Палитра счастья (СИ)

Услышав о Гордоне, Эва вернулась к стойке Стюарта.
«Эва, какое же чудо техники нужно ещё придумать, чтобы добраться до тебя? Позвони, как только сможешь.
Даниэлл»
Читая его короткое послание, она улыбнулась. Проклятье! Совсем забыла, что батарея уже давным-давно села. Сколько часов назад? Надо было хотя бы у Нила поставить телефон на зарядку.
Захлопнув дверь своей уютной квартиры, Эва сразу направилась в комнату, оборудованную под мастерскую и изучив свои заметки, стала выставлять содержимое стеллажей на стол, чтобы упаковать это в багажник. Уже начала перебирать тюбики и баночки с акриловыми красками, выбирая цветовую гамму, когда заметила, что всё ещё держит в руке записку Даниэлла. Бросив бумажку в мусорную корзину, она воткнула вилку зарядного устройства в сеть и набрала его номер.
— Боже, что я слышу! Неужели, Эва обнаружила телефон? — услышала она весёлый голос.
— Дэнни, привет! Как я рада тебя слышать, ты не представляешь!
— Дорогая, если бы ты научилась обращаться с сотовым телефоном, то сегодня имела радость не только услышать, но и лицезреть меня! — пошутил Даниэлл.
— Боже, Дэнни, ты был в Майами… — грустно сказала она.
— Да, только я уже улетаю. Поездка получилась короткой и спонтанной, а дозвониться до тебя я не смог.
— Как жаль, я бы так хотела увидеться с тобой.
— И я, Эва, ты же знаешь. Не грусти, крошка, мы открываем в Майами новое подразделение. Так, что недели через две-три я буду здесь частым гостем, а может, и надолго застряну.
— Вот здорово! Ты следующий раз сразу позвони, как приедешь! — Эва смеялась в трубку, как всегда, когда разговаривала с Даниэллом. Его неиссякаемый задор передавался и ей.
— Да, малыш, только ты обещай, подружиться с телефоном!
— Я постараюсь, — хихикнула Эва. — Ну-ка, быстро говори, как ты там поживаешь?
— Я? Да, как и всегда… Я весь в работе и любовных потрясениях. Моя привязанность регулярно сносит мне мозг и у меня начинается перезагрузка.
— Сара?
— Нет, Джин. Уже Джин. А ты?
— Что я? Если тебя интересует, сносит ли кто-нибудь мне мозг, то нет. Я работаю без перезагрузки, в безопасном режиме.
— Понятно… — Какая-то особенная нотка прозвучала в его голосе, но он не дал ей над этим задуматься. — Эва, следующий раз мы обязательно должны увидеться. Я купил тебе подарок, — таинственно сообщил он.
— Да? А по какому поводу?
— Н-дааа… Детка, по-моему, перезагрузка тебе всё-таки не помешает. Забыть про собственный день рождения можешь только ты.
— Как всегда. А что ты мне купил? — тут же полюбопытствовала Эва.
— Я купил тебе сюрприз, — довольно сообщил он.
— Это мне, конечно, многое объясняет, — беззлобно съязвила она, но настаивать не стала, подарки она любила не только дарить, но и получать сама.
Даниэлл попрощался с ней, обещав перевернуть местами небо и землю, если следующий раз она снова не ответит вовремя на его звонок. В ответ Эва похохотала и чмокнула в трубку. После разговора с Даниэллом на неё нашло приятное чувство успокоения. Второго такого позитивно заряженного человека в мире просто не было.
Она вспомнила, как они познакомились, когда она только поступила в Нью-Йоркский университет в Институт изящных искусств, а он учился на последнем курсе в Школе бизнеса, там же.
Подготовка к Балу первокурсников начиналась за два месяца. Родительский комитет отвечал за место проведения, а старшекурсники за новичков. К каждому первокурснику был прикреплён наставник. Её наставником оказался Даниэлл. Для бала был определён дресс-код — смокинги и вечерние платья. А Даниэлл был такой привлекательный, общительный и юморной, и не оставлял её ни на минуту. Без друзей и подруг, в совершенно незнакомом месте, Эва чувствовала себя одинокой. Но не потому, что она была необщительной, а потому что после смерти матери была оторвана от земли, висела в воздухе. Она потеряла себя, потеряла смысл жизни, не знала, чего хочет, забыв на время о своих желаниях и надеждах.
Отец очень поддержал её в это трудное время. Каждую неделю или две, он прилетал в Нью-Йорк и делал всё то, что, как он считал, делают все порядочные отцы: гулял с ней по скверам, перечислял деньги на карманные расходы и покупал то, что могло понадобиться ей для учёбы.
С её матерью они никогда не были женаты, и о его существовании она узнала, когда ей исполнилось пять лет. Но с этого времени он больше не оставлял её. Дочь стала для него смыслом жизни. Со смерти матери Эва несколько лет не была в своей квартире в Майами, а на каникулы ездила к отцу в Джэксонвилл. Он был рад и счастлив, а с ним вместе и она тоже.
Даниэлл подружился с печальной одинокой девочкой, но скоро она вновь ожила и заискрилась жизнью. Близких подруг она так и не приобрела, наверное, пока приходила в себя, упустила то время, когда формируется крепкая студенческая дружба. Так что единственным настоящим другом ей стал Даниэлл, который не упускал её из виду всё это время. Их дружба постепенно переросла в близкие отношения, и он стал её первым мужчиной. Даниэлл был заботливым и предусмотрительным, нежным и внимательным, но скоро она поняла, что ему нужно от неё гораздо больше, чем она могла дать. Она не могла отдать ему свою душу. Не могла отдать своё время. А он хотел внимания и старался делать обычные для влюблённых вещи, принимая активное участие в её жизни. Но она была не в силах дать ему всего того, чего он хотел, чего желал каждый нормальный мужчина от своей женщины.
Было сложно сказать ему о расставании, но мучить дальше ещё тяжелее. Он этого просто не заслуживал. Между ними состоялся непростой разговор, но удивительно: Даниэлл тоже признал, что они слишком хорошие друзья, чтобы быть любовниками. Полгода они практически не виделись. Он был напряжён, да и она чувствовала себя неудобно, и неуютно. Но потом он появился снова, такой жизнерадостный и энергичный. Попросил не прерывать их отношений, потому что не хотел потерять её дружбы, а Эва только обрадовалась этому, потому что искренне любила Даниэлла, но по-своему, по-дружески. Он стал частью её жизни. Потерять его — значит потерять часть своей жизни, а он значил для неё слишком много, чтобы просто так отказаться от него. В самый трудный момент он оказался рядом и вернул ей почву под ногами.
Уже несколько лет прошло с тех пор, как они из влюблённых превратились в друзей. Они частенько общались даже сейчас, когда она окончила университет, и вернулась в Майами. Даниэлл наведывался к ней временами во время рабочих поездок. Они весело проводили время, сплетничали о друзьях и обсуждали его многочисленных подружек. Сейчас время, когда они были близки, казалось таким далёким, будто его и вовсе не было.
Эва посмотрела на погасший дисплей сотового телефона.
Ну, всё! Пора приниматься за работу!
Пересмотрела краски, выбрав тёмную цветовую гамму из ряда густых и непрозрачных. Отставила в сторону глянцевые и матовые разбавители, как часть обязательной программы, а за остальным решила вернуться позже, когда на месте точно определиться в каких цветах придётся работать. Возможно, основной тон придётся выписывать акриловыми красками, так как они были устойчивыми к выгоранию и удобными в работе. Высыхали всего за тридцать минут, а в повторных слоях можно перейти на масляные, хотя ими она предпочитала работать у этюдника.
Пока ничего не ясно, как не ясно и то, получится ли вообще что-нибудь из этой затеи. Всё это она подбирала со слов Нила, а завтра встретится с Лорой лично и прибавятся новые детали. А уж когда займётся делом, то вообще всё может перевернуться с ног на голову.
А возможно, именно так и будет…
* * *
Лисандро Верди мчался по автостраде на скорости почти близкой к скорости света.
— Лис, ты хочешь нас угробить? — спросил Ян, когда на перекрёстке с круговым движением он свернул на первый выезд, практически не сбавляя скорость.
— Нет, я хочу побыстрее доставить вас домой, — совершенно серьёзно ответил он и смотрел в зеркало заднего вида на Селесту.