Рубин

Азагриэль протянула Рубин полотенце, но та решила не рисковать жизнью девушки и попросила бросить его на борт ванны. Азагриэль молча повиновалась и снова дернула за рычаг. Воду подавать перестали.
– И во что же я оденусь? – спросила Рубин, вытираясь.
Девица юркнула в комнату и принесла черную шелковую ночную рубашку и пеньюар. По наитию оставила их на стуле рядом с туалетным столиком.
– Когда вы все успели принести? – спросила Рубин.
– Это не я. Пока вы принимали ванну, другие слуги доставили одежду и ужин.
Рубин насупилась: она и не заметила, что в соседнюю комнату кто-то заходил.
Принцесса оделась и сунула ноги в меховые тапочки. Те были мягкими и удобными, как будто сшиты на заказ по ее ноге. А вот рубашка и пеньюар оказались короткими, даже щиколотки не прикрыли.
– Почему мне не принесли мои вещи? – спросила она. – Их должны были доставить в замок больше месяца назад.
– Я делаю, что велят, – ответила Азагриэль. – Простите, ваше высочество.
Рубин вернулась в будуар, где успели накрыть на стол. «Ушлые они здесь», – подумала она и оценила выбор блюд.
В животе заурчало. Азагриэль сделала вид, что не заметила этого.
– Чего желаете выпить? – спросила она, глядя на кувшины.
– Эль есть?
– Вино… – Девушка осеклась. – Но я могу за элем схо…
– Красное вино. – Рубин начала накладывать себе нарезанное мясо.
Глядя, как Азагриэль трясущейся рукой наполняет кубок, она вспомнила девушку-инайку на заставе, которая прислуживала ей.
– Давно вы работаете в Белом замке? – поинтересовалась Рубин.
– С шестнадцати лет.
– А сейчас вам сколько?
– Девятнадцать, – улыбнулась Азагриэль.
Рубин похлопала по сиденью соседнего стула.
– Присядьте.
Девушка растерялась. Очевидно, за одним столом с королевскими особами она еще не сидела.
– Не волнуйтесь, – заверила Рубин. – Я никому не скажу.
Служанка покраснела, робко выдвинула соседний стул и присела на его край.
– Я не привыкла есть в одиночестве, – заявила Рубин. – Так что возьмите чистую посуду и присоединяйтесь.
Беспомощный взгляд инайки заметался по сторонам, хотя чистые миски, ложки, вилки и кубки стояли на приставном столике рядом с ней.
– Азагриэль, я вас жду. – Рубин склонила голову набок, действительно ожидая, когда служанка возьмет для себя посуду.
Та поняла, что принцесса не шутит, и поставила перед собой единственную миску.
– Вы едите руками? – уточнила Рубин.
– Нет, ваше высочество. – Инайка тут же потянулась за приборами.
– Что будете пить? – Рубин пытливо глядела на нее.
– Ничего, ваше высочество, – покачала головой инайка.
– Попробуйте вино, – хмыкнула Рубин и пододвинула к ней свой кубок.
Азагриэль испуганно уставилась на нее.
– Думаете, меня все-таки хотят отравить? – спросила Рубин.
– Нет, ваше высочество! – со всей горячностью заверила прислужница.
– Тогда пейте, – отчеканила Рубин.
Азагриэль дрожащей рукой взяла кубок и пригубила.
– До дна! – скомандовала Рубин.
Та выдохнула и выпила все в три глотка. Поморщилась.
– Вяжет? – спросила Рубин, изогнув бровь.
– Немного.
– Заешьте мясом. – Принцесса взяла ее вилку и насадила на нее кусочек мяса с той же тарелки, с которой брала сама.
– Ваше высочество, – взмолилась инайка.
– Ешьте, – жестко произнесла Рубин.
И та молча забрала вилку. Откусила. Переживала. Глотнула. Не умерла. «Пока что…» – тяжело вздохнула Рубин и начала есть сама.
Все, к чему она прикасалась, вначале пробовала Азагриэль. Выдув еще один кубок с вином, девушка заметно расслабилась и, кажется, захмелела. Рубин даже пришлось напомнить ей, что сама она осталась без кубка, и инайка, ойкнув, тут же исправилась.
– Азагриэль – красивое имя. – Рубин вытерла рот салфеткой и бросила ее на стол. – Кто нарек вас им?
– Мама, – мечтательно произнесла девушка.
– А где сейчас ваша родительница?
– У богов. Они ниспослали на нее чахотку. Мне тогда уже семнадцать исполнилось, и работа в замке меня кормила.
– А отец ваш?
– У меня его не было, – ответила Азагриэль. – Мама меня одна растила.
 
– Братья, сестры?
– Нет, – покачала головой Азагриэль. – Одна я.
– Значит, сами за себя, – улыбнулась Рубин.
Инайка смущенно опустила глаза.
– Кому, кроме меня, вы в замке прислуживаете? – Рубин налила девице еще вина.
– Раньше королеве нашей, Мире Светлоокой. Но тогда она еще не королевой была… – Инайка прикусила язык.
– А кем? – Рубин поставила кубок с вином напротив Азагриэль и ласково улыбнулась. – Дерой?
– Дерой она стала, когда принц Орде попросил короля титул ей даровать.
Рубин кольнуло в самое сердце. «Весьма интересно…»
– Принц Орде так великодушен?
– Ну, все знали, что он влюблен был сильно, – пожала плечами инайка и отпила. – Жениться собирался.
– На Мире Светлоокой? – уточнила Рубин и налила себе вина.
– Да. Но как король ей титул деры миловал, как стала она наряжаться и часто в свет выходить, так и вспыхнула любовь между ними.
– Между его величеством и Мирой Светлоокой? – спросила Рубин и отпила из кубка.
– Да. Свадьбу сыграли той осенью. Такой был пир! – восхитилась Азагриэль. – Девы прекрасней нашей королевы в Инайе не сыскать!
– А принц Орде как это воспринял? – Рубин выражений уже не подбирала и уточняла все детали напрямую.
– О, он так сильно переживал, – покачала головой Азагриэль. – После свадьбы худо ему было. Он посреди зимы даже уехал погостить к принцу Галлахеру в Северный замок и долго оттуда не возвращался.
– Кажется, я сегодня видела королеву лично. – Рубин отсалютовала Азагриэль и хорошенько приложилась к вину. – Она действительно прекрасна!
– Вы почти так же прекрасны, как и она! – выпалила Азагриэль.
– Мне приятно это слышать. – Рубин прижала ладонь к груди. – Конечно, с красотой королевы никто никогда не сравнится! Но сиять в ее лучах великолепия – это настоящий дар богов!
Хоть принцесса и старалась это скрыть, но желчь била из нее ключом. Хорошо, что юная и слегка захмелевшая Азагриэль сарказма в ее словах не уловила.
– У вас такие красивые волосы! – восторгалась служанка. – А глаза чистые, как озера!
– Благодарю, – кивнула Рубин. – А после королевы Миры кому вы прислуживали?
– По-разному, – пожала плечами Азагриэль. – Дере Обри иногда.
– А кто она?
– Супруга дера Обри, поверенного его величества. Дере Юджинии тоже прислуживала.
– А она кто?
– Фрейлина королевы нашей. А сейчас приехала ее высочество принцесса Хейди с его высочеством принцем Галлахером. Вот я ее высочеству и прислуживаю.
Рубин смекнула, что Хейди – это супруга старшего принца Галлахера.
– И вам тоже прислуживаю, – опомнилась Азагриэль. – Это такая честь для меня! – воскликнула она.
Рубин подумала о том, что девица все-таки юна и глупа, раз считает, что ей оказали честь, отправив прислуживать пленнице, которая может одним прикосновением заживо сжечь.
– Принцессу Хейди любят при дворе? – спросила Рубин.
Азагриэль нахмурилась и пожала плечами:
– Почем мне знать?
«Все ты знаешь, – подумала про себя Рубин. – И Хейди здесь популярностью не пользуется».
– А кто сосватал принцессу Хейди принцу Галлахеру?
Азагриэль поставила пустой кубок на стол и криво улыбнулась.
– Ну, эта история темная, как сама ночь.
– Правда? – заговорщицки прошептала Рубин. – С радостью ее послушаю.
– Я-то сама ничего не знаю, – начала юлить Азагриэль, – мне это на кухне рассказали. Вроде как принц Галлахер поехал на объезд северных земель. И там, в одном из городских трактиров, повстречал деру Хейди. Ее отец все состояние на ставках спустил и покончил с собой, – шепотом добавила Азагриэль. – А мать от лихорадки сгинула. Дера Хейди, чтобы хоть как-то прожить, устроилась подавальщицей в местном трактире. Там она принца нашего и повстречала. Говорят, что в капкан она его заманила. Ну, нечестно поступила, в общем.