Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 (СИ)
Завидев Эт Кана, он отставил метелку в сторону и подошел к телеге.
— Спасибо, что приехал, Эт Кан, — произнес он ровным, приятным тоном. — Все, как договаривались?
— Да, — кивнул пахарь. — только репы получилось на кило меньше.
— Неурожай?
— Нет, — отмахнулся Эт Кан. — урожай нормальный был, но младший внук плохо укрыл ей в сарае, так что часть попортилась. Пришлось выкинуть.
— Беда, — протянул старичок и пригладил острую бородку. — давай так договоримся — я тебе заплачу так, как если бы ты привез полный вес и немного добавлю сверху, а ты в следующем сезоне привезешь на килограмм больше. По рукам?
В любом другом регионе Безымянного Мира это предложение мог придумать либо наивный глупец, либо бард для своего выдуманной песни.
— Хорошая идея, — согласился Эт Кан и тут же добавил. — но не смогу согласиться. Заплати как есть. Потому что кто знает — вдруг неурожай будет или опять что-то случится.
Хаджар слушал этих двоих и ему казалось, что он попал в чью-то песню или сказку, потому что так обычные люди дела не вели.
— Договорились, — кивнул дворник. — но если что, то не забывай, что вы с семьей всегда можете прийти в нашу школу и чувствовать себя как дома. Наша крыша — ваша крыша, а наша еда — ваша еда.
Они ударили по рукам и Эт Кан уже собирался представить Хаджара, как старичок беспечно улыбнулся.
— Мы знакомы, — перебил он пахаря и повернулся к Хаджару. — как ваша жизнь, генерал? Вы сюда долго добирались и, думаю, у вас накопилось много историй. Так что пойдемте-ка пить чай. Ученые приедут только к вечеру.
Хаджар, попрощавшись с пахарем, спрыгнул с козлов и отправился следом за дворником.
Тем самым дворником, который когда-то давно, очень давно, мел двор у подножья башни с артефактами и свитками в Даанатане, в школе Святого Неба.
Только если тогда он был лишь странным големом, чьей истории никто не знал, то сейчас перед Хаджаром шло существо, которое «простым смертным» язык не поворачивался назвать.
Глава 1867
Вместе они прошли к одной из невзрачных построек. Настолько простых и неброских, что в них даже не прослеживалось какой-либо архитектурной составляющей. Такая абсолютно лаконично смотрелась бы как в Лидусе, так и в Море Песка, Даанатане или в Чужих Землях.
Разве что в Северных Землях выделялась бы из общего антуража, но исключительно за счет того, что там уже давно не было столько дерева, чтобы сложить подобное.
Поднявшись по ступеням, дворник открыл дверь и взмахом руки отворил ставни на окнах, позволяя свету залить помещение, где кроме столов, стульев и нескольких кувшинов с ароматным напитком больше ничего не было.
И не то, чтобы обстановка выглядела нарочито аскетичной и отрешенной от мирских забот и владений. Вовсе нет. Скорее здесь попросту не было ничего лишнего. Только то, что нужно.
Старик, чьего имени Хаджар не знал (пусть и догадывался), подошел к дальней стене, взял оттуда несколько пиал, вернулся к столу и бросил содержимое внутрь кувшина.
И без того терпкий аромат только усилился, окутывая зал едва заметным мерцающим паром.
Все это время они провели в тишине. Разумеется, у генерала в сознании кружился целый ворох вопросов, но он решил дать время и себе и то ли знакомому, то ли наоборот — незнакомцу.
— Садитесь, генерал, — дворник отодвинул один из стульев, а затем обогнул стол и уселся сам. — Чай с прошлого сезона, но все еще хороший. Вам какой? Есть просто самый обычный. Там несколько сортов, но я в них не разбираюсь. Предпочитаю ягодный. Этот, к примеру, из клюквы. Очень приятный. И от простуды помогает.
Хаджар опустился на стул и кивком головы указал на ту же смесь, которую насыпал себе дворник. Уже меньше, чем через минуту перед генералом стояла пиала. Жидкость рубинового цвета в ней действительно источала аромат клюквы.
Генерал отпил и удивился тому, насколько это был простой и далеко не изысканный вкус. Таким, наверное, в Дарнасе и Чужих Землях даже самого бедного слугу не удивишь, но…
Из-за того, как давно Хаджар не пил ничего столь же простого, то ему показалось, что он вкусил едва ли не нектар богов.
— Думаю, перед тем как мы начнем наш разговор, я должен вас поздравить, — одними только глазами улыбнулся дворник.
— С чем? — удивился Хаджар.
— С выпуском, разумеется, — к глазам присоединились и губы дворника. — Ведь у вас так и не было официальной церемонии выпуска из школы Святого Неба, насколько я помню.
— Не было, — согласился Хаджар и поставил пиалу обратно на стол и посмотрел в глаза собеседника. — Как это работает?
Дворник молчал несколько мгновений, а затем улыбка на его глазах и устах померкла.
— Тот, кто дал тебе дневник, Хаджар, и кто почувствовал, что ты из другого мира, — слова давались старику тяжело и он явно подбирал каждое из тех, что говорил. Словно что-то не давало ему изъяснятся свободно. — Это часть меня. И как ты знаешь, что делает твоя левая рука, так и я знаю, что делает другая часть меня. Собственно — это единственный способ, благодаря которому я могу все еще наслаждаться миром смертных.
— Наверное только бог мудрости может сказать, что он наслаждается смертными, — хмыкнул Хаджар. — Не так ли, о мудрейший Ляо Фень?
Его собеседник слегка поник, а в его взгляде засветились отсветы легкой печали.
— Ты одновременно прав и не прав, генерал, — произнес он, вглядываясь в собственное отражение на поверхности пиалы. — Я в той же мере Ляо Фень, в которой отражение на поверхности чая — это ты.
Хаджар прислушался к своим ощущениям. Он явно видел перед собой не смертного человека, так как чувствовал в нем энергию, схожею той, что владел и сам — схожую с терной, но в то же время это не был голем.
Кто бы ни сидел перед ним — он был живой, дышащий, с собственной душой, чье эхо и энергию генерал ощущал в полной мере.
— Но…
— Ты ведь бился с осколками Черного Генерала? — перебило странное создание. — И в озере, во время учебы в Святых Небесах, сталкивался с осколком Горшечника.
Хаджар кивнул.
— Мог ли ты их назвать големами?
— Осколки Черного Генерала принадлежали живым людям, а тот, кто представился Горшечником, все равно оставался лишь частью его сознания. Ты же… ты что-то другое.
Сентиментальная улыбка старика стала только тяжелее.
— Меня зовут Фен Ли, — представился он. — вернее, такое имя я выбрал себе сам, когда впервые осознал себя.
Хаджар кивнул головой в знак признания, после чего замолчал.
— Когда-то я действительно был големом, — продолжил Фен Ли. — поставленным здесь хранить народ Гиртая и заботиться о том, чтобы они оставались на том пути, что и при жизни Ляо Феня. Но шли эпохи, Хаджар. И я постепенно осознавал себя. А вместе с этим осознавал и другие свои я.
Он поднял взгляд и посмотрел на Хаджара как-то иначе. Так, как когда-то смотрел…
— В конечном счете, рано или поздно, все мы понимаем кто мы, генерал. Так же, как южные ветра обдувают вечные ручьи принося с собой холодные зимы. Это неизменность. Данность нашего бытия.
Услышав старую, полу забытую присказку, Хаджару стоило великих усилий, чтобы не пошатнуться и не дернуться, и никак не продемонстрировать свой глубокий шок.
« Южные ветра обдувают вечные ручьи принося с собой холодные зимы» — это была любимая присказка его Учителя Южного Ветра. Этим он объяснял то, что мир таков, каков он есть. Он данность, которую можно лишь принять.
— Увы, эту свою часть я осознал слишком поздно, — покачал головой Фен Ли. — Иначе, возможно, я бы смог вам помочь чуть больше, гордый принц.
— Южный Ветер…
— Был частью Ляо Феня. Одним из его големов, отправленных в мир. Но лишенный памяти и самосознания. И я узнал его лишь после его смерти, когда ко мне вернулись его воспоминания и чувства, — дворник, ученый, бог, кем бы ни было это создание, оно говорило искренне. — Когда Южного Ветра покидала жизнь, генерал, он желал лишь одного. Блага вам и вашей сестре. Он любил вас. Чистым и светлым чувством. Может этого будет достаточно, чтобы вы запомнили его человеком?