Индивид (СИ )

Пространство наполнилось истошными матерными выкриками. Суматоха, возникшая, казалось бы, из ниоткуда, взорвала две противоположные друг другу группы людей. Рабочие спешно кинулась спасать товарища от кулаков неформальной молодёжи, но их тут же встретили грозными криками и яростными ударами. Посторонние люди бросились вразброс, стараясь во что бы то ни было покинуть беспокойный вагон, полыхнувший в массовой драке. Истеричные женские крики добавляли сумятицы.
В одночасье две шумные компании слились в одну беспорядочную кучу. Со стороны было непонятно кто кого бил, кто кого спасал, и кто кого пытался оскорбить. Под гневные выкрики послышался звон разбитого стекла, утонувший в непрерывной браваде. Кто-то специально разбил бутылку с пивом, и теперь шёл прямиком через толпу разбушевавшихся рабочих. Несколько человек расступились перед мужиком с «розочкой» в руке. Как только на пути возникла фигура гитариста Вити, продолжавшего избивать одного из них, рука самопроизвольно ринулась вперёд, пропоров парню майку. Почувствовав неладное, Витя оторвался от драки, после чего испуганно взглянул на живот, моментально покрасневший от крови. Человек снова ударил его розочкой, и опять в область живота. Исказившись в болезненной гримасе, Витя упал навзничь прямо на проходе.
Одна из свидетельниц кровавого побоища закричала изо всех сил, наполнив и без того истеричный вагон ещё более жуткой атмосферой. Две группы дерущихся отступили как по команде. Рабочие подтянули к себе избитых парней. Неформалы склонились над раненым гитаристом.
— Кто пырнул? Суки, кто пырнул?! — в бешенстве кричал Боря, выставив вперёд себя кулаки.
Он всё же не решился броситься в толпу.
Все чего-то ждали. Обе группировки находились в режиме ожидания, готовые в любой момент возобновить драку. Вагон, разделённый надвое, трясло от напряжения, царившего вокруг. Парень лежал на полу в кровавой луже, скрутившись в комок, а над ним нависли две девушки, пытаясь хоть как-то привести его в чувства.
Под всеобщие крики испуганных пассажиров появилась проводница. Женщина сначала какое-то время молча смотрела на шумный балаган, не понимая что происходит, а когда, наконец, узрела раненого парня, бросилась к висевшей на стене тревожной кнопке. Нажав на кнопку, прокричала прямо в микрофон:
— Срочно милицию на ближайшую станцию! И скорую. Человека убили.
  
4 глава
 
4 глава
Ирма закрыла глаза девочки обеими руками. Ей нельзя видеть свежую человеческую кровь, иначе могло случиться непоправимое. Они по-прежнему сидели на самом последнем ряду, и стали свидетелями кровавого побоища, внезапно развернувшегося у них на глазах.
Больше никто не дрался, но и примиряться никто не спешил. Ударивший парня человек куда-то скрылся. Другие хотели кинуться на его поиски, но рабочие всей гурьбой преградили им путь. Электричка продолжала свой путь, несмотря на экстренное происшествие, взорвавшее мирную обстановку. Все посторонние уже давно покинули злосчастный вагон, однако охотница и Ева оставались в самом конце, не имея такой возможности.
— Сиди тихо. Когда приедем, уйдём, а пока не надо рыпаться, — тихо шептала девочке, прижав к себе могучими руками.
Ева молчала, закрыв глаза. Они слышала что творилось вокруг. Слышала жалостливые крики девушек, желавших помочь раненому гитаристу, ругань мужчин, угрозы и гневные выкрики. Слышала, но не боялась. Внезапно она почувствовала возникшую возможность, при которой могла незаметно уйти от охотницы. Надо было только выбрать момент, который пока ещё не настал.
— Сделайте же что-нибудь, — плакала одна из девиц, склонившись над его телом.
Парень несколько минут как потерял сознание. Никто не знал, что следует делать в такой ситуации, поэтому все ждали прибытия состава на станцию. А там уже их непременно ждала милиция и карета скорой помощи. Проблем никто не хотел, поэтому некоторые пятились назад, намереваясь раствориться в толпе как только прибудут на место.
— За что парня порешили? Ему всего двадцать. Он ничего не совершил, — негодовал Боря, с ненавистью взирая на толпу рабочих, застывших в нескольких метрах от него.
 
— Он сам кинулся куда не надо, — отозвался кто-то.
— Мы вообще никого не трогали. Ехали себе и ехали. Зачем цепляться?
— Никто не цеплялся. Это вы своими песенками тут всех достали.
— Заткнись уже! Слышь, ты?!
— Сам заткнись, жиробас! — выкрикнул Беля, и сам себе рассмеялся.
Смеяться ему было больно. Ныл треснувший зуб, да и нос продолжал кровоточить. Заткнув его платком, мужчина сидел поодаль в компании таких же как сам. Кроме Бели никто больше не смеялся, а ранее выпитый алкоголь уже давно испарился как только произошёл инцидент.
— Смотрите, подъезжаем! — воскликнул кто-то.
В окне начали мелькать сначала одноэтажные жилые постройки с ветхими заборами и шиферными крышами, а затем контраст сменился на многоквартирные комплексы, расположенные вдоль железной дороги. Промышленные объекты также виднелись вдали. Из этого следовало, что состав приближался к Таганрогу. Некоторые из самых шумных притихли, понимая опасность въезда в город. Менты, проблемы, возможные аресты и, вероятно, длительные разбирательства. Никто не хотел для себя подобной участи.
— Когда приедем, держись рядом со мной, — вновь поучительно прошептала Ирма.
Девочка смотрела на неё округлыми глазами, строя в голове собственный план побега.
— Смотри-смотри, — зашептали люди.
Несколько человек хотели переместиться в другой вагон, но проводница вовремя заблокировала двери, подперев их со стороны тамбура. Это вызвало новую волну негодования со стороны рабочих, но женщина оставалась неприступной. Это отнюдь не первая, и наверняка не последняя стычка на её смене, а посему действовала она строго по инструкции без каких-либо колебаний.
Электричка замедлила ход. В окне появились десятки железнодорожных путей, расположенных параллельно. Далее пошли стрелки, светофоры, рабочие в оранжевых жилетах, а также протяжные сооружения привокзальной инфраструктуры. Когда в окне мелькнуло здание с табличкой «Почта», стало понятно, что они уже совсем рядом. Тем временем скорость продолжала снижаться. Беспокойные пассажиры вновь оживились, предчувствуя беду.
— Меня дома убьют, если узнают где я был, — взмолился кучерявый с подбитой физиономией.
— Меня тоже мамка прихлопнет, — пожаловалась одна из девушек с причёской каре.
— Не ной, — отозвалась её подруга. — Нам всем теперь несдобровать. Особенно ему.
Она кивнула на гитариста, лежавшего на грязном полу без признаков жизни. Рядом валялись раскуроченные остатки его гитары, но до этого никому не было дела. Все думали только о своей шкуре, за исключением тех, кто действительно беспокоился о своём друге. По громкоговорителю объявили название остановки.
— Конечная, — испуганно дёрнулся Боря, неотрывно следя за движущимся перроном.
Вскоре в окнах появились толпы милиционеров. Люди беспокойно зашевелились.
— Сейчас начнётся! — крикнул кто-то.
— Что начнётся? — впервые с начала поездки подала голос Ева.
Ирма лишь многозначительно шикнула.
Состав дёрнулся и остановился. Зашипели пневматические механизмы, открывавшие двери. С одной стороны вагона к ним двинулись несколько человек в форме и дубинками в руках. Со стороны проводницы тоже появились милиционеры. Как только женщина разблокировала дверь и распахнула двери, многочисленная толпа рабочих всем скопом двинулась в тамбур, сшибая всех на своём пути. Несколько милиционеров оказались вытеснены и прижаты к стене. Проводница неистово завопила.
А вот со стороны тамбура для курящих всё было куда проще. Первый показавшийся милиционер сходу сбил стоявшего у него на пути громилу. В ход пошли резиновые дубинки, причём били молодых ребят всех и без разбора. Доставалось даже девушкам, которые вообще не были причастны к драке. Всем хотелось покинуть проклятый вагон и не попасться легавым. Вспыхнула новая драка, причём теперь уже между пассажирами и штурмующими их правоохранителями.