Битва
Пламя полыхало на всех уровнях — горела земля, носились самонаводящиеся «Искры» и «Фаерболы», от стены к стене гуляли «Волны Огня», щадя своих и жадно припадая к чужакам. Под потолком вспухали грозовые тучи, порождая лавовые дожди и щедро хлеща молниями.
Разноцветные дымы рвали легкие, выедали глаза и травили язвами кожу. Ауры Праха, Гнили и Страха дополняли обстановку мрачными эффектами.
Заклинания Контроля вносили свою лепту — бойцы слепли, замирали парализованными истуканами, рубили товарищей в спину. Шел обычный игровой процесс — бой в ограниченной кубатуре…
Крепко помогала наша готовность к рейду — ПВП бафы и экипировка задирали сопротивляемость ко всем видам магического урона, позволяя гулять в огне, дышать ядом и плавать в кислоте. Урон, конечно, капал, да и ощущения — специфические, каждому согласно его фантазии и восприимчивости. Но парни держались.
А вот «Шуйфонг» застали со спущенными штанами. Экипировка — что успел натянуть, бафы — кому из кастеров попался под руку.
И все ж таки — нас били. Крепко и не жалея. Сказывалась колоссальная разница в уровнях и узость линии соприкосновения с противником.
Проход в зал перегораживала пятерка воинов, принимая на клинки звезду наших и сводя противостояние к одиночным схваткам.
Через головы летело метательное железо и разноцветные фиалы. С нашей стороны — густо. С их — пусто. Поиздержались азиаты, а тыловиков снабжения не видно.
Умка потянулся к дубине и умоляюще посмотрел на меня. Понимаю, я и сам не слепой, видел в коридоре надгробие Бомбы…
Однако… Мне тоже нужно поддерживать свое реноме!
Вытащив восторженно заурчавший посох, я набычился и пошел вперед по живому коридору, образуемому расступающимися передо мной соклановцами.
Черные крылья тьмы разворачивались за спиной, отжимая охрану и оставляя меня одного перед колышущейся толпой гвардейцев. Тень легла на мое лицо, ласково укутав мраком и прикрывая дыхалку от ядовитого коктейля.
Властью данной мне Богом, силой данной мне Тьмой!
Я шел вперед, гоня перед собой пятящееся людское море. Клинок обижено ворчал, звал на честный бой и тянулся к врагу, истончаясь в трехгранную спицу.
Гвардейцы уплотнились до состояния шпрот, толпа колыхнулась и породила из себя одинокую фигуру Великого Князя.
Крут, засранец… Когда-то был человеком, но запредельные характеристики деформировали тело. Телосложение добавило монструозности и гигантизма, сила — породила плечи шириной в полтора метра. Интеллект — исказил формы черепа, подарил взгляд старца.
Экипировка так же незнакомая. Что-то этническое, но судя по количеству камней и тщательности золотой росписи — артефактный эксклюзив.
Я полностью растормозил сознание, срывая барьеры разума и вытаскивая наружу стихию боя. Пространство уже рокотало барабанным ритмом ожидаемой схватки, зрение разукрашивалась мазками-векторами возможных атак и плоскостями уклонов-уходов.
Взмахнул посохом я улыбнулся:
— Потанцуем?
Даже голос изменился… Джигурда плачет от зависти и мажет мылом веревку.
Стены донжона повторили мой вопрос, резонируя гигантскими мембранами. Воины обеих сторон попятились в разные стороны, а Великий Князь, не отрываясь, смотрел на адамантовое жало.
Силы боровшихся в нем эмоций были настолько велики, что читались как открытая книга. Обида… Жуткая обида на судьбу, не даровавшую ему даже простой честной схватки. Что он может противопоставить адаманту? Отобранный у Архангела именной меч? Смешно! И что остается… умереть? Мысль вспыхнула, но мгновенно угасла. Жажда власти, жизни и мести — перевешивали потенциал героического поступка.
Наконец он принял решение, и мы с посохом разочарованно выдохнули — сбежит, тварь!
Князь сорвал с шеи какой-то амулет и скомандовал:
— Убейте его! Я за подмогой!
Гигантский кулак раздавил хрупкую фенечку одноразового артефакта.
Уже понимая, что не успею, я максимально растягиваю время и бросаюсь вперед. Хрен там! Мгновенный каст он и есть мгновенный!
Торможусь у линии остолбеневших гвардейцев, вновь отпускаю время. Любуюсь идиотским выражением лица высокопоставленного офицера, сводящего глаза в кучу на розовое жало, упершееся ему в переносицу.
— Всем бросить оружие! Иначе хана вашей вечности, нарублю в капусту! Любая попытка начать каст будет воспринята как агрессия и пресечена самым жестоким образом! Сдавшимся — гарантирую жизнь и скорую свободу! Слово Первожреца!
Гробовая тишина… В задних рядах раздалось несколько хлопков уникальных персональных эвакуаторов. Остальные понимали — шесть секунд на каст им никто не даст — а провоцировать русского на резню — страшно, да и до последнего момента хочется надеяться что пронесет, как-нибудь обойдется.
Я надавил чуть сильнее, прокалывая кожу гвардейца и торопя его с принятием решения.
Зазвенел о камни клинок из левой руки. Правильное решение…
— А второй? — я бровью указал на палаш в правой.
— Ноу дроп он, без права передачи… — кривясь простонал азиат, вжимаясь в товарищей и пытаясь отстраниться от пугающего острия, жадно тянущегося к ручейку крови. Посох не просто хлебал юшку, он поглощал нечто большее, и каждый, кто ощутил его прикосновение, навсегда запомнит леденящий холод космоса, расползающийся по телу.
— Всем бросить оружие! — вновь прессанул я силой.
Вот теперь дело пошло на лад — один дал слабину, стал первой сакральной жертвой. Остальные уже вроде как не при делах. На китайцах такая техника работает особенно хорошо, они парни коллективные, личный героизм тут не в моде.
По плитам загрохотали щиты, клинки, арбалеты, посохи, ударные и усиливающие артефакты. Между рядами засновали гоблины-тимуровцы, собирая драгоценную экипировку.
— Предупреждаю! «Персональный» статус предметов потребую подтвердить соответствующими скриншотами!
Прервавшийся, было, вещепад, возобновился с удвоенной силой.
Большинство азиатов без команды постягивали шлемы, пряча их в инвентарь и подтверждая статус пленных. Почему-то солдат с непокрытой головой и у меня ассоциируется с исключительной степенью звиздеца — отступление, разгром, плен…
Дождавшись сбора оружия, я продолжил дожимать бойцов:
— Теперь остальную экипировку! Скидывайте, не стесняйтесь. Снявши голову по волосам не плачут!
Китайцы нерешительно переглядывались — терять уникальные комплекты им не хотелось. На таких уровнях самостоятельно шмот уже не добыть, нужна поддержка мощного клана и кропотливый фарм рейдовых локаций — Инферно, Седьмое Небо и иже с ними.
Я подстегнул ход мыслей в правильном направлении:
— Ваша экипировка — угроза мне и союзникам. Я могу удовлетвориться полной демилитаризацией, а могу отсечь большие пальцы на руках. Адамантом, если кто не понял. Выбирайте сами.
Вновь зазвенело падающее железо, зашелестели тоги кастеров, кольчужные рубахи рог. Оглядев стоящую в одном исподнем толпу, я удовлетворенно кивнул — голый человек деморализован и редко способен к сопротивлению.
Повернулся к вездесущему Оркусу:
— Все, они твои. Сними с каждого карты и логи, затем отпусти, я слово дал.
Говорил я громко, дабы беспомощно мнущиеся азиаты расслышали и чуть успокоились — лишний садизм нам не к чему.
Затем продолжил:
— Замок на захват! Прочесать еще раз донжон, подвалы и хозяйственные помещения. Освободившихся бойцов — на стены. Все добро — на вынос!
Сияющий как золотая медаль Оркус кивнул, и разразился пулеметной очередью приказов.
А уже через полчаса я связывался с кланлидом «Заветов Мао» с предложением, от которого трудно отказаться.
— Имею в продаже столичную «Нову» со всеми апгрейдами. Всего за полцены, но с небольшим обременением — пять тысяч разозленных «Шуйфонговцев» под стенами. Ага, это видимо все, что не разбежались и остались верны Князю. Берете? Вот и отлично! И обременение вам нравится? Совсем хорошо! Ожидаю ваших представителей и перевода денег!
Подмигнув собственному отражению в огромном золотом подносе, я довольно потер руки — еще семь миллионов в казну! И это не считая солидной добычи, которую только предстоит подсчитать. Родовая резиденция «Шуйфонга» была под крышу набита всевозможными ништяками. Мечта мародера!