Охотник на мафию. Часть 1 (СИ)

- Сейчас поставит. Раньше такой задачи не было. А тут ты проявил себя, как экономист-финансист и знаток аж рыбного, блять, хозяйства. Руководство... Наше с тобой руководство... Положительно оценило твои аналитические умозаключения по движению экономики к краху.
- Ты же сказал, что про дефолт не докладывал, - ухмыльнулся Юрий.
- Так я про дефолт и не докладывал. Это у тебя в аналитических материалах, в твоих экономических прогнозах, блять, которые ты готовил для руководства, блять, чёрным по белому. Ты там про дефолт не пишешь, но ведь и коту понятно, к чему мы придём, если государство по своим обязательствам отвечать не сможет. Или не захочет...
- Соединённые штаты не парятся на счёт своего долга, - сказал Юрий и подумал: «И не будут париться».
- Ой, Серёжа, не начинай своё экономическое словоблудие. У нас с тобой более прозаические цели. Хотя, тоже экономические. Твои бойцы едва не пострелялись с Пуховскими. Вини пришёл в Роллерс уже девятнадцатого и попытался наложить руку на кассу, но был остановлен охраной. Дарыч отказался запускать его в закрома, объявив ревизию. В здании обошлось без стрельбы, но на следующий день на сходке возле театра "пуховские" рванули «эргэшку»[1], закатив её под стоявшего на парковке "Крузак" Балу, и разбросали пару сэшек[2]. И пока сторонники Карлова очухивались, наваляли им писдюлей. Пятеро в больничке двое без вести пропали. Твоих там не было.
- Весело живёте.
- Живём, хлеб жуём, - проговорил, засовывая в рот чёрствую корочку Ковалёв.
Закуска кончилась. Пить расхотелось. Юрия вдруг «стукнуло».
- Так это... Карлова же... того...
- Чего «того»? - недовольно переспросил Ковалёв тоном Василия Алибабаевича.
- Того, «того». В девяносто восьмом замочат.
- До девяносто восьмого ещё дожить надо. И это, Серёжа... Хорош «ванговать».
- В смысле? – удивился Юрий.
- Предсказывать события хорош. Поигрались и хватит. Вроде же отпустило тебя?
- В смысле? – ещё больше удивился полковник. – Ты мне не веришь?! Я же отгадал дату убийства Балу!
- Серёжа, блять, про убийство Балу ты знал! И планировали мы его с тобой именно на восемнадцатое августа. Хватит уже, а? Или тебя в больничку отправить? Не пугай ты меня. На тебя столько дел завязано было, а теперь ты ещё сам на себя взвалил столько, что хрен унесёшь.
- Как, планировали? – Юрий сидел и хлопал глазами.
- А так, блять! – грубо рявкнул Иваныч. – Вот тут, блять, сидели и вот за этим, блять, столом, - он похлопал по клеёнке в клеточку, - планировали.
Полковника «прибило» к стулу. Он сидел опустив плечи и свесив руки между колен. Корпус его наклонился вперёд. Казалось, он сейчас упадёт на стол.
- Э-э-э... Ты чего? – забеспокоился начальник ГРУ и встав со стула подошёл к Сергею.
Он положил ему ладони на плечи и выровнял тело, облокотив на спинку стула. Юрий сидел охреневший.
- «Так значит это всё бред? – подумал он. – И воспоминания будущего?»
Юий тупо смотрел перед собой на пустой стул.
- «А где Иваныч? – подумал он. – Ушёл?
- Э-э! Не падай, - услышал он голос друга и провалился в темноту.
Юрий очнулся от запаха и шкворчания яичницы и не понял, где он находится. Глаза смотрели в неровный беленный потолок на котором висел чёрный «патрон» с лампочкой на шестьдесят, от силы, ватт. Левый локоть упирался в такую же белёную стену. Полковник лежал одетым. Он был абсолютно трезв.
- О! Живой! – раздался голос Ковалёва. – Я же сказал, жарь сало с яичницей, а ты всё: нашатырь, нашатырь. Аптечки нет... На яичницу с салом весь Кандагар сбегался. Жарили в здоровом, таком, казане. Да с овощами.
- Да, баранинки туда, мелко поструганной, - цыкнув зубами, поддержал старческий голос держателя явочной квартиры.
- Садисты, - пробормотал Юрий, поднимаясь. В голове шумело, но не от выпитого.
- Отошёл? – ухмыльнулся Ковалёв.
- Не дождётесь, - буркнул Юрий. – Вот Макара и Захаренко стрельнут, тогда поймёшь, «вангую» я, или нет.
Ковалёв насторожился.
- Настаиваешь всё-таки? Ты, Семёныч, это...
 
- Понял. Яишенки оставите?
- Оставим-оставим, не волновайся...
Ветеран разведки вышел.
- А, ну тебя. Думал, что поверил мне, а он...
Юрий махнул рукой и продолжил пренебрежительно:
- Придуривался...
- Да, не придуривался! Не придуривался, я! Но, сам посуди...
- Да, ну тебя. С кредитом хоть не развёл?
Ковалёв откинувшись на спинку стула укоризненно посмотрел на друга.
- Всё-таки, подозреваемый, продолжаете держаться своих показаний?
- Линии поведения, - поправил Ковалёва Юрий.
- А кто убьёт Захаренко, тебе известно?
Юрий покопался в чужой памяти, неожиданно просветлевшей с какого-то времени, и сказал:
- Известно. Осуждён будет Брехов, но там, честно говоря, хрен поймёшь. И соучастник исполнителя будет и даже организатор - Степаненко. Он-то и покажет на Брехова.
- Брехов? Это, который в Приморрыбпроме? Как и Захаренко? Тот, с кем они судятся?
Юрий кивнул.
- А Степаненко, это ещё, что за тип?
- Очень интересный тип. Руководитель местного отделения «Русского Национального Единства».
- Баркашовцы, что ли? Так они же под конторой! Ни хрена себе! Брехов с Баркашовцами?!
- Вот и думай, кто поляну зачищает. Суд, кстати, и акции у Брехова конфискует и передаст администрации края.
- А, что тут думать? Захаренко - это нам будет «ответка» от «смежников», за шефа твоего придёт. Они сильно с Захаренко рубились. А с акциями Брехова ловко, да-а-а... Тридцать процентов?! Думаю, подставили Брехова. В смысле... Подставят... Для того, чтобы акции отобрать. У Приморрыбпрома столько добра!!!
- Балу конфликтовал с Захаренко? Не знал. И что делать будем? Захаренко защищать?
- Не-е-е... Не будем. Нам ещё не хватало со «смежниками» начать стреляться. Против них мы не выдюжим. Контора в фаворе. Придётся Захаренко, и Карлова им отдавать. Погорячились мы с Балу... Да-а-а... Если ты не выдумываешь, конечно.
- А Макар-стрелянный?
- Тот возомнил себя «положенцем». С "комсомольчанами" бодается. За ним давно воры охотятся. Его ещё в тюрьме хотели на перо посадить, но отбился. Каратист, мать его. Потом с ментами договорился. В нормальную хату перевели. Морозова помогла. Но по Уссурийску ходит слух, что пасут его. Он в своём кабинете и ночует в последнее время. Через неделю, говоришь его кнокнут?
- Ну, да...
- Макара-то хрен с ним, а вот Захаренко с Карловым жалко. Мы рассчитывали на них.
- Так спрячьте...
- А на хрена они нам «спрятавшиеся»? Карлова-то заменить можно, но смысл? «Они» уберут любого, кто не в их обойме.
- Но, смотри...
Юрий снова пересел за стол.
- Всё? Не грохнешься в обморок?
- Это был голодный. Договаривались же... С меня пойло, с тебя закусон. А ты, блять, четыре яблочка и засохшую корку хлеба.
- Что придумал-то? - спросил начальник ГРУ, не обращая внимание на претензии. - Излагай.
- Придумал? Да не-е-е... Так, мысли вслух, - скривился Юрий и подхватил вилкой ещё шкворчащий шмат сала.
- Язык не обожги, - предостерёг начальник ГРУ. – А то придётся в письменном виде...
-Хген тебе, - сказал, цепляясь в сало зубами, Юрий. – У гас гготка гужоная. Саго мы... А-а-а... Кайф.
Какое-то время ели. Потом Юрий отложил вилку.
- Балу убили? Убили. Я "своё руководство" об этом предупреждал? Предупреждал. И Балу, и самого... Сейчас, если губернатор, как ты говоришь, под конторой, меня должны в оборот взять. В бабушку «Вангу» они тоже не поверили, и не поверят. Значит, будут искать мои связи с тобой. Они про них знают, как ты думаешь? Ведь ты же сам сказал, что ваш интерес в смене власти в Роллерсе проглядывается.
- Вряд ли. Слишком уж ты одиозная фигура. Думаю, что увязать такого отморозка, как ты, с какой-нибудь госструктурой, они не додумаются. А наше с тобой знакомство... Так я всех бывших ГРУшников приглашал для беседы. Вон, с Юриком Мамаевым мы часто общались. Только не говори мне сейчас о вашем симбиозе! Не верю! Всё, отстань! Считай, я так психику берегу!