Оборотень (СИ)

Захожу в ванную. Трясущимися руками провожу нехитрую процедуру. Кладу на машинку и не могу оторвать глаз от теста. Первая полоска проявилась моментально, вторую не наблюдаю. Топчусь и мучаюсь в размышлениях. Либо я не беременна, и Джэксон просто сыграл на нервах в очередной раз, либо тест не сработал.
Скидываю вещи и встаю под прохладный душ. Вода течет по телу, а легче не становится. Смывает усталость, а внутри как было больно, так и остается. Каждый вздох отдается покалыванием в груди.
Обтираюсь полотенцем, надеваю чистые стринги, еле ноги поднимаются. Натягиваю свою любимую широкую майку, насухо вытираю волосы. Несвежие вещи, которые сняла с себя, собираю и закидываю в стиралку. Поднимаю глаза на тест, который оставила на машинке — две полоски!
— Черт! Черт! Черт! — хватаю его в безумии и страхе.
Начинаю искать, как бы его выкинуть так, чтоб мама ничего не заподозрила? Нахожу полиэтиленовый черный пакет, заворачиваю в три раза — намертво, что не раскрутишь и кидаю под низ мусора. А чтоб наверняка, нужно будет самой выкинуть мусор завтра.
И к чему вся эта конспирация? И как долго смогу все это утаивать? А как же учеба моя? А как же новая жизнь без родителей?
Смотрю на папин станок, мысли негативные прыгают в голове. Вытаскиваю лезвие и смотрю на него, слезы текут по щекам. Да что со мной такое? Я не могу! Но что я буду делать? Как мне смотреть в глаза родителям? Как бы сейчас ни ненавидела отца, а он оказался прав насчет меня!
Сжимаю лезвие в руке и захожу к себе в комнату. Не могу успокоиться, слезы текут, еле перевожу дыхание. На столе, не уставая, вибрирует мобильный — входящий Джэксон. На душе еще противнее, снова делаю ему больно.
Не важно, как он понял о моем положении. Какого ему сейчас? Узнать, что та, которую он любит, спала с другим, да еще и беременна, пусть даже на тот момент мы не были вместе.
Не смогу больше смотреть в его глаза, не смогу больше улыбаться, шутить и обнимать. Не хочу жить, не хочу ловить на себе презрительные взгляды.
— Не звони, пожалуйста, — ставлю телефон на бесшумный режим. — Я снова пристрастилась к тебе. И на этот раз, казалось бы, повезло. Ты шагнул ко мне, раскрыл свои чувства, а что сделала я?! — не могу проглотить комок.
Смотрю на мигающий экран телефона, на имя, которое стало таким дорогим. Разжимаю ладонь, кровь просачивается сквозь незначительные порезы — совсем не больно. Сердце сжимается в груди, и все равно страшно. Хочу жить, но не так! Хочу любить, но не могу! Не хочу этого ребенка! Не хочу от того, кто может так просто взять и бросить!
— За что такая судьба? Согласна с собой, сама виновата! Но в чем виноват Джэксон? В том, что просто любит? Я не достойна его, мне нужно исчезнуть из его жизни. Он еще полюбит нормальную, без изъянов. Без… — захлебываюсь слезами.
От злости сжимаю сильнее ладонь, лезвие врезается сильнее. Но эта боль незначительна по сравнению с той, которая прожигает в груди все насквозь.
— Прощай, — отчаянно вздыхаю.
Беру лезвие по удобнее, затаив дыхание, смотрю на спрятавшиеся вены. Чем глубже, тем вероятнее, что кровь не свернется.
Сжимаю ладонь в кулак, другой рукой уже собираюсь давить на тонкую кожу.
— Эмили! — хлопнула дверца от окна, ударяясь.
— Джексон? — подскочила со страху. — Что ты здесь делаешь? — быстро спрятала лезвие, зажав в ладони.
— Какого черта ты не отвечаешь на звонки? — легко влез в окно.
— Я… — теряюсь.
Быстро подскакиваю к двери и запираю на щеколду. На всякий случай, если мама решит навестить среди ночи.
— Я спать собиралась, — прячу руку за спину. — Тебе не нужно было приходить! — пытаюсь говорить спокойно и убедительно.
— Руки покажи! — повелительно.
Смотрит мне в глаза злобно и шагает на меня. И как теперь это прятать от него, и не отстанет же?
— Что? — голос дрогнул. — Зачем?
— Эмили, я свежую кровь чувствую за версту, а ты стоишь в сантиметрах от меня, — тихо прошипел. — Не заставляй меня силой выворачивать тебе руки!
— Джексон, — мотаю головой отрицательно.
— Чёрт бы тебя побрал! — выдернул руки из-за спины. — Эмили, я все равно увижу! Разжимай! — держит мои руки в своих.
Мне стыдно, как никогда, сейчас он увидит мою слабость, трусость, неумение решать проблемы другим путем.
— Я жду! — пронзает взглядом.
Глубоко и отчаянно вздыхаю, от него это не скрыть! Медленно разжимаю пальцы, ладонь и лезвие в крови.
— Так я и думал! — схватил лезвие и швырнул в открытое окно. — Да что с тобой такое?! — встряхнул за плечи. — Эмили, что ты творишь?!
— Я не хочу его! — мотаю головой. — Знаю, ты меня презираешь, я сама себе противна! И лучше будет, если нас просто не станет!
— Глупости не говори! — гладит по щеке и с жалостью смотрит.
— Не нужно меня жалеть! — отталкиваю его от себя. — Уходи!
— Я не могу! Ты ведешь себя неадекватно!
— Хватит меня опекать уже! Мне это не нужно! Мне вообще больше ничего не нужно!
— Это нужно мне! — окидывает взглядом меня. — Я не смогу жить, если с тобой что-то случится!
— Да посмотри на меня…
— А ты взгляни моими глазами на себя! Ты мне нужна, с тобой я снова чувствую, что живу! — что он имеет виду? Что значит снова живу?
— Я беременна от другого. Я была с другим, я… — начинаю заикаться от истерики, игнорируя его боль.
— Замолчи! — злобно рявкнул. — Я и так еле держусь, не добивай! — схватил за руку и потянул к себе.
— Прости, — утыкаюсь ему в грудь. — Джэксон… Мне так жаль…
— Тише, — обнимает меня сильнее. — Мы пройдем через это! Я обещал, и я буду рядом. Ты не одна!
— Вытащи его из меня, — шепчу ему в грудь. — Пожалуйста, помоги…
— Он не причем! Не трогай его! — украдкой целует в затылок.
— Не хочу, я не готова, — слезы снова хлынули. — Я боюсь! — прижимаюсь сильнее к его сильной груди.
— Первый аборт приводит к роковым последствиям, не совершай ошибок, о которых потом будешь жалеть.
— Джэксон, мне не консультация твоя нужна, а помощь! Помощь друга, — поднимаю голову и смотрю в глаза. — Я не готова одна воспитывать ребенка. Я просто не в состоянии это сделать! Родители меня убьют! Ну, или снова куда-нибудь упрячут.
— Я же сказал, что не брошу тебя, — шепчет. — Лучше давай руку перевяжем, а то мне уже не… Где у вас аптечка?
— Внизу на кухне, — мотаю головой отрицательно.
— Тебе нужно обработать и перевязать…
— Да фигня! — окидываю комнату взглядом, чем же можно перевязать руку? — Порез не такой глубокий, — подхожу к шкафу и вытаскиваю чистую пару кремовых носков. — В самый раз!
— Блин, Эмили! — у него не получается сдержать улыбку.
— Они чистые! — начинаю обматывать руку носком.
— Заражение можешь занести, — подходит и сам аккуратно обматывает ладонь.
— Главное, чтоб не гангрену! — усмехаюсь.
— Не каркай, а то руки лишишься, — смотрит на меня пьяными глазами.
Такой нежный и заботливый, на душе сразу полегчало. Хорошо, что он не оставил меня, вернулся и остановил то безумие, которое творилось у меня в голове.
— Ложись, тебе нужно отдыхать, — чмокнул в лоб, как ребенка. — Ну и протрезветь малость, — а я разве пьяная?
— Ты же не уйдешь?! — держу его за руку. — Побудь со мной еще немного, хотя бы еще десять минут? — как только слышу о его уходе, снова на душе тревожно становится.
— Нет, конечно! — неожиданно поднял меня на руки. — Пока не уложу спать, никуда не уйду! — сверкнул глазами и хитро улыбнулся.
Сильная горячая рука обвивает мои ноги, стараюсь не обращать внимание на это, но мутнеет в голове. Он просто держит, а я уже нафантазировала себе.
Не сводя с меня взгляда, аккуратно кладет на холодную постель. Майка задралась, окидывает взглядом мои обнаженные места, а я даже не пытаюсь скрыть. Ведет себя спокойно, но грудь заметно вздымается от глубокого вздоха.
— Свет выключить? — шепнул.
— Ага, — кивнула.
Гаснет свет, вижу только темный силуэт Джэксона. Не торопясь, подходит, быстрым движением снимает майку. Все внутри задрожало, возбуждение и неуверенность вспыхнули одновременно. Хочу и боюсь, хочу и не хочу торопить события.