Стеклянная свадьба
– В его квартире! – выкрикнула я. Эта шлюха пытается развратить моих детей. Я вообразила, как она, полуголая, развлекается прямо на глазах у детей.
– Не беспокойся, мама, – сказала Кейти. – Ничего они не делали. Ее даже не приглашали. Она просто заглянула, чтобы отдать подарки.
– Зачем же она сделала это, если никогда прежде не видела вас?
– Потому что это взятки, – устало, но терпеливо объяснила Кейти. – Подкуп, если предпочитаешь это слово. Это классический образец поведения претендента на роль приемного родителя, – со знанием дела объясняла она, отламывая большой кусок шоколада. – Потенциальные родители пытаются снискать расположение отпрысков своего романтического «предмета», чтобы преодолеть их естественную враждебность и добиться признания. Но не беспокойся, мама, – жизнерадостно добавила она, – во взаимоотношениях со мной и Мэттом ей не удалось разбить лед.
– И тем более она не разбила лед во взаимоотношениях с Грэмом, – презрительно бросил Мэтт. – Она даже не дала ему настоящего шоколада.
– Я не позволю Энди иметь что-либо общее с нашими детьми! – прошипела я, когда мы с Питером три дня спустя приехали в Консультативный центр. Он находился в высоком узком доме на Уимпоул-стрит. – Не смей больше впутывать их!
– Здравствуйте, чем могу помочь? – любезно спросила секретарь в приемной, когда мы подошли к столу.
– Послушай, она приехала совершенно неожиданно, – устало принялся объяснять Питер. – Я не знал, что она собирается это сделать.
– Довольно того, что ты встречаешься с этой… сукой, – злобно бросила я, – не хватало еще впутывать детей и Грэма.
– Вы назначены на сегодня?
– Я не впутывал их, – простонал он.
– Подвергая их опасности подобным образом!
– Она не заразная, знаешь ли.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Подвергнуть их такому шоку.
– Не было у них никакого шока, – возразил он.
– Очень даже был, – солгала я. – Они были травмированы, когда приехали домой.
– Нет, черт побери, не были!
– Ваше имя, пожалуйста.
– Мне не нравится, что ты встречаешься с ней, – проворчала я.
– Почему бы мне не встречаться с ней? – огрызнулся он. – В конце концов, ты выгнала меня.
– Хорошо. Хорошо. Это правда. Но почему же, если ты видишься с ней, ты захотел привести меня сюда? А?
– Потому… потому… потому что я не знаю, что будет дальше, – сказал он, проведя рукой по волосам.
– О, понятно, – саркастически бросила я. – Ставишь на двух лошадей сразу, не так ли? Что ж, Питер, позволь тебе заметить, что нельзя влезть на елку и не ободраться!
– Сэр, мадам…
– Да, в чем дело? – резко бросили мы оба.
– Сообщите, пожалуйста, ваши имена.
– Мистер и миссис Смит.
– Это ваше настоящее имя?
– Да.
– Вы пришли сюда с целью попытаться сохранить ваш брак?
– Именно.
– Хорошо. Мисс Стриндберг примет вас через десять минут, – проворковала она. – Так что, пожалуйста, присядьте у соседней двери.
Большая приемная была заставлена копиями произведений античности и вазами, полными засушенных цветов. На стульях вдоль стен, явно испытывая неловкость, сидели шесть пар; у всех вытянутые лица и поджатые губы. Чтобы как-то отвлечься, я принялась листать журналы, большинство из которых оказались очень старыми. Там был тот экземпляр «Чат», где печатался конкурс «Выиграй развод», и декабрьский номер журнала «Я сама». Протянув руку за «Мари Клэр», я невольно подняла глаза… О боже! Саманта и Эд из дома номер девять. Я всегда считала их образцовой парой, мы когда-то были у них на вечеринке. Я почувствовала, как запылало мое лицо. Как, должно быть, им не по себе, подумала я, что их увидели в таком месте! Саманта натянуто улыбнулась мне, и я ответила на ее улыбку со всей возможной теплотой, какую позволяла ситуация; я как раз обдумывала, не сказать ли мне что-нибудь вроде «как приятно вас встретить», но тут до меня донеслись голоса – они слышались из-за двери слева от нас с табличкой «Мисс Зилла Стриндберг». В кабинете атмосфера, похоже, накалялась. Сначала мы различали только отдельные слова: «…примирение… вздор!.. переступить… просто смешно!.. попытаться снова… не беспокойтесь!» О боже, боже! Пара явно не ладила. Теперь в приемной наступила абсолютная тишина, и мы могли четко различить, что они говорят.
– Мы обо всем договорились.
– Да?
– И мы решили, что не хотим разводиться.
– Что?
– Да, мы решили остаться вместе, – произнес мужской голос.
– Не думаю, что это правильное решение.
– Но, мисс Стриндберг, мы все тщательно обдумали.
– Вы сами не знаете, о чем говорите.
– И решили, что можем попытаться.
– Я уже слышала это и прежде.
– Видите ли, все это были просто мелкие разногласия.
– Не такие уж они и мелкие.
– По сравнению с самым важным?
– Что вы имеете в виду?
– Что мы по-прежнему любим друг друга.
– Но это не имеет значения!
– Так что большое спасибо за помощь, но мы собираемся остаться вместе.
– Нет уж, извините, – мы услышали, что Зилла теперь заговорила более резко. – Но я считаю, что вам следует развестись.
– Но мы не хотим.
– Потому что для меня ясно как день…
– Честно говоря, мы уже все решили.
– …что вы абсолютно несовместимы.
– Нет, совместимы.
– Несовместимы.
– Нет, совместимы. Мы прекрасно ладим.
– Извините! – уже почти кричала она. – Но я не думаю, что это возможно. По правде говоря, я уверена, что вы должны расстаться.
– Но мы больше этого не хотим. Сначала хотели, а теперь – нет.
– Послушайте, – донеслись до нас ее слова, – по моему мнению…
Вдруг дверь распахнулась и из кабинета рысью выбежала пара. Затем на пороге появилась Зилла, она выглядела явно возбужденной, ее впалые щеки пылали. Она пригладила волосы, проверила свои записи, деликатно откашлялась и с натянутой улыбкой произнесла: «Мистер и миссис Смит, пожалуйста». Мы с Питером переглянулись и решили спастись бегством.
– Ожидаются затяжные дожди, – говорила я в понедельник утром, нажав переключатель в наушниках.
– Боже, как похудела Фейт. Десять…
– Так что уже с утра пасмурно.
– Она выглядит измученной. Восемь…
– Если мы посмотрим на метеоснимки…
– Вы, конечно, знаете, почему она похудела. Семь…
– То увидим, что приближаются апрельские ливни.
– Большие проблемы в семье. Шесть…
– Погода будет неустойчивой.
– Он переспал с американкой. Пять…
– Особенно в Лондоне.
– Три. А она его выставила. И два…
– Хотя возможен проблеск солнечного света.
– Моя сестра встретила их в Центре по вопросам сохранения брака. Один…
– Но не унывайте!
– Она живет на той же улице.
– На этот час у меня все. Увидимся в девять.
– И никаких шансов, что они останутся вместе?
– Ноль.
– Спасибо, Фейт, – с прелестной улыбкой сказала Софи. – Вы смотрите «Утренние новости»! И теперь, в восемь тридцать, краткое содержание последних известий по стране…
У меня дрожали руки, когда я отключала микрофон. Боже мой, боже, они все знают. А я так старалась соблюдать осторожность. Я отправилась на свое рабочее место и сделала вид, будто очень занята, приводя в порядок стол. В любом случае это было необходимо сделать – там громоздились груды факсов и всевозможных записок, три немытые кофейные чашки, а кусок морской водоросли упал с крючка. И мой «Домик погоды» покрылся пылью. Питер подарил мне его, как только я получила работу на телевидении. Три месяца я работала временно, пока не освободилась вакансия. Дети тогда уже учились в школе, и меня взволновала перспектива получить работу в «Новостях». А Питер купил мне этот домик. Он напоминает крошечное швейцарское шале. А внутри маленький мужчина в кожаных брюках и маленькая женщина в широкой юбке в сборку. Мужчина держит в руках зонт. Если он выходит, а женщина остается, значит, будет дождь. Если же выходит женщина, а мужчина остается, это значит, что будет ясный день. Но иногда, когда погода переменчивая, они выходят вместе. Сегодня вышел только мужчина с поднятым зонтиком. И это символично, уныло подумала я, вскрывая свою корреспонденцию.