Палитра счастья (СИ)

Её предательская натура на это сразу среагировала:
— Покер?
— Омаха. На раздевание, — он кивнул.
Она прищурилась, внимательно разглядывая выражение его лица, но её зверёк уже был на всё согласен.
— Ян, я оставлю тебя без штанов!
— Я бы на твоём месте не был так уверен, Эва.
— Сдавай карты. — Она устроилась напротив, придвинув к себе бокал и тарелку с конфетами.
Они синхронно глотнули вина, будто готовились к нападению, а в глазах блестели искры смеха. Эва почувствовала, что уровень адреналина подскочил в один момент. И стало совсем не важно, какое вино он ей наливал. Она была в игре.
Ян щёлкнул картами и быстрыми, как будто привычными движениями, сдал по три. Эва глянула в свои и кивнула на колоду. Ни одной эмоции не отразилось на её лице, когда она получила вторую карту, что было удивительно и совсем для неё неестественно. Они прошли ещё один круг и у каждого оказалось по пять.
— Вскрывайся, — кивнул Ян.
— Ты первый, — покачала головой Эва.
Ян медленно, глядя ей в глаза, выложил на стол четыре карты трефовой масти: дама, десятка, шестёрка, четвёрка…
— Раздевайся, дорогая, — и положил на стол тройку треф, — Флеш!
— Не может быть, — охнула Эва.
— Может, может, детка! Что там у тебя?
— Тройка, — кислым голосом сказала Эва и раскрыла свои карты: три дамы, семёрка бубен, валет черви.
— Ну, я жду. — Ян откинулся и сложил руки на груди, с довольным видом, ожидая представления, хотя под его взглядом она давно уже была без одежды.
Эва отодвинула карты, с невинным видом сняла заколку, и её волосы волной рассыпались по плечам и спине.
— И всё?!
— А что ещё? Один кон — одна вещь, — спокойно изрекла она, собирая карты со стола. — Ты не сказал, что конкретно я должна снять.
С важным видом она сдала по три карты, и они сделали ещё по два круга, как и в прошлый раз.
— Вот плутовка, ну подожди, ты у меня дождёшься… — Ян посмотрел в карты, потом на неё, — Ты или я?
— Ты, — она забарабанила кончиками пальцев по столу.
— Ну, тогда держись… Фулл-хаус, — с довольным видом объявил он и выложил три валета, семёрку черви и семёрку треф.
На лице Эвы расцвела такая улыбка, которую он никогда ещё не видел.
— Снимай футболку, милый! — пропела она и медленно выложила по одной четыре десятки и короля бубен.
Ян с сомнением смотрел на карты, в надежде, что ему показалось.
— Давай, давай! Я хочу полюбоваться на твою татуировочку, давно её не видела, — скомандовала Эва, отпивая вино. В ответ он только хохотнул и стянул футболку, бросив её на соседний стул и усаживаясь на место.
— Любуйся, дорогая, скоро я буду тобой любоваться. — Глядя в её сверкающие глаза, ему хотелось зарыться в её волосы и прижать к себе со всей силы, содрать с неё эту рубашку к черту, да и всё остальное тоже…
Эва с довольным видом смотрела на свой приз, не стесняясь, не украдкой, а так как ей хотелось. Рассмотрела татуировку, даже дотронулась кончиками пальцев до китайского дракона, а глазами погладила широкие плечи и тугие мышцы рук.
«Тебя бы ещё бантиком обвязать…»
— Больно было? — она указала взглядом на плечо.
— Немного, да и не помню уже.
Эва подпёрла рукой подбородок, разглядывая его дальше. Ян усмехнулся, поймав её заинтересованный взгляд, раздавая при этом карты.
— Ещё, — скомандовала она, и они добрали ещё по две.
— Вскрывайся! — медленно кивнула она, допивая вино.
— Нет, уж, Эви, теперь ты первая, — сказал он и откупорил новую бутылку красного «Кот-дю-Брюлюа».
— Ян… — она загадочно протянула, и выложила перед ним четыре карты подряд пиковой масти: семь, шесть, пять, четыре. Посмотрела на него в ожидании, с выражением полной удовлетворённости на лице. — Ты готов стянуть джинсы? — Сделала паузу для значимости своих слов. — Стрит-флеш, — хлопнула на стол тройку пик.
Ян даже не прореагировал, а только наполнил бокалы.
— Попробуй это, у него очень интересный вкус, — он подал ей бокал.
— Что? — Она глотнула вина и с сомнением посмотрела на его перевёрнутые карты. Распознала во рту сочный бархатистый вкус со сладостью лакрицы и клубники. — У тебя… что?
— Думаю, что с тебя стянуть… — Ян по одной придвинул к ней пять старших карт бубен: туз, король, дама, валет, десятка. — Флеш-рояль, Эви. — Он обсмотрел её с ног до головы, спокойно и неторопливо, с должным вниманием, а у Эвы внутри всё перевернулось. — Босоножки не прокатят, дорогая, никак не прокатят… — Показалось, что температура в помещении подскочила, и что ей уже на самом деле хочется стянуть с себя одежду. — Как вино?
— Клубника… Ян, я чувствую вкус клубники…
— Нет, ты ошибаешься, — категорично сказал он. — Она удивлённо глянула на него, собираясь тут же возмутиться. — Я не чувствую никакой клубники, совершенно не чувствую, — с лукавым взглядом сказал он.
Она прищурилась.
— Совсем, нет?
— Совсем, вот так не чувствую. Так нет.
— А так? — Эва отпила немного вина, перегнулась к нему через стойку и провела кончиком языка по его нижней губе. Слегка. Только чуть прикоснулась. Совсем немного. И совсем недолго задержала губы в каком-то миллиметре от его рта. — А так? Так чувствуешь? — Она допила вино и слезла со стула, чтобы поставить тарелку, в которой был сыр, на стол. — По-моему, это где-то уже было… — с придыханием удалось сказать ей, когда на этот раз она не успела даже ойкнуть оказавшись перед ним на стойке. И руки его были не на столе, как в прошлый раз, а на ней. Он прижал её к своей обнажённой груди, взял за лицо как в прошлый раз. Этот её игривый жест был такой возбуждающий и эротичный, что даже если он и рассчитывал начать всё по-другому, то напрочь забыл об этом. Может он и хотел сделать это нежно красиво и медленно, но уже не помнил о своих «добрых» намерениях.
— Мало, Эва, мне этого мало…
Сама виновата. Не нужно было так дразнить его, доводя до точки кипения. Он лизнул её губу в ответ, проделал всё то же, что и она и накрыл её рот поцелуем, утоляя мучавший голод и пробуя её на вкус. Терпкость вина, сладость шоколада и она сама, всё смешалось, распаляя и сводя с ума. Он так тонко чувствовал её. Каждый малейший отклик и самое слабое подрагивание. Дрожь тела и россыпь мурашек на гладкой коже…
Она не сопротивлялась ему. Она не просто принимала его, а она отвечала и с тем же голодом, с равноценной страстью. Она тоже ждала достаточно долго, чтобы «проголодаться». И сейчас с удовольствием пользовалась возможностью свободно и без задних мыслей насладиться им. Его прикосновениями. Дурманящими поцелуями. Её нежные губы подрагивали, когда она ласкала его язык. Жар. Дрожь тела. Всё окутало, обволокло, привязывая, их друг к другу нитями вожделения, слепого безумного вожделения. Это изводило его до боли, хотелось ласкать её всю, с головы до ног. Содрать рубашку и белье и почувствовать…
Он провёл рукой по рёбрам, потом сжал её грудь, ощутив напряжённый сосок, сквозь тонкую ткань. Она вздрогнула, не сдержалась, застонала, прижавшись к нему ещё больше, волна возбуждения прошлась по телу. Как хорошо, что можно не сдерживаться и наконец позволить себе это. Отбросить все мысли и не притворяться, не отказывать себе… Неутолённое желание проснулось, сметая разум, волю, и мысли… это было настольно сильно, что затопило её целиком. И она была этому рада.
Поняла, что сегодня и сейчас он не остановится, даже если она будет вопить и протестовать во весь голос, а она не собиралась этого делать, у неё просто не было на это сил, она хотела покориться ему, открыться до конца, получить от него всё, что только он сможет ей дать, сегодня и завтра… завтра…
Пора. Давно пора это сделать. Их время пришло.
Она тонула в удовольствии. От того, как он касался её, как прижимал к себе сильно, по-мужски, как нежно поглаживал. Нежно, но нестерпимо. Когда губы его слегка скользили по шее… останавливались…
Он оторвался от неё. Чуть отстранился, целуя её, а она инстинктивно прижалась к нему. Хотелось большего, хотелось почувствовать его губы на своей груди и влажность языка. Хотелось именно этих и других откровенных ласк. Хотелось испытать всё до конца. Она водила ладонями по его гладкой груди, спине, плечам, везде куда только могла добраться. Знакомо. Желанно. Её. Обнимала за плечи, крепко прижимая к себе.