Античные битвы. Том II (СИ)
Тут я хочу напомнить, что Александр взял с собой в поход кучу ученых мужей. Не только толпу всяких философов, но и некие аналоги архитекторов и инженеров у него точно были. А сними и многочисленные рабочие специалисты. Трудно сказать, насколько можно всерьез сравнивать, я все же рискну сравнить это с саперным батальоном. Позже Александр с завидной скоростью будет строить новые города и цитадели.
Итак, македонцы на самом деле с молодецким уханьем делают три вещи — вырубают драгоценные кедр, который финикийцы растили для постройки кораблей, делают из него все необходимое, от телег до свай, довольно быстро строят насыпь и заставляю сердце Тирского царя сжаться от неприятного предчувствия.
Но как только насыпь приближается, на стенах Тира устанавливают метательные машины и начинают обстрел работающих на насыпи людей. Трудно сказать из чего именно стреляли, похоже торсионные катапульты. Суть в том, что обстрел результативен. Работы приходится остановить. Но Александр не из тех, кого может остановить первая же неудача. Он велит сделать массивные осадные башни, выше стен Тира. Установить на них свои метательные машины, и под их прикрытием продолжить строительство.
Насыпь пришлось слегка расширить, но в общем так и сделали. Работа продолжилась. Массивные осадные башни стали с каждым днем продвигаться все ближе к стенам Тира.
Горожане, в ответ, стали надстраивать свои укрепления деревянными башнями, чтобы получить преимущество в высоте. Это на некоторое время опять дало осажденным преимущество. Но, оказывается, Александр был не из тех, кого остановят пара неудач. Македонцы сделали новые башни. Выше, больше, страшнее. «Артиллерийская» дуэль шла с попеременным успехом, но пандус продолжал удлиняться с неотвратимостью торжества капитализма.
Тут у царя Тира сжалось и затряслось не только сердце. И не только у него. Македонцы настолько напугали своей целеустремленностью привыкших к южному разгильдяйству финикийцев, что на волне паники из Тира бежало всё население.
Ну как всё. Это было похоже на реакцию цыганского табора. Мужики похватали бабло и все ценное, и сорвались вдаль. В городе остались, в основном, женщины и дети.
Стены удерживались некоторым количеством местного ополчения, но в основном полагались на наемников. Тех же греков, ведь греческий наемник — лучший воин, которого только можно купить за деньги. Правда, надо отдать финикийцам должное, они были в первую очередь моряками. И тут финикийцы вспомнили: «О, точно, у нас же есть флот!».
Финикийский торговый корабль:
Финикийская боевая галера:
Сначала корабли Тира начали досаждать строителям, обстреливая уже довольно длинную насыпь. Но Александр велел построить частокол вдоль пандуса. Солидный, высокий. Под его защитой рабочие смогли работать дальше. Тогда, ночью, финикийцы совершили налет. Высадились прямо на строительную площадку, зарезали местного ночного сторожа, привязали к башням тросы, и дернули за них кораблями. Македонские осадные башни обрушились в море.
Но, как вы уже начинаете подозревать, Александр был не из тех, кого может остановить пара-тройка неудач.
Строятся новые башни, но теперь вокруг них есть укрепления в которых постоянно дежурят щитоносцы на случай внезапной атаки. Укрепления приходится заново отстраивать почти каждую ночь, чтобы передвинуть башни вперед. Все это под обстрелом со стен Тира, и с кораблей.
В одну из ночей финикийцы показывают новый фокус. Берем старую галеру, загружаем её корму камнями так, чтобы нос задрался кверху, саму её заполняем горючими материалами (возможно сырой нефтью, скорее всего маслом), с разбегу втыкаем в одну из башен, поджигаем, и прыгаем в воду. В воде плывем к родным стенам, неистово хохоча и уворачиваясь от стрел.
Обе башни сгорели в жутком пожаре, раздуваемым ветром. Попытки их потушить привели только к новым жертвам — стрелять по македонцам, хорошо видным на фоне пожара, входило в финикийскую праздничную программу.
Но, как вы уже понимаете, Александр был не из тех, кого остановит еще одна неудача. Однако, и упрямым ослом, он все же не был.
Он меняет план. Рядом с первой насыпью, строится вторая. Она направлена слегка под углом и расстояние до стен Тира теперь больше. Зато течение и роза ветров затрудняет финикийским кораблям маневрирование.
Однако, это не все. Александр решает, что флот это тема и он тоже себе такой хочет. И отправляется, вместе с гетайрами, в обратный вояж по финикийским городам.
Источники нудно перечисляют, сколько кораблей какой город дал. Этот три, этот пять, этот аж семь.
А потом с Кипра приплывает кипрский царь на пафосной пятиреме. Или пентархиреме? Короче, на галере с пятью рядами весел.
Реконструкция триремы:
Надо сразу сказать, что у историков есть вопросы по поводу греческих трирем. Да, делаются правдоподобные реконструкции, но честно говоря, преимущество именно трирем не очевидно. Верхние весла получаются слишком длинные и тяжелые, такими только вдвоем ворочать. И то, стоя.
А уж пять рядов… Просто для сравнения — тяжелые корабли Великого Рима, с маленькими каменными крепостями, дредноуты древнего мира, были таки биремы, по греческой классификации. Так что, с пентархиремой Кипрского царя, дело темное. Но, помимо неё, он привел и 120 других кораблей. После этого уже и Сидон, и Библ расщедрились.
Короче, Александр вернулся под Тир с более чем двумя сотнями кораблей. Флот Тира был меньше раз в пять, и боя не принял, спрятавшись в гаванях. Встав борт к борту, и перегородив вход в обе Тирские гавани.
Пока Александра не было, выяснилось, что только на нем все и держится.
Камни в море никто не кидает, с финикийцами не перестреливаются. Расхолодились совсем. Одна радость, прибыло 2 000 человек пополнения из Греции. Вообще считается, что из Македонии в год прибывало 5–7 тысяч человек пополнения. Причем обученных и вооруженных. Антипатр, живи он в нашей эре, мог бы стать святым покровителем военкоматов.
Итак, начальник вернулся, и все завертелось по новой.
Теперь, когда у Александра был еще и флот, он развил бурную деятельность. Помимо строительства своей эстакады, он еще и затеял атаку Тира с моря.
На корабли были установлены стенобитные тараны, но вдруг выяснилось, что подойти вплотную к стенам города нельзя — на мелководье лежат крупные валуны, которые мешают кораблям. Само так получилось, или финикийцы нарочно противодесантные надолбы строили — история умалчивает.
Но, как вы понимаете, Александр был не из тех, кто сдается. Вообще. Когда-либо.
Короче, греческие инженеры измыслили некие корабельные краны, которыми прямо с кораблей стали эти валуны растаскивать. Но для этого надо было македонским кораблям встать на якорь.
Финикийцы делали вылазки и стройбаткорабли жгли, захватывали, или просто срезали якорные тросы.
Не сразу, но со временем, Александр смог сформировать группы быстрого реагирования, которые перехватывали финикийцев на выходе из бухт. Тогда в бой пошли финикийские боевые пловцы. Они подплывали к кораблям, растаскивающим камни, и перерезали якорные канаты. Корабли с кранами уносило течением, иногда даже било о камни.
Плавать никто из македонцев не умел, поэтому Александр создать аналогичную структуру боевых пловцов не сумел. Хотя, чего это я, наверняка его бы это не остановило. К счастью, ему подсказали другой способ — впервые в истории, вместо якорных тросов были использованы цепи. И тут уже царь Тира не выдержал:
— Нет, да вы издеваетесь!
И таки послал в бой флот. Не весь, это была скорее крупная вылазка. Около двадцати кораблей. Осажденные смогли добиться эффекта неожиданности и перетопили немало вражеских кораблей. В том числе и пятирему… Пентархирему? Короче, пафосный мегафлагман царя Кипра.