Идеальный герой (СИ)

— Простите мою дерзость, господин, вы новый чиновник, приставленный к южному округу? — старик то и дело тёр ладони друг о друга, иногда пришаркивал ногой. Он редко делал лишние движения, и сейчас его нервозность говорила о серьезности ситуации.
— Нет, я — военный, но, видимо, мои нашивки мало понятны людям, живущим так далеко от Цветочной столицы, — больше он ничего не добавил.
— Мой господин, в доме ждет горячий чай и рис с вареной крольчатиной. Лучшее, что у нас есть. Прошу, будьте нашими гостями, — вмешалась бабуля Чухуань.
Солдаты давно учуяли запах, кое-кто из них громко глотал слюни. Сколько они уже на ногах? От ближайшего посёлка до сюда полдня пути, и то, если знать тропинки. Отряд шел за всадниками, им приходилось не отставать, идти вровень с лошадьми. Иначе, их легко могла бы разделить внезапная атака. Места тут, как и говорил учитель, дикие и опасные. У каждого воина с собой была плоская кожаная сумка через плечо с вышитым белыми нитями гербом: прямым обоюдоострым мечом. В таких держали провиант и некоторые необходимые в дороге вещи. Никто из отряда в сумки не полез, люди стояли прямо, ожидая приказа. Лица усталые, но взгляды — острые, хоть сейчас иди в бой.
— Не откажусь, привалов мы не делали, хотели успеть до наступления ночи. — Шан Байху повернулся к солдатам. — Выставьте караульных и подкрепитесь как следует, нам ещё обратно идти.
Отряд рассредоточился по деревне, разбился на пары. Те, кто не ушел в караул, уселись на землю и принялись за еду. Ели быстро, но так, будто проворачивали тактический маневр — не жадно, а именно слаженно. С рисовыми лепешками они справились за пару укусов, тщательно прожевали их, и на этом трапеза была окочена.
Пока Ян наблюдал за сопровождением чиновников, все остальные уже зашли в дом. Перед тем как уйти, он поймал на себе взгляд караульного. В нём читалось предвкушение чего-то нехорошего, возможно, такое ощущение создали впалые глаза солдата и припухлости под ними.
— Прошу простить моих оборванцев, их дом — это поле боя, — усмехнулся Шан Байху. Он уселся на табурет около окна и указал на солдат. — Как лисы в курятнике.
Вместе с ним зашли двое женщин. Шан Цюфэнь отказалась от предложения присесть и встала напротив стены без окон. Из того места отлично просматривалась вся комнатушка. Вторую женщину получилось разглядеть только внутри дома, до этого она, словно тень, стояла за спиной молодого чиновника.
Из троих чиновников у неё был самый низкий ранг — девятый. Об этом сообщала ромбовидная нашивка на спине: белая ласка на желтых осенних листьях. Павлиньего пера нигде не было. В черные волосы, собранные в короткий хвост, была продета обсидиановая игла, челка скрывала глаза девушки: простая прическа без изысков. Носила она зеленый халат с длинными рукавами, висящими до колен, за которыми совсем не видно было рук. Две нижние рубашки цианового цвета проглядывали через ворот халата.
— Прошу вас, угощайтесь, — бабуля выложила на стол тарелки с яствами. Кроме основного блюда — кролика, рядом лежали соленые овощи, они всегда получались чуть-чуть пряными, и нарезанный полосками карп под нашинкованным солонкой имбирём. Стол, можно сказать, ломился, и не в последнюю очередь потому, что был маленьким.
— Меткий глаз, — сказал Шан Байху, рассматривая натянутую на пялке шкуру кролика, — подстрелили, не повредив тушку. Кто же тот охотник?
— Я, — сказал Ян, не забыв поклониться, затем добавил: — мой господин.
Дедуля Цао положил руку ему на макушку и надавил, чтобы тот сделал глубокий поклон.
— Интересно! С такими навыками в армии тебя с руками оторвут, — Шан Байху резко откусил от кроличьей ножки.
— Когда мы, — чиновник указал на себя, потом — на сестру, — отправились в путь по южному округу, то наслушались от людей разного. В том числе и про деревушку, где не платят налоги вот уже больше десятка лет. Поговаривают, тут живут демоны. Я лично решил проинспектировать каждый слух, и вот, добрался сюда.
— Мы не достойны ваших беспокойств, мой господин, — ответил дедуля Цао.
 
— Какое уж тут беспокойство, ведь именно вас-то я и искал! — чиновник развел руками, будто старался схватить нечто неосязаемое.
— Мой господин, наша деревня освобождена от всяческих повинностей указом Сына Неба. Прошу, ознакомьтесь с грамотой, врученной нам, — на раскрытых ладонях старик поднес к чиновникам красную бархатную подушку. На ней лежал золотой тубус со свитком внутри, перевязанный желтым шнуром.
Шан Байху аккуратно достал и развернул свиток. Сегодня Ян увидел свиток в третий раз, его хранили подальше от влаги, сырости, лучей света и доставали только, чтобы показать уполномоченным лицам. К числу которых молодой паренёк уж точно не относился.
Когда чиновник воочию увидел грамоту, то не смог сдержать чувств и громко выдохнул. На листе рдел оттиск личной императорской печати: девять красных драконов и надпись: «По Небесному мандату, пусть Сын его живет долго и правит Поднебесной». Ян уже читал эту надпись раньше, когда Инь на спор выкрала документ. Сразу после печати шел текст, где доводилось до сведения, что территория деревни Чжэнмин, её поля и жители не облагаются повинностями.
Вскоре мужчина передал тубус со свитком помощнице в зеленом халате. Она так и не закатала рукава, зажав свиток прямо в складках ткани. На мгновение Яну показалось, что женщина принюхалась, прежде чем раскрыть грамоту. Её прямой длинный нос морщился всякий раз, когда втягивал воздух.
— Мой господин, здесь нет ничего примечательного, — дедуля улыбнулся в седые усы, — всего лишь жалкая горстка ветеранов отживает последние дни.
— Я сам буду решать, что и где мне примечать. Знай своё место, старик, — отрезал Шан Байху.
Дедуля тут же отвесил ещё один глубокий поклон:
— Нижайше прошу прощения, мой господин!
— Проверь на подлинность, ищейка, — бросил чиновник женщине с длинными рукавами.
Она никак не отреагировала на приказ вышестоящего, только методично продолжила вычитывать строчку за строчкой, кажется, полностью погрузившись в работу и не замечая внешнего мира.
Шан Цюфэнь, не подавшая голоса с того момента, как отряд пришел в деревню, всё ещё стояла у стены, бросая бесстрастные взгляды на родственника, когда тот повышал голос. Под её полуприкрытыми, голубыми, как лёд, глазами, никто другой оставаться бесстрастным не мог. Тайцзи шаркал по земле, переминаясь с ноги на ногу, будто хотел в туалет. Инь же вскинула голову и широко улыбнулась, когда их взгляды встретились, принимая вызов.
Ян снова задумал о траурном наряде женщины. Белые ткани струились, как глина под пальцами нерадивого гончара, имя которому было ветер. Зеркалом для души человека может стать любой материал: хоть ткань, хоть холодный хрусталь, что заменил этой женщине глаза. Парень непроизвольно начала считать на пальцах до ста, прямо как в тот день. Потеря кого-то близкого меняла людей. Насколько же поменялся он с тех пор?
Из воспоминаний его выдернула фраза ищейки, та закончила изучать документ.
— Бумага, шнур, воск, чернила, золото — всё настоящее.
Шан Байху улыбнулся, выпученные большие глаза придали его улыбке искру дикости.
— Вот это да! Когда ты представился, я не поверил собственным ушам! Цзянь Цао! — он ткнул кроличьей ножкой в сторону, где стояли Ян и Тайцзи, — который из них его сын?!
— Господин, я не могу… — под ноги учителя упала обглоданная кость.
— Адепта, сошедшего с пути, легко распознать — сейчас с тобой справится даже ищейка, — Шан Байху оторвал вторую ножку и кинул женщине. Удивительно, но она поймала мясо зубами.
— Чей сын? — не выдержал Ян.
— Изгоя из клана Шан по имени Гэмин. Благодаря благосклонности престола он остался жив, а наш клан впал в немилость на двадцать лет! Эта грамота — плевок в лицо клану Шан! Изгнанный с позором, он был вынужден покинуть Цветочную столицу и осесть где-то на окраине провинции, вместе со слугами, оруженосцами и беременной женой.
— Вы пришли отомстить? Если так, уже слишком поздно — хозяин умер много лет назад. — Старик загородил подростков. — Это дети слуг, сами видите, господин, у них нет никаких манер и утонченности, присущей великом клану Шан.