Фантом. Последние штрихи

– Чем дольше мы тут пробудем, тем больше клешней и лап они друг у друга поотрывают.
Они вернулись к рыболовной лавке. Рядом на деревянном ящике сидел Мутный, прислонившись к куче старых покрышек.
– Только посмотри на этого ленивого сушкиного сына, – громко сказал Лузгарь. – Эй, разве ты недостаточно загорел?
– Перерыв на обед, – произнес Мутный, не открывая глаз.
– Он всегда спит во время обеденного перерыва, – объяснил Лузгарь Неду. – Никогда не видел, чтобы он обедал.
Лузгарь зашел в сарай, а Нед остановился рядом с Мутным. У него был вопрос, который он не мог задать Лузгарю.
– Мутный.
– Ммм?
– Что это?
Мутный открыл глаза и увидел, что Нед показывает на хибару, стоявшую за сараем. Она казалась крохотной – четыре стены, плоская крыша с трубой, дверь и единственное окно. Площадь дома была около трех с половиной квадратных метров. Рядом стоял старый автомобиль. Стекла в окнах сохранились, но кузов проржавел, а колеса без покрышек заросли травой. Это был «Студебекер», но больше походил на останки древнего чудовища, выброшенного на берег.
– Это? Дом Лузгаря.
– Да? Я так и подумал, что он там живет, – сказал Нед.
– Он в этом доме не живет, – поправил его Мутный. – Это его дом, но он в нем не живет. Нет, он не может там жить.
– Не может? Почему?
– Сам посмотри, – предложил Мутный, махнув рукой. – Вперед, открой дверь.
– А он не будет против?
– Нет, не будет. Лузгарь сам покажет тебе свой дом, если ты попросишь.
Нед подошел к двери в хибару и застыл в нерешительности. Что он ожидал увидеть за дверью – выпотрошенный интерьер, обвалившийся пол, полчища крыс? Нед потянул за дверную ручку и отскочил назад. Из хибары выкатилось несколько десятков пустых пивных банок. Нед услышал за спиной смех Мутного.
– Ух ты! – воскликнул мальчик. – Где он взял столько банок?
Услышав этот вопрос, Мутный рассмеялся еще громче. Нед подошел ближе и заглянул внутрь. На полу хибары от стены до стены разлилось озеро пустых пивных банок, около полуметра глубиной. Этих банок хватило бы, чтобы построить город размером с Питсбург. Посреди этого озера, словно мачта затонувшего корабля, торчала ручка от швабры. Мебели или других вещей видно не было. Нед не мог даже представить, сколько всего банок было в хибаре.
– Здесь можно найти старинные банки, – сказал Мутный. – На самом дне.
– Боже, и где он тогда живет?
– В машине, где же еще.
– В машине?
В этот момент из сарая показался Лузгарь и выбросил пригоршню крабовых ошметков в небольшую овощную грядку, находившуюся в нескольких метрах. Потом он посмотрел на Неда.
– Кстати, эта машина чертовски хороша, – сказал он и снова скрылся в сарае.
– У него других не было, – лениво проговорил Мутный. – Хранил ее все это время.
– Как и пивные банки, – предположил Нед. – Здесь, наверное, все, которые он выпил за свою жизнь.
– Не совсем. Остальные закопаны где-то неподалеку. Не помню, где точно.
– Закопаны?
– Конечно. Раньше он все закапывал, пока их не стало слишком много.
Мутный сказал это таким тоном, словно вполне естественно хоронить пустые пивные банки, но для Неда это было уже слишком. Он подошел поближе к машине. Ее окружали густые высокие заросли сорняков и полевых цветов. Казалось, сама машина выросла здесь, словно экзотический овощ, питаемый почвой, морем и бесчисленными подземными пивными банками. Переднее сидение отсутствовало. Скорее всего, именно оно находилось в сарае. На полу лежали одеяла и подушка. Все выглядело очень опрятно.
– Здорово спать в машине. Но разве зимой не холодно?
– У него есть обогреватель и радио. Нужно лишь время от времени заряжать аккумулятор.
– Но почему он спит здесь, а не в доме?
– Я никогда не знал ответа на этот вопрос, Головастик. – Мутный задумался и пожал плечами. – Полагаю, по какой-то неизвестной причине.
Лузгарь вернулся с банкой пива в руке и сел на деревянный ящик рядом с Мутным и Недом.
– Значит, этот лодырь рассказал тебе о моем доме?
– Да, он классный. Вот бы мне ночевать в машине. Мужчины рассмеялись.
 
– Но зачем тебе столько пивных банок? – спросил Нед. – Почему их нельзя просто выбросить?
– Я так и поступал. Выкапывал яму в земле, выбрасывал их в нее, и потом закапывал. Потом я устал и начал забрасывать их в машину. Не лучшая идея, потому что в машине скоро не осталось места. Поэтому, вместо того чтобы жить в доме и бросать банки в машину, я решил жить в машине и хранить банки в доме. Долго я эту проблему решал, но с тех пор все в порядке. Отлично работает.
– Это его система, – встрял Мутный, как будто это все объясняло.
– Но почему нельзя попросить мусорщика забирать их каждую неделю?
– Если мусорщик придет сюда, он заберет все с потрохами, – ответил Лузгарь, и они с Мутным расхохотались.
– А ты где живешь, Мутный? – спросил Нед.
– В городе.
– В отеле «Капитолий», – саркастически заметил Лузгарь.
– Недалеко от Полидори-Стрит, – продолжил Мутный, не обращая внимания на замечание друга. – Снимаю там комнату.
– Не знал, что в этом городе есть отель, – искренне удивился Нед. Он всегда думал, что отель – это большое здание с большой вывеской. Ничего подобного в Линн-хейвене не было.
– Его сложно заметить, – рассмеялся Лузгарь.
– Раньше, во времена линнхейвенского спа, здесь было много отелей.
– Спа? – Нед впервые слышал это слово.
– Да, конечно. Богатые белые из самого Вашингтона приезжали сюда, чтобы принять ванну.
– Во всех смыслах, – добавил Лузгарь.
– Это точно, – согласился Мутный.
– Ванну? – Нед приготовился выслушать очередную удивительную историю.
– Да, говорю тебе, – продолжил Мутный. – Толстосумы из правительства приезжали сюда со своими женами и подружками, и они принимали горячие ванны в спа. Говорят, полезно или вроде того. Прямо здесь, в Линнхейвене. Когда-то этот городишко был шикарным.
– Здесь даже железнодорожный вокзал был, – сказал Лузгарь. – Поезда напрямую из Вашингтона ходили.
– Точно. И город назывался Линнхейвен-Депо. Потом, когда все кончилось, люди стали звать его просто Линнхейвен. Они забыли о депо.
– Что же случилось? – спросил Нед.
Мутный вытянул вперед руку ладонью вверх.
– Вода испортилась, – ответил Лузгарь.
– Вот значит, в чем дело, – усмехнулся Мутный. – А я так и не понял.
– Вода испортилась, кто-то из-за этого окочурился, спа закрыли, железную дорогу разобрали. Вот и все.
– Как может вода испортиться?
Лузгарь улыбнулся в ответ:
– Недли, человек может испортить все, что угодно. Кто-то что-то положил в воду или в землю, и вода испортилась. Вот что произошло.
Мутный нахмурился:
– Разве это доказали?
– Никто ничего не доказал, – многозначительно произнес Лузгарь. – А это означает, что я прав. Мы с тобой, Мутный, последние жители города, которые помнят о произошедшем.
– Это точно.
– Но ты мало что помнишь…
– Еще Мистер Макл из отеля. Он тоже может об этом рассказать. Он застал те события.
– Думал, Макл уже умер.
– Можно подумать, тебе есть до него дело.
– Мутный?
– Да, Головастик.
– Мутный – твое настоящее имя?
– Дались тебе эти имена, – сказал Лузгарь и покачал головой.
– Настоящее? – повторил Нед, не давая себя отвлечь.
– Я не скажу тебе свое настоящее имя, – широко улыбнувшись, ответил Мутный. – Но расскажу, почему меня называют Мутным.
– Хорошо. – Такой расклад Неда устраивал. – Почему?
Чернокожий мужчина наклонился к Неду и пристально на него посмотрел.
– Посмотри в мой правый глаз, – сказал он. Нед повиновался. – И что ты видишь?
– Ну… – Нед сосредоточился. – Большой карий глаз.
Лузгарь рассмеялся и сделал еще один глоток пива. Банка опустела, и он швырнул ее в хибару.
– Что еще? – настойчиво спросил Мутный. – Что с ним не так?
– Не знаю. Обычный глаз.