха!
— Буду твоей мечтой, для тебя дом построю,
Будь со мной, и будь простой.
Ты моя… современная.
Болью отдаются слова в голове, как бы не противоречила себе, а разум твердит одно…
- Буду твоим героем, а ты моей звездой,
Будь со мной, с душой пой.
Ты моя… женственная.
Холодок бежит по коже, Джэксон, что ты творишь! Лучше б ты меня унизил, снова бросил, тогда не было бы так больно.
- Впереди много дней, а вместе мы сильней,
Будь моей, на все забей.
Ты моя… такая нереальная.
Не реально слышать такое и понимать то, что он чувствует сейчас.
— У нас одна параллель, а на дне много камней,
Будь моей, среди этих морей.
Ты моя… та самая.
Смогу ли я быть твоей, когда ты узнаешь правду? Захочешь ли ты быть со мной?
 — Все что было до меня, обнуляй. — если бы это только было возможно!
Жизнь море. Ща поныряем.
Только ты давай, мне доверяй,
И мы телепортом с тобой прямо в рай.
Ты та, о ком бьется в моей груди…
И я улетаю.
Без сомнения, это признание в любви. Открывает то, что так долго не решался сказать. Но почему только сейчас? Всего этого жду от другого, но жизнь, как всегда, распоряжается по-своему.
Ещё месяц назад я тебе доверяла, хотела обрести рай с тобой, но ты прогнал. И всё же, ты мне дорог, так как мне больно от того, что твое сердце бьется обо мне, а мое пусто.