Невеста Карателя, или Краденная Весна (СИ)

— Нееее, — всхлипывала обычно Амелла — Меее... нееее...
После, успокоенная наконец грубоватыми объятиями и нехитрым лечением, усаживалась девочка в подушки на топчан в "горнице", где всё еще редко всхлипывая, принималась за "утешительное" угощение — сладкий пирог или приторную, пахучую карамель домашней варки. 
Вот там — то, в этой самой "горнице", насквозь пропахшей сухими травами, побелкой и жженым сахаром, и стояли те самые цветы в кадушках.
Громадные, ребристые листья и нагложелтые, узколистые соцветья казались тогда восхищенному ребенку верхом совершенства... 
Тетка Лима умерла, едва Амелле едва исполнилось восемнадцать.
А спустя некоторое время после похорон в деревню явился Николас — осунувшийся и необычно серьезный.
По виду парня можно было догадаться сразу, что это совсем не тот привычный, ежегодный его визит. Даже на похоронах тетки Ник не выглядел так... устало.
— Собирайся, — заявил сестре — Отец помер. Поедем наследство принимать.
...Ненадолго задумавшись и унесшись мыслями в далекое прошлое, девица Радонир всё же не устояла на ногах. Оскользнувшись, и одновременно запнувшись о край толстого ковра, она ойкнула, чуть не повалившись на пол.
— Тихо ты, — шикнула Нелли, цепко ухватив локоть пленницы — Ноги не держат? 
И тут же, дернув девушку за собой, склонилась так низко, насколько позволяли пышные бока и объемистый живот.
Амелла не поторопилась последовать её примеру, и поэтому увидела медленно спускающуюся по лестнице рослую, крепкую и довольно уже пожилую даму, затянутую в черное, строгое, глухое длинное платье. Белый воротничок, впившийся в шею, казалось готов был располовинить эту самую шею надвое. Седые волосы женщины были собраны в высокий "хвост".
— Распорядительница Хозяина! — прошипела охранница — Кланяйся, дура!
Амелла наклонила голову, почувствовав вдруг резкую боль в спине и совершенную "негибкость".
— Хм, — вместо приветствия выдохнула подошедшая — Так значит это и есть та самая девушка? В счет долга?
Нелли закивала головой:
— Да, да! Да, мэйса* Ридд! Она и есть. Девственница! Свежа, как весна! Преданна и покорна, как дворовый пес! 
Ридд покачала головой и поджала губы:
— Покорности не вижу. К тому же явно маловоспитанна и неотесана, впрочем как и все предыдущие... Насчет всего остального — будет проверена целителем, и если окажется... Ладно. Я займусь девушкой, приготовлю её и представлю нейеру Дангорту. Ты, Нелли, можешь быть свободна. А ты...
— Амелла, — подсказала охранница, растягивая рот в льстивой улыбке и пятясь назад — Амелла она, мэйса..
Старуха опять качнула головой:
— Амелла... странное имя. Совсем не простолюдное. Иди за мной. 
Поднявшись по лестнице следом за старухой, девушка отметила, что здесь, наверху, еще темнее и холоднее.
Проходя же коридор за коридором, подтвердила свои ощущения: от наваливающейся тьмы не спасали даже дорогие светильники, прикрепленные к стенам через каждый метр.
Дверей здесь было немного. Амелла насчитала всего шесть, пока шла.
"Шесть, — отметила зачем — то про себя — Поворот налево. Поворот направо. Маленький закуток за своротком... Куда он ведет?"
Старуха толкнула последнюю дверь, почти в конце коридора, и жестом велела Амелле войти.
Это оказалась купальня — небольшая и также забранная под потолок серыми плитами.
— Мойся, — велела Ридд — Сейчас пришлю прислугу помочь тебе. После тебя осмотрит целитель, а после — накормят. Нейер Дангорт, Хозяин этого дома, вернется к ночи, тогда ты и будешь ему представлена. Как себя с ним вести — я объясню после обеда.
 
...Процедуры купания и прочих приготовлений оказались ужасными!
Карацитова банщица вместе с толстухой — прислугой чуть кожу не содрали с костей девицы Радонир.
Потом же, решив видно, добить, выщипали все, даже мелкие волоски на всём теле будущей наложницы, придав ему требуемую гладкость.
Затем они высушили, расчесали и заплели снежные, хрустящие после мытья и умащиваний, снежные пряди в тугие косы.
Целитель, тощий и лысый заставил краснеть до корней этих самых волос странными вопросами, прикосновениями и заглядыванием в такие места, что стыдно было ни то, что кому — то рассказать, а даже и подумать.
— Чиста, мэйса Ридд, — кивнул удовлетворенно, убрав, наконец, холодные пальцы — И красавица, каких мало. Стыдлива, застенчива... Думаю, он будет доволен.
— Прекрасно, — сдержанно и холодно ответила старуха.
Потом был обед, сытный и в тоже время легкий. Но если честно, спроси кто нибудь Амеллу, что она ела и понравились ли ей блюда — вряд ли дождался бы ответа.
У девушки в голове шумело и ноги подкашивались неясно совсем, отчего...
После трапезы и коротких нотаций от Распорядительницы дома, Амеллу отвели в небольшую спальню, где разрешили подремать до вечера.
Уговаривать заснуть девушку не было нужды. Намученное тело и сваренный вкрутую разум только этого и ждали.
Снов не было. Или были? Она не помнила.
Проплававши в странной дремоте, ровно в чане с кипятком, Амелла была разбужена сильным тычком в плечо.
— Вставай, — приказала Ридд — Прислуга тебя оденет и проводит к Хозяину. Он ждёт.
...Перешагнув порог огромной, ледяной и полутемной спальни, девушка прокляла себя за то, что видит ночью, как днём.
Лучше б ей ослепнуть! Хотя бы теперь.
"Боги Светлые, — мысль кольнула в висок крошкой стекла — Выжгите мне глаза, чтоб не видеть... его."
Не отдавая себе отчета, махом забыв все добрые наставления Нелли и строгие нотации старухи Ридд, Амелла зажмурилась и почувствовала, как леденеет и покрывается "гусиной кожей" спина под тонкой белой сорочкой.
Заструившийся между лопаток холодный пот грозил промочить насквозь и легкую, кружевную ткань, и стекающие по ней снежные пряди волос, переливающиеся в свете светильников.
— Подойди ближе, — велел голос, ровный, давящий и проникающий под кожу — Смелее... Амелла.
...Она сделала шаг. И ещё шаг, всё также, почти не открывая глаз.
Не глядя перед собой, нащупывая путь ногами в легких туфельках и крепко сжимая между пальцами правой руки острые, маленькие ножнички, украденные у полоротой, суматошной прислуги, всего несколько минут назад расчесавшей снежные, пахнущие сладкими цветами, мягкие локоны пленницы... 
_____________________________________
*"Скинул ботинки" — умер (просторечное). В мире Остар покойных укладывают в гроб босыми, от этого обычая и родилась данная идиома
*Мэйса — уважительно "светлая госпожа"
  
Глава 5