Оборотень (СИ)

Выходя из-за дерева, волк увидел то, чего ожидал, но меньше всего хотел. Самый близкий, самый родной, для которого ничего не жалел в жизни, всегда уступал и больше всех любил - младший брат - прессовал своим могучим телом хрупкую рыжею красавицу Лару. Казалось бы, что любовь к ней давно угасла, но было больно и обидно, вспоминая первые сильные чувства, безумную страсть, свою первую любовь! Двойное предательство било и унижало столь сильное животное, но гордость не давала упасть вниз морально.
Пара затихла, почуяв третьего. Неприятно и стыдливо зажав свою страсть, девушка спрятала лицо за широкой грудью, заслонявшей её от яростных карих волчьих глаз. Блондин опустил голову, не поворачивая лица на ходящего вокруг, с неприязнью рычавшего волка. Взъерошенный зверь обошел пару, лежащую на земле, прыгнул через овраг и скрылся среди деревьев.
Джэксон не мог понять, на что обижается, и что именно бьет больнее - предательство первой любви или предательство брата, а может то, что он снова уступил свою любимую? В голове все смешивалось, путалось и не приводило ни к одному адекватному выводу. Хотелось перегрызть им обоим глотки, или чтобы это сделали они с ним, вот только что это даст? Где тот выход, о котором всегда твердят мудрецы? Где тот самый свет в темном тоннеле? Как жить дальше и смотреть в глаза любимой, которую обрек на несчастную любовь. Отдал глупцу, который ведется на каждую самку, предавая свою семью, девушку – мать ещё не родившихся его малышей.
Волк добежал до обрыва, у которого Эмили, плача, признавалась в любви, с которого прыгнула, отказываясь мириться с его волей. Но его упрямство и твердое решение сделать все правильно, а не как велит любящие сердце - спас и снова заставил делать то, от чего она просила спасти! Кто он после этого?!
Зверь сел на край, упрекая человеческую сущность в разлуке с парой, с болью взглянул на луну и завыл, постанывая.
Конец POV Автор
POV Эмили
Все куда-то поисчезали, никак не нагуляются в полнолуние, зверье. Хотя мне даже немного завидно, сама не прочь бы прогуляться. Вспыхнули воспоминания о прогулках по лесу, а сейчас Робэрто даже не предлагает сходить куда-нибудь. А про старшего Ливертона вообще молчу - тот вообще может не появляться дома неделями, а когда явиться - ни привета, ни ответа.
Выхожу во двор, холодно. Поздно, но не темно - луна, словно прожектор, освещает все вокруг. Раньше всё это казалось загадочным, а сейчас нормальным. Наверно, потому что теперь я - часть всего этого мира.
Хожу по двору, от холода крепко прижимаю руки к телу. Не успела отпустить боль в спине, как снова торчу на улице. Видела бы меня мама, за шкирку затащила в дом и ворчала бы до следующего утра. Но, увы, мамы нет! Грустно. Скучаю.
Неожиданно во двор запрыгивает черный волк с горящими голубыми глазами. Легкий испуг от внезапного появления Робэрто, никак не привыкну к их поведению. Остановился посреди двора на газоне, встрепенулся и смотрит на меня. Глаза блестят, словно стеклянные – красивые. Странный холодок побежал по телу, то ли от холодного ветерка, то ли от нахлынувших воспоминаний, когда виделись каждую ночь в лесу – он всегда был в образе волка. Наверно, не жалею о том, что встретила его тогда. Именно та ночь изменила мой взгляд на мир, открыла во мне сильные чувства, подарила незабываемые эмоции, пусть даже сейчас все по-другому.
Медленно подхожу к застывшему волку и прижимаюсь к сильной и мягкой груди. Слышу, как тревожно бьется его сердце и глубокое дыхание.
- Набегался? – нежно глажу рукой по шерсти.
Он что-то там урчит на своем волчьем и трется мордой об меня. Как давно не видела его таким нежным в образе волка. Именно зверем он более благосклонен ко мне, будто две разные сущности - волк и человек, никак независящие друг от друга. Волк ,любящий и нежный, а человек грубый и требовательный, волк понимающий и заботливый, а человек забирающий все это. Как их обоих понять и принять?
Так приятно, стоим в обнимку, как в старые добрые времена – мне семнадцать и мой покровитель, большой черный волк с безумно красивыми голубыми глазами. Но сегодня они почему-то не горят так, как в те ночи. Наверно, изменилась не только я, но и с ним что-то не так.
Робэрто злобно зарычал у моего уха, машинально обернулась от неприятного и громкого рыка. Мимо нас прошла, оскалив клыки рыжая волчица, но рыка не подала. Робэрто грозно порыкивал, провожая взглядом, поворачивая морду в её сторону. Наверно, по-волчьи настойчиво требовал, чтоб она ушла со двора.
- Ну хватит тебе, - разворачиваю его обратно к себе.
Снова прижимаюсь к нему, зарываясь пальцами в шерсть. Согревает хорошо, искренние объятия успокаивают душу. Стояла бы так до утра, только бы снова не ощутить чувство одиночества и тоски. Руки медленно падают на гладкую кожу, скрещиваю на шеи и утыкаюсь носом в его грудь.
- Почти утро, а ты ещё не спишь, - тихо шепнул на ухо.
- До рассвета еще целый час, - отпускаю его и смотрю в глаза. - Ты какой-то грустный? Тебя расстроило…
- Я просто устал! – не дал закончить фразу.
Поднял с земли свои вещи и начал надевать, отворачиваясь от меня. Вроде ничего особенного, всё как обычно. Но уже изучила его непростой характер, и не в его привычке прятать лицо! Не просто отвернулся, а именно спрятал глаза, взгляд которых пронзал меня насквозь, не имея стеснения или смущения. Что не так? Где его наглый и требовательный взгляд?
- А мне казалось, что физически вы более выносливы? – пытаюсь понять, что его гложет?
- Боюсь, здесь дело не в физике, - наконец подошел и смотрит на меня как-то странно. – Устала?
- Есть немного, - киваю. Мне его не понять! А может и не нужно, это просто очередные дурные мысли, зря тревожащие мою голову.
Смотрю и не могу отделаться от чувства, что ему нехорошо, тревожно. Почему ни один из них никогда не говорит со мной откровенно? Может, и жизнь бы после этого стала бы проще?! Откуда в них столько скрытности, столько тайн?
- Пойдем в дом, - протянул мне ладонь и нежно улыбнулся.
- Пойдём, - устало шепнула, взяла его за руку, и мы зашли в теплый дом.
Теплота в доме разморила, к щекам подливает жар, как после мороза. В доме везде горит свет, бьет неприятно по глазам. Наверно, я устала, Робэрто прав - давно пара спать. Держу его за руку и, еле передвигая ноги, топаю за ним к лестницам. С удовольствием бы попросилась на ручки, но намекать стыдновато.
- Робэрто, - строгий голос Марго сзади.
Стоит, как всегда, при параде, ни капли намека на усталость или хотя бы на размазанный макияж. И откуда столько сил, когда они вообще отдыхают? С моим ленивым характером не выжить среди таких женщин строгих нравов, как Марго.
- Уже спать собрались? - оценивающе посмотрела на нас.
- Что-то не так? - устало огрызнулся Робэрто, не отпуская моей руки.
- Всё не так! - вывернул Джэксон из-за поворота. - Братишка, - злобно рыкнул. Что на этот раз случилось?
Вот ещё один вернулся с ночной пробежки; в джинсах, босиком и с обнаженным торсом. Небрежно взъерошенные волосы, грудь колесом, направляется в нашу сторону, презрительно кидая взгляд. Пытаюсь не смотреть, но глаза так и застывают на его широкой груди, неприятно кидает в жар. Отмахиваюсь от пошлых мыслей как могу, но дурная фантазия берет верх над разумом.
Джэксон прошел между нами, грубо оттолкнув Робэрто, расцепляя наши руки. Мельком кинул свой недовольный взгляд на меня и пошел по лестнице вверх. Так и хочется крикнуть ему вслед: - “Эй, громила, а обойти - не судьба?!” Но думаю, будет мудрее проглотить это.
Робэрто пошатнуло в сторону, но он даже не взглянул на брата. Первое, что в голову пришло, так то, что они опять чего-то не поделили. Небось повздорили в лесу, может и подрались, хотя оба целы и невредимы. Да даже если так, причем здесь я?! Вечно что-то делят между собой, а толкают меня! Оба уже достали со своими разногласиями!
- Робэрто, зайди в кабинет, - спокойно сказала Марго и вышла из гостиной.