Сквозь топку (ЛП)

— Заткнись, Арис, — сказала Тереза. Впервые за довольно долгое время она сказала нечто, не вызвавшее у Томаса желания двинуть ей промеж ушей. Она обернулась к Томасу, избегая смотреть ему прямо в глаза: — Давайте поскорее покончим с этим.
Арис махнул Томасу ножом: мол, иди давай.
— Ну что стоишь? Или хочешь, чтобы я потащил тебя туда силком?
Томас смотрел на него, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Это было не так просто — в нём вскипала волна паники, мысли мелькали в сумасшедшем хороводе: сейчас или никогда! Борись или умри!
Он медленно обратил взор на открытую дверь и так же медленно двинулся к ней. Три шага — и он уже прошёл половину расстояния. Тереза насторожённо выпрямилась, напрягла руки — на случай, если ему вздумается выкинуть какую-нибудь глупость. Арис приставил остриё ножа к шее Томаса.
Ещё один шаг. И ещё один. Теперь Арис стоял в двух или трёх футах слева от него, Тереза — позади Томаса, так что он её не видел. Открытый дверной проём необычной серебристой комнаты со стенами в мелкую дырочку маячил прямо перед ним.
Он остановился и искоса взглянул на Ариса.
— Что ты чувствовал, когда Рейчел истекала кровью у тебя на глазах? — Пробный шар. Выбить противника из колеи.
Удар попал в цель. Арис застыл и тем дал Томасу ту самую долю секунды, в которой он так нуждался.
Он прыгнул на Ариса и, сделав широкий замах левой рукой, выбил нож из рук противника. Оружие заскакало по неровному каменному полу. Правый кулак Томаса впечатался Арису в солнечное сплетение. Тот упал, отчаянно пытаясь вдохнуть.
Звяканье металла о камень, донёсшееся из-за спины, не дало Томасу двинуть противника ногой. Он оглянулся и увидел Терезу, взявшую наизготовку своё копьё.
Они на секунду встретились глазами, и тут она кинулась в атаку. Томас выбросил вверх руки, пытаясь защититься, но поздно — древко копья, описав в воздухе дугу, обрушилось сбоку ему на голову. Из глаз посыпались искры; он упал, но сознания не потерял, и сразу же поднялся на четвереньки, готовый продолжать борьбу.
Но тут раздался крик Терезы, и в следующее мгновение тупой конец копья ввалил ему в заднюю часть головы. Томас снова рухнул на пол, что-то мокрое потекло по волосам и закапало с висков. Голова раскололась от боли, словно кто-то, раскроив ему череп топором, вонзил его прямо юноше в мозг. Боль мгновенно распространилась по всему телу, и Томаса чуть не стошнило. Немыслимым усилием он оттолкнулся от пола и рывком перевернулся на спину. И увидел, что Тереза вновь занесла копьё для удара.
— Ступай в каморку, Томас! — тяжело выдохнула она. — Пошёл, или получишь ещё! Клянусь, буду вламывать тебе до тех пор, пока не отключишься или не истечёшь кровью до смерти.
Арис очнулся и поднялся на ноги, теперь он стоял рядом с Терезой.
Томас согнул обе ноги и с силой выбросил их вперёд, двинув обоих противников по коленям. Те вскрикнули и повалились друг на друга. Этот удар потребовал от Томаса всех его сил, ужасная боль волной прошлась по всему его телу, в глазах вспыхнуло — он почти ослеп; мир завращался в яростном кружении. Томас со стоном перевернулся на живот, пытаясь оттолкнуться руками, чтобы встать. Но едва он приподнялся на несколько дюймов, как снова оказался на полу — Арис упал ему на спину и в следующий миг уже душил Томаса, зажав ему шею согнутой в локте рукой.
— Вали внутрь, понял? — прошипел Арис ему в ухо. — Тереза, помоги!
Томас больше был не в состоянии бороться с ними. Те два удара, что обрушились на его голову, казалось, высосали из него все силы; мышцы его обмякли, как будто, не получая от мозга команд, не знали, что им делать. Тереза схватила его за обе руки и потащила к двери, Арис подталкивал сзади. Томас вяло отбрыкивался. Обломки камней и неровности пола впивались ему в спину, обдирали кожу...
— Не делай этого, — прошептал он в отчаянии. Каждое слово давалось ему с огромным трудом и болью. — Пожалуйста... — Он больше ничего не видел, кроме белых ослепительных вспышек. Сотрясение мозга, понял он. Страшное, тяжелейшее сотрясение.
 
В полубессознательном состоянии, он едва заметил, как его перетащили через порог каморки. Тереза прислонила его руки к прохладной задней стенке, переступила через него и помогла Арису занести внутрь ноги Томаса. Вместе они повернули его на бок, и теперь он лежал, свернувшись клубком; у него не было даже сил, чтобы в последний раз взглянуть им в глаза.
— Нет... — сказал, вернее, еле слышно прошептал он. В мыслях возникла сцена Изгнания Бена из Приюта. Не очень подходящий момент, чтобы думать от этом, но просто теперь Томас на себе прочувствовал, что ощущал несчастный мальчик в свои последние секунды, перед тем как стены сомкнулись, навсегда закрывая его в Лабиринте.
— Нет... — повторил он так тихо, что вряд ли они что-либо услышали. Всё его тело, с ног до головы, разламывалось от боли.
— Какой ты упрямый, — услышал он голос Терезы. — Вот обязательно надо было создавать себе излишние трудности! И не только себе — нам тоже!
 —Тереза... — прошептал Томас. Он пробился сквозь стену боли и попытался позвать её телепатически, несмотря на то, что долгое время у него не получалось это сделать: «Тереза...»
И она ответила.
«Извини, Том, что пришлось принести тебя в жертву, — прозвучал в его голове голос Терезы. — И спасибо тебе за это».
Он не заметил, как дверь начала закрываться, и в тот момент, когда в его помрачающемся сознании отзвучало последнее, ужасное слово Терезы, она со стуком захлопнулась.
  
 ГЛАВА 52 
 
Задняя часть закрывшейся двери тоже мерцала зелёным, превращая эту каморку в жуткую, зловещую камеру смертника. Наверно, он бы кричал, и плакал, и бился в припадке, и выл, как ребёнок, если б только голова так не раскалывалась. Боль была такая, что казалось, будто глаза плавают в кипящей лаве.
И даже тогда, несмотря ни на что, его сердце разрывалось на части при мысли о том, что Тереза потеряна для него навсегда. Но он не плакал — просто не мог позволить себе плакать.
Время остановилось, он не замечал его течения. Словно те, кто стоял за всем этим, давали ему время подумать над своей жизнью, пока он, лёжа в тесной камере, ожидал конца. И он думал — думал о том, как призыв Терезы несмотря ни на что доверять ей обратился в грязный и жестокий трюк, из-за которого её двуличие и предательство выглядело лишь ещё более отвратительным.
Прошёл час. Или два. Или три. А может, только тридцать минут. Он не знал.
И тогда послышалось шипение.
В бледном, тлеющем свечении двери он различил, как из дырочек, прорезанных на концах выступов в металлической стене, начала распыляться какая-то влага. Он повернул голову — череп снова разорвало болью — и увидел то же самое и на других стенах: через все дырки вырывались фонтанчики туманной взвеси.
И это шипение — словно разворошенное кубло ядовитых змей...
«Ну, вот и конец», — подумал он. После всего того, что выпало ему на долю, после всех тайн, загадок, борьбы и кратких мгновений надежды, они попросту удушат его ядовитым газом? Как глупо. Элементарно глупо. Он дрался с гриверами и хрясками, выжил после огнестрельного ранения и общего заражения организма. ПОРОК. Странно, они же спасли его! А теперь вот так вот запросто умертвят с помощью газа?!
Он сел, вскрикнув от боли. Осмотрелся в поисках чего-нибудь, что он мог бы...
Он устал. Ох, как он устал...
Что-то сдавило грудь. Тошнит...
Газ.
Усталость. Боль. Он весь измотан.
Вдыхает ядовитый газ.
Нет сил бороться...
Так... устал...
Давит... внутри...
Тереза... Почему всё должно было кончиться так страшно?..
Устал...
Сквозь туман в помутившемся сознании он ощутил, как голова ударилась о пол.
Предан.
Так...
Устал...
  
 ГЛАВА 53