Inside of me (СИ)

— Спокойной ночи, — он натянул рукава свитера так, чтобы спрятать пальцы, и отвернулся, сразу замерев.
Канда в ответ уже ничего не сказал.
***
Сон оказался не таким уж и пустым. Несмотря на то, что Уолкер говорил о временной блокировке своего паразита, Канда просыпался несколько раз, с трудом понимая, где реальность, а где — нет. Это напоминало состояние прошлой недели, когда его будил голос Неа. Сейчас же никакого голоса он не слышал, только тишину и какие-то отдельные неразборчивые звуки. То же самое случилось и с самим сном. Вместо единой связной истории, какие порой приходят ночами, в моменты пробуждения Канда вспоминал лишь блёклые обрывки, покрытые белой пеленой, больше похожие на кусочки разорванной фотографии.
В последний раз он проснулся от головной боли и утреннего света, заставившего открыть глаза. Канда некоторое время смотрел в низкий потолок, осознавая, как затекло тело и пересохло во рту. Вчерашний вечер вспоминать не хотелось, да и не было надобности. Он слышал, как рядом продолжал сопеть Уолкер, и из-за этого голова болела ещё сильнее.
Переборов себя, Канда медленно сел, разминая пальцы на руках, и…
Застыл от увиденной картины за окном.
Улица превратилась в покрытую туманом пустошь. Он даже засомневался, что проснулся — то же самое было в том сне, только с неба не сыпался пепел. Очертания деревьев и домов терялись уже в нескольких метрах впереди, и Канда открыл дверцу, ступив на твёрдую поверхность, но не решаясь отойти дальше.
Место напоминало мёртвый городок из какого-нибудь фильма ужасов. Небо было затянуто тучами, по проезжей части лениво ползли автомобили, которых тормозили светофоры. Всё выглядело так, словно никто и не замечал непривычно сгустившегося тумана.
Сев обратно, Канда попытался растолкать мирно спящего Уолкера. Тот очнулся практически сразу, захлопал глазами и резко выпрямился, будто ему только что приказали бежать из горящего дома.
— Я ведь не свихнулся или мне действительно пора проверять зрение?
Повторять дважды не пришлось. Аллен молча вылез из машины, оглядываясь вокруг с едкой настороженностью.
— Это Неа. Его рук дело, — он зябко обхватил плечи.
— Но ведь ты уже проснулся.
— Проснулся, но и он не спит, — Аллен нахмурился. — Я его чувствую.
— Разве ему нужно играться с туманом? У него вроде бы другая цель.
— Да, но это не мешает ему пользоваться моими силами, чтобы ослабить меня и прощупать почву.
Он замолчал, когда из-за плеча вылетела чёрная бабочка. Покружив около Уолкера, она описала дугу, хлопнула крыльями и направилась куда-то в сторону.
— Это тоже из-за тебя? — Канда припоминал, что в последний раз видел бабочку, когда обнаружил Аллена без сознания на ступеньках в подъезде. Тогда ему показалась глупой мысль о том, что она вела его за собой, но, как оказалось, предчувствие не обмануло.
— Бабочки одни из наиболее простых живых существ, которых можно создать. Поначалу я не знал, но потом мне сообщили, и я понял: это и есть Четырнадцатый. Пусть в таком образе, но он может выбираться в реальность почти незамеченным.
— Но ведь ты сейчас не спишь, чтобы тобой вот так легко пользовались, — с раздражением прошипел Канда, гневно уставившись на Аллена.
— Ну, прости, это ведь из-за того, что я хочу, чтобы ты мне вставил, забыл? — огрызнулся он.
Бабочка тем временем вернулась и села на капот, складывая и расправляя резные крылья. Канде впервые удалось рассмотреть её на свету, при близком расстоянии. Достаточно крупная и яркая (как бы не смешно это звучало при чёрной расцветке), чтобы её можно было заметить практически везде. Уолкер сказал, что она и есть Четырнадцатый? Что ж, раз ему неоткуда черпать такое количество сил, чтобы воссоздать себе человеческий образ, он использует более лёгкий вариант. Канде не понравилось, что такой смешной способ позволяет убийце свободно разгуливать на свободе.
Разве что он делает это специально.
Не просто так, разве нет?
— Лави… — его пробил холодный пот.
— Лави? — переспросил Аллен, уставившись на Канду широко распахнутыми глазами.
 
— Когда объявилась эта тварь, я был не один! — объяснил Канда, поспешно возвращаясь в машину и поворачивая ключ в замке зажигания. — Садись!
Аллен быстро сел на место, на ходу вернув спинку кресла в вертикальное положение. Туман постепенно рассеивался, позволяя увидеть что-то дальше своего носа, но поначалу ехать пришлось очень осторожно. Бросая редкие взгляды в сторону Уолкера, Канда успел отметить бледное лицо и выступивший на лбу пот. Аллен дышал с трудом, хоть и пытался это скрыть.
Оживление воображения казалось ещё большим бредом, чем возможность находиться в одном и том же сне. Или же жить во сне, как удалось сделать Неа. Канда старался сосредоточиться на дороге и не думать о том, что в последнее время каждое пробуждение сопровождалось какой-нибудь невиданной хренью. Голова начинала болеть с самого утра, а день выматывал так, что хотелось закрыть глаза и никогда больше не просыпаться.
Ещё вчера Аллен выглядел куда лучше. За время дороги Канде показалось, что он стал ещё бледнее, если не серее. Он периодически поправлял волосы и шумно сглатывал, и в конце концов полностью откинулся на спинку сидения, запрокинув назад голову.
— У тебя кровь из носа идёт.
Последний светофор перед поворотом к дому.
Аллен вяло кивнул и дотронулся пальцем до места над губой и тут же поморщился, увидев капли крови.
— Достань салфетки, — посоветовал Канда.
Аллен почти вслепую дотянулся до бардачка и извлёк из уже начатой упаковки салфетку.
— Так оно действительно настолько тебя выматывает?
— Я никогда не использовал дар для чего-то масштабного. Все мои фокусы, как называл их Мана, ограничивались предметами небольшого размера. На них не нужно тратить много энергии, поэтому я раньше даже не предполагал, что эффект может настолько сильно сказаться на мне.
— Придурок, — заворчал Канда, — чем твой дар отличается от способности человека к бегу? Если ты пробежишь несколько километров, то тоже будешь чувствовать себя подобно выжатому лимону.
— Спасибо за сравнение, — отсалютовал ему Уолкер. — Так здесь живёт Лави?
— Здесь живу я.
Ничего пояснять Канда не стал. Он дождался, когда Аллен выберется из машины, оставшись рядом на тот случай, если тому вздумается упасть в обморок. Кровь перестала идти, но Аллен всё ещё держал около носа пропитавшуюся салфетку. С лица ушла пугающая серость, но вряд ли ему стало намного лучше.
В квартире царила тишина. Свет в кухонной зоне не был погашен, и Канде сразу показалось это странным. Обычно, когда Лави был здесь, то проводил время в гостиной с включённым телевизором, который орал так, что порой уши закладывало. Встретившее их молчание Канде совершенно не понравилось.
Сердце в груди билось сильно, оглушая.
Прислонившись спиной к стене, он сделал несколько глубоких вдохов, почему-то ожидая самого худшего.
— Канда, — Аллен взял его за рукав, слегка потянув вниз.
— Что?
— Тебе сегодня что-нибудь снилось?
— Только всякие обрывки.
— Мне тоже, — он повёл плечом. — Неа не было во сне, но не потому что у меня есть свежее ранение. Когда Неа удаётся вывести из игры, сон всё равно остаётся. Такое обычно не случается, а значит… он куда-то уходил.
— Уходил? То есть он теперь может спокойно где-то прогуливаться и чёрт знает что творить? Если уж взялся держать его на цепи, то держи лучше.
— Я не виноват! — вспылил Аллен.
Канда посмотрел на него сверху, отметив, что Уолкер не похож на того самого спасителя мира, коим он его обозвал, и высвободился из цепких пальцев.
— Конечно. Я виноват, — припомнив слова Неа, осадил его Канда и двинулся дальше по коридору.
Гостиная пустовала.
На журнальном столике стояла миска с недоеденным попкорном.
После встречи в кафе Канда едва ли не в приказном тоне отправил Лави обратно, заверив, что с остальным разберётся сам. Таскать за собой и без того мало что понимающего друга было безумием, особенно после того, как объявился Неа.