Она растворилась в воздухе

— Забывать об этом опасно. Позже об этом будет опасно вспоминать.
— Но вы не можете винить меня в том, что я нервничаю. Я женщина, майор, и я пережила ужасный шок. Я постоянно спрашиваю себя: кто убил ту девушку? И почему?
Майор Померой облизал губы.
— Нет толку меня расспрашивать, — сказал он. — Все, что я знаю, это то, что мы должны довести это до конца.
— Предположим… что, если бы я отказалась? — спросила мадам, понизив голос.
— Я не думаю, что вы смогли бы отказаться… теперь.
В голосе майора прозвучала явственная угроза. Затем, отбросив мрачность, он взглянул на наручные часы и быстро зашагал к двери.
— Я должен спешить, — сказал он, — время уходит, а еще не все готово.
Майор был прав, когда упомянул фактор времени, — клиентка Гойи как раз достигла Померании Хаус. Когда машина остановилась перед красивыми и знакомыми дверьми дома, Виола ощутила смутное чувство вины, ведь это ее слишком преувеличенное описание пробудило у Беатрис нетерпеливое желание увидеть ее комнату.
Швейцар поприветствовал Виолу как старого друга:
— Боже мой, я рад снова вас видеть!
— Боже мой, а как я рада видеть вас, — ответила Виола. — Дайте мне мой ключ, пожалуйста, я собираюсь подняться в свою квартиру.
Пирс ушел за ключом, а Виола начала описывать Беатрис особенности интерьера.
— Я очарована, — заверила ее девушка. — Какой великолепный пролет лестницы… Все эти вещи… чувствуется дыхание истории… неудивительно, что ты презираешь современные роскошные отели.
Внезапно выражение лица Беатрис изменилось, саркастически ухмыльнувшись, она спросила: 
— Ты собираешься держать бедного старого Мака снаружи в тумане? Это лишнее, он знает, что я заметила слежку. Когда мы выходили из машины, я помахала его такси, и он помахал в ответ.
— Что ж, — выдохнула Виола, выдавливая смешок, — ты заставляешь меня чувствовать себя неприятной особой.
— Слежку я заметила давно, но старалась не подавать вида, — тренировала бесстрастное выражение лица, чтобы быть готовой к любым испытаниям, как рекомендовал Рафаэль Кросс… Но, быть может, ты сходишь за Маком?
Когда Виола вышла из холла, Беатрис перехватила швейцара и забрала у него ключ от номера 15.
— Где находится номер 16? — небрежно спросила она.
— Рядом с пятнадцатым, — ответил Пирс. — Это средняя дверь.
Виола встретила Мака, когда тот поднимался по ступеням Померании Хаус, не дожидаясь приглашения. Он улыбнулся ей:
— Девчонку не проведешь, — с гордостью сказал он,  тем самым выражая высокую оценку проницательности ума представителя семьи Стерлингов.
— Я подозревала что-то в этом роде, — заметила Виола. — Для вашего сведения: мы поднимаемся в мою квартирку. Первая площадка, номер 15.
— Взять под наблюдение номер 15. — Откликнулся шотландец. — Ясно.
Виола зашла внутрь. Беатрис стояла у подножия лестницы, все еще оглядываясь вокруг. Ее лицо раскраснелось, а голос был низким и хрипловатым, когда она импульсивно положила свою руку на руку Виолы:
— Я хочу кое-что тебе сказать. Мне нравится этот день, и я скажу тебе почему — потому, что ты пыталась подарить мне острые ощущения. Это очень много значит… потому что это показывает мне, что ты думала обо мне…  О, Грини, разве не было бы замечательно, если бы ты и я могли вместе отправиться навстречу настоящему приключению! Только мы двое, и обе свободны.
Этот неожиданный взрыв заставил Виолу почувствовать замешательство и смутную вину. Ее ошеломило осознание того, что Беатрис ускользала из-под ее ментального контроля, в то время как сверкание ее глаз говорило о неугасимом огне привязанности к ней, которому требовалось лишь небольшое поощрение, чтобы разрастись в яркое пламя.
Несмотря на свое инстинктивное стремление постоянно разыгрывать драматические ситуации, Виола подумала, что сейчас будет правильнее поддерживать имидж невозмутимой и умелой компаньонки.
— Для тебя будет приключением подняться наверх, — заметила она. — Здесь нет лифта.
Чтобы переключить внимание Беатрис на бытовые мелочи, Виола обратилась к Пирсу:
 
— Там снаружи стоит мебельный фургон. Кто сбегает, не заплатив?
— Мисс Пауэр, — ответил швейцар.
— Пауэр? Тогда я ошиблась, это никакой не побег… Беатрис, быстро поднимаемся. Сейчас ты увидишь настоящий типаж — идеальную леди.
Когда они поднимались по лестнице, оклик сверху, прерывая их разговор, предупредил их об опасности. — Какой-то человек катил вниз по лестнице упакованный сверток. Мисс Пауэр, которая, стоя на лестничной площадке, контролировала этот процесс кивнула Виоле, возвращаясь обратно в номер 17:
— Я полила ваши луковицы.
— Спасибо, — отозвалась Виола. — И спасибо за все одолжения.
— А что ты у нее одалживала? — с любопытством поинтересовалась Беатрис.
— Мужей, у нее их трое. Ну и так, кое-что по мелочи. А теперь в номер 15, старый добрый номер 15. Давай ключ.
Беатрис и Виола поднялись на площадку и подошли к номеру 15. Мак следом за ними с обманчивой медлительностью занял позицию у номера 17.
Однако мисс Пауэр недолго позволила ему оставаться на своем посту.
— Не будете ли вы любезны отойти в сторону? — раздался ее холодный голос за спиной детектива. — Вы загораживаете проход. Эти люди выносят гардероб.
Мак заглянул в отчасти лишившуюся обстановки комнату, а затем отошел в сторону, чтобы избежать столкновения с устремившимся к выходу предметом мебели, который, казалось, действовал сообща с перевозчиками. Шкаф поспешно продвинулся вперед, но, по-видимому, мужчины неверно оценили ширину дверного проема, так как он полностью заполнил его, словно стена.
— Так вы его не вынесете. Попробуйте пронести его боком, — посоветовал им Мак.
Виола, вставив ключ в замок и открывая дверь, обернулась на этот голос. Она увидела майора с листком бумаги в руках не спеша поднимающегося по лестнице, и Беатрис открывающую дверь номера 16 и входящую внутрь. Куда это она? Виола, оставив в покое свою дверь, поспешила за Беатрис. Войдя, остановилась у порога.
Комната слабо освещалась единственной лампой на столе в дальнем конце комнаты. За ним сидела Гойя, сгорбившись над своим кристаллом, словно уродливый идол. Лампа освещала палевый ковер, обычный мебельный гарнитур и огромную картину, которая висела на одной стене. С другой стороны висело зеркало в новой позолоченной раме, которое отражало оранжевый и нефритовый плед и часть дивана с яркими подушками. Пятно на подлокотнике дивана было прикрыто пурпурным шелковым шарфом, наброшенным поверх с явной небрежностью.
Виола окликнула Беатрис которая уже преодолела половину расстояния от двери до  стола. Беатрис развернулась лицом к Виоле и властно произнесла:
— У меня назначена встреча с Гойей. Естественно, я хочу, чтобы она прошла наедине. Пожалуйста, оставайся снаружи, Грини, или подожди в своей квартире. Я присоединюсь к тебе там.
Теперь после ремонта комната ​​выглядела сравнительно пустой. Белые стены с позолотой представляли собой просто ровную поверхность вместо деревянных панелей. Бархатные оконные шторы были сняты, открывая вид на закрытые белые жалюзи. Гардероб был открыт, в нем висела лишь меховая шуба на вешалке. Виола уже видела эту комнату после ремонта и этот новый облик был собственно ей знаком. В то же время она ощутила, что что-то с тех пор неуловимо изменилось, чего-то яркого здесь не хватало.
 Но у Виоле не было времени разбираться в этом. Она закусила губу, понимая что ситуация сложилась деликатная, — у нее не было власти принуждать девушку. Оставалось попытаться сыграть на чувствах Беатрис к ней — если же это не сработает, то она бессильна что-либо еще предпринять.
— Я получу хорошую взбучку, если твои родители узнают об этом, — взмолилась она. — Будь милосердна, остановись, пошли отсюда.
— Но мне это необходимо, — настаивала Беатрис. — Я должна знать будущее, и, если хочешь знать,  это связано с тобой.
— Со мной? Если сейчас ты подведешь меня, то у меня не будет никакого будущего. Твои предки сделают так, что я уже никогда и нигде не найду себе работу!