К-9: Право на счастье
Если подумать, чем спокойней был город, тем меньше он нравился Джею. В Пустоши тишина и теснота часто означали засаду, чутье обострялось само по себе. А в городе оно не работало – не на кого – и Джей только зябко передергивал плечами.
В городах Вольных почти всегда было шумно. Цитадель и вовсе как будто не спала, каждое мгновение напоминая развороченный улей. Тишина стояла только в имперских городах. В Столице, как мельком обмолвилась Джейд, и вовсе ввели комендантский час. Впрочем, проверять, так ли это и действует ли до сих пор, Джей не стал. Столицу он ненавидел всей душой. К сожалению, ранг Командующего в прошлом заставлял являться туда примерно раз в год, заполнять глупую отчетность, обновлять прошивку аппаратуры, подставляться под сканер Системы… Джей опять передернул плечами, теперь больше от отвращения. К счастью, улочка вывела уже к дому Дэрри, и ненужные мысли понятливо ушли прочь вместе с тихим щелчком замка.
– А мама тебя покусает! – с порога встретила Лисичка и с удовольствием повисла на шее. Любовь к себе этой девчонки Джей объяснить совершенно не мог, потому просто терпел. И радовался, что большую часть времени либо ее нет дома, либо занят он сам. – Но у нее не остлые зубки, так что не бойся!
– У нее тяжелая сковородка, – фыркнул Джей. – Дай-ка я сапоги хоть сниму. Тебе спать не пора?
– А я не хотю!
– А как же мама и сковородка?
– А она тебя ругать будет! – счастливый ребенок все же отпустил шею и теперь вился рядом. Мелкие рыжие кудряшки, почти как у матери, весело подпрыгивали на каждый шаг. – А я буду молчать и меня не заметят. Бе-е!
– Язык не показывай, – фыркнул Джей, отвесив мелкой подзатыльник. Раньше казалось, что Лисичка пошла скорее в отца, но теперь в ней слишком уж явно узнавалась Лиза. Или это потому, что Дэрри как-то остался в стороне от воспитания и позволял любимой дочери почти все в пределах разумного?
– Джелли плишел! – вместо ответа Лисичка радостно оповестила весь дом, отбежала подальше, опять показала язык и исчезла на кухне: – Плишел-пришел-плишел!
Джей только вздохнул и в очередной раз подумал, что девчонку пора бы научить выговаривать «р». Всегда. Быть желе ему надоело.
– Ага! – на кухне, как ни странно, нашлись все. Будто только его и ждали. Но если на лице Хаука явно читалось беспокойство, Лизы – тщательно сдерживаемое недовольство, то Дэрри буквально светился от радости: – А я говорил! Ты где был, у Рамзеса? В Акуде? Тут еще есть арена, но она далеко.
– В Акуде, – ухмыльнулся Джей. Если он не меняется, так и его учитель – тоже. Впрочем, раньше им случалось шляться отдыхать и вдвоем. – Гекату твоего встретил. Мерзкий же тип.
– О? И чего хотел?
– Компенсации за выбитый зуб и печенье.
Хаук удивленно вскинул брови, но ничего не сказал. Лиза и вовсе не поняла, и только Дэрри расхохотался в голос. Видимо, такая «официальная» компенсация смешила и его: и хочется, и колется, как говорится. Был бы Геката действительно обижен за несчастного староверца – давно собрал бы своих и встретил Джея на улице, заставив побегать по местным кварталам. В конце-то концов, пусть Джей хоть сто раз Командующий, во время травли десять на одного он поступал как все нормальные люди: делал ноги. Во всяком случае, в городе, когда по другую сторону баррикад стояла простая толпа идиотов.
В Пустоши показывать спину зачастую было нельзя.
Но там и ставки были другие.
А в городах его с удовольствием гоняли по всем закоулкам. С трудом загоняли в тупик. Из последних сил, едва справляясь с тяжелым от бега дыханием, пытались как-то «научить уму-разуму», взаимно отхватывали по зубам и расходились. Иногда расползались. Пару раз Джей все же ночевал у патрульных или медиков. Зато не один, а в крайне неприятной компании.
Дэрри, само собой, оставался в курсе многих похождений ученика. Да и сам был в те годы далек от спокойной городской жизни. Вот и смеялся сейчас, прекрасно понимая, во что загнали себя обиженные староверцы:
– Слушай, – чуть успокоившись, спросил он, – а как же «понять и простить»?
Джей фыркнул совсем издевательски, вытер руки и уселся за стол. Вскоре на нем появились и дымящиеся тарелки. Что удивительно – перед всеми тремя:
– Хаук сказал, что дождется тебя, – развел руками Дэрри на невысказанный вопрос. – Я решил тоже.
– Угу. А это что? – мрачно кивнул Джей на свою тарелку, намекая, что вопрос был не только о внезапной компании.
– А это и польза, и мотивация. Я говорил, что раз такие дела – будем вспоминать старые методы?
Джей скривился и тронул вилкой несъедобное по его мнению мясо, горький вкус которого он прекрасно знал в детстве. Дэриэн верил, что еда – прекрасный способ решить многие проблемы. А здесь в Мидори, когда рядом на столе исходили одуряющими запахами две соседние тарелки, есть скользкое рыхлое мясо степных ящеров было мерзко до тошноты.
На колени забралась Лисичка, сунула любопытный нос в тарелку – с такими кулинарными изысками ребенок был пока не знаком. Принюхалась. Скривилась и убежала к Лизе клянчить себе бутерброд.
– Ты ведь эту дрянь заранее купил, – констатировал Джей очевидное. – Не продают их в Мидори.
– Пришлось выйти в кой-то веки за купол и прогуляться на рынок, – широко ухмыльнулся Дэрри. – Чего не сделаешь ради любимого ученика?
– Угу.
– Угу, – ухмылка становилась все шире и шире. Дэриэн явно соскучился по тем временам, когда Джей ел эту дрянь постоянно, но приготовленную отнюдь не так хорошо. Сейчас Лиза справилась даже с характерным душком, и вонь от блюда почти не чувствовалась. – Зато каким вкусным будет местное мясо, когда ты сдашь минимум?
Джей отвечать не стал. От кипящего внутри котла из чувств к горлу подкатывала тошнота, аппетит пропал совершенно. Смотреть ни на кого не хотелось. Неугомонная Лисичка бесила вдвойне, так что Джей чуть на нее не рявкнул. От чего стало гораздо хуже: обижать мелкую совсем не хотелось.
И неясно ведь, на кого тут злиться.
Да, Дэриэн помог и его помощь была незаменима. Нужна как никогда. Да, в Мидори было спокойней и лучше – здесь ни разу еще Джея не настигли кошмары из прошлого. Впервые за пять лет он спал спокойно. Да, много на что можно сказать это «да». Дэриэн хоть и стал мягче, учил как-то немного иначе, но оставался собой. А Джей понемногу собой становился.
Но терпеть все это перед Хауком оказалось невыносимо.
Собственному ученику не хотелось уже показываться на глаза. Позор. Позор на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее ни осталось.
Хаук, как назло, вдруг кашлянул в кулак, будто услышал мысли:
– Это… Лиза, а можно мне, ну, то же самое? Там ведь осталось?
– Что?! – кажется, это спросили хором все трое, хотя и совершенно разным тоном. Хаук смутился и чуть втянул голову в плечи, но продолжил:
– Я же это, не ответил сигналы, да и с мухами вон, не пошло… Будет честно, если…
– Хаук! – Джей сказал вроде тихо, но почувствовал, что из горла вырвался скорее рык. Все вокруг как-то сразу притихли. Замерли даже Дэрри и Лиза, что уж говорить о самом Хауке, который явственно побледнел и опустил взгляд в тарелку. – Как и когда ты отвечаешь за ошибки, решаю тут я. Не ты. И уж точно не Дэриэн. Это ясно?
Хаук молча кивнул.
Дэриэн лишь слегка усмехнулся.
В тишине громом звякнула по столу вилка:
– Не голоден, – бросил Джей через плечо и ушел, чудом не снеся дверь. Да тут никакой мордобой уже не поможет. Только проклятая зубрежка. Но даже сам Джей не знал, какое должно случиться чудо, чтобы он справился со всем объемом необходимого бреда.
***
На кухне все еще было тихо.
Джей ушел, оставив тарелку с вполне нормальной на вид едой остывать почти нетронутой. Во всяком случае это блюдо выглядело съедобней того из Города Новичков. И пахло вроде нормально. Пересилив себя – или, скорее, давление джеевых слов, – Хаук дотянулся до тарелки учителя, под внимательным взглядом остальных сунул в рот уже отрезанный кусок, аппетитно пропитанный подливой.