Изгнанники. Дорога домой.

— Тебе приснилось что-то плохое? — Кай коснулся его лица, — Ты во сне вздрагивал и пару раз шептал слово «нет». Я пытался разбудить тебя, но не смог.
— Просто… — Нео не знал что сказать. Правду? Кай и так остро реагирует на любое упоминание Гнеса, а если рассказать… Ни в коем случае! — Просто не очень приятный сон.
Вот и всё что он сказал, а потом протянул руки и, обвив шею парня, поцеловал. Кай ответил тут же. Голова закружилась и стала лёгкой, хотелось стряхнуть с себя воспоминания о таком реальном сне. Только Кай мог ТАК его целовать. Только с Каем он чувствовал ЭТО. Как он мог позволить Гнесу поцеловать себя? Как он допустил это? Теперь он будет чувствовать себя виноватым перед Каем. Правда долго у него не получилось себя корить, уже через пару минут мысли в голове испарились, остался только Кай, его руки и губы.
_
Наутро следующего дня, когда войско заканчивало сборы и готовилось к очередному дневному переходу, к Нео подошёл Рок, присел рядом и неуверенно посмотрел на юношу.
— Что-то случилось? — он искренне удивился. Никогда прежде не видел винго таким.
«Да, юный эльф… ночью Эргонес призвал всех... тварей в Санпур… Тёмные разнесли весть… даже до меня дошёл клич… Он созвал их не просто так…»
— Проклятье! — выругался юноша. Наверняка это он вчера разозлил Гнеса. — Об этом нужно рассказать остальным, пойдём со мной.
Он нашёл Наира, помогающего складывать вещи в повозки, и поведал ему слова винго. А дедушка уже позвал Арна, Вечрея, Игона и Кая.
— И как действовать дальше? — спросил Арнайн. — Я не понимаю, как мы можем этому помешать? Оставим людей тут, а эльфы отправятся в Санпур? Во-первых, мы всё равно туда не успеем, хоть мы и сильнее — передвигаться так же быстро, как существа, не умеем. Ну а во-вторых, у нас ведь есть чёткая цель – Лейрия.
В спор вступили Наир и Игон. Пока они что-то решали, Нео в голову неожиданно пришла идея. Он взглянул на Рока.
«Ты сможешь влиться в ряды тварей и стать нашим шпионом? Но только если это будет безопасно для тебя!» — спросил он, мысленно обращаясь к существу.
«Да… Да... Как передать то, что я увижу... и услышу... там?»
«Во сне. Ты позовешь меня и я отвечу».
«Как я смогу?!»
«Сможешь. Я уверен».
Когда Нео рассказал о своем плане остальным, на него поражённо посмотрел Арнайн.
— Мы не можем связываться с существами, Нео, — сказал он.
— Я связывался с Хранителем.
— Хоть о таком я слышу впервые, но он эльмей – наше творение. Возможно ты смог общаться с ним через сны, потому что в нём есть частичка эльфов. Но... это? — он брезгливо махнул рукой в сторону винго. — С тварями не получится.
— А с человеком? — тихо спросил Нео.
— Тем более.
— Но я смог. Я разговаривал с… Гнесом, — юноша замолчал и виновато посмотрел на Кая, — вчера… — последнее слово он уже прошептал.
— Как? — спросил Наир. — Как ты это сделал?
Нео не сводил взгляда с любимого. Кай же смотрел на него с удивлением, осуждением и обидой! А ведь он даже не знал всей правды!
— Нео, как? — повторил Наир, и юноша не сдержавшись вспылил.
— Да откуда я знаю! Он позвал – я ответил! Я не ожидал, что это окажется Гнес. А он вообще не ждал ничего подобного, и звал меня неосознанно.
— Ага, и после этого он созвал тварей. До чего же вы договорились? — озвучил общую мысль Арнайн.
— Поругались, как обычно бывает в наши последние встречи. Я разозлил его, он — меня. Суть не в этом. Я смог связать с ним, смогу и с Роком.
— Тогда решено, — Наир хлопнул в ладоши, пытаясь прервать гнетущую атмосферу, — отправляй своего винго, а нам пора двигать дальше к столице.
Эльфы стали расходиться. Рок, попрощавшись с Нео, побежал на восток — в сторону Санпура. И, когда Нео с Каем остались только вдвоём, он снова посмотрел на любимого.
— Почему? — тихо спросил тот.
— Ты и так... ревнуешь меня. А тут… прости Кай, я смолчал.
— Не просто смолчал. Ты меня специально отвлёк, и я напрочь забыл о том, что тебе что-то там снилось.
— Прости, — сказал Нео, виновато склоняя голову, — пожалуйста, прости, — он сделал шаг к Каю, а тот отступил от него! Впервые Кай не пошёл ему на встречу, а отстранился!
 
Нео поражённо смотрел на него: минуту, две… А потом не выдержал, и, упав на колени, разрыдался. Парень вздохнул и, присев рядом, обнял его. Нео отчаянно вцепился в него руками, не желая отпускать ни на мгновение.
— Ты используешь мои слабости, Нео. Я не могу смотреть как ты плачешь, мне больно от этого.
— А мне больно когда ты злишься на меня, просто невыносимо… — через слёзы пробормотал юноша.
— Я не злюсь. Мне обидно: ты скрываешь от меня правду. Ты! Мой любимый, мой самый родной и дорогой человек, моё сердце – скрываешь от меня что-то. Что я должен чувствовать? Что почувствовал бы ты, поступи я так?
Нео уткнулся ему в грудь и зарыдал ещё горше.
— Прости, прости, прости… Кай, я иногда… бываю таким… идиотом. Я боялся… сказать тебе…
— Ох, Нео, — Кай крепче прижал его к себе и прислонился щекой к серебряной макушке, — похоже это я идиот. Как же отвратительно я, должно быть, вёл себя, раз ты боишься о чём-то мне рассказать. Ну всё, милый, успокаивайся, прошу. Я правда не могу видеть твои слёзы.
Нео попытался утереть слёзы рукой, вот только новые продолжали течь не останавливаясь. Его трясло. Кай потянул его на себя и взял на руки, поднимая с колен. Нео беззащитно спрятал своё заплаканное лицо, утыкаясь парню в шею и снова прошептал «прости». Для кого-то он был сильным колдуном, принцем Осирии, сыном великого рода. Для кого-то — смелым юным «эльфёнком», который привёл за собой войско соплеменников. Сам же Нео считал себя глупым мальчишкой, который и шагу не может ступить без одобрения и поддержки Кая, и, как ни странно, это его устраивало. Вот только что же он наделал?! Он доверял Каю безоговорочно, а как же теперь любимый будет доверять ему?! Он таит от него то, что произошло ночью, но если расскажет всё… Как Кай будет потом смотреть на него?! Нео всхлипнул и сильнее сжал пальцами куртку парня. Его накрыла настоящая истерика. Кай посадил Нео на Зира, с трудом отцепляя его руки от себя, сам запрыгнул позади, снова крепко прижимая к себе юношу. Парень подъехал к спорившим о чем-то Наиру и Арнайну:
— Мы догоним вас позже.
— Что случилось? — Арн тут же посмотрел на племянника, который вжимался в куртку Кая и не мог остановить слёз. — Что ты натворил, Нео?!
— Арн, оставь их в покое, — Наир перехватил сына за руку и отгородил его от ребят. — Поезжайте.
Нео почувствовал как вспыхнул найтмар, как набрал скорость и ветер стал развивать его гриву. И только тогда смог наконец отнять свое лицо от груди парня.
— Куда мы? — глухо спросил он.
— Какая разница, — Кай прижал его крепче, буквально заворачивая в свои объятья, прикрывая от холодного ветра. — Просто побудем пару дней вдвоем. Думаю нам это нужно. А тебе нужно успокоиться. Ты расскажешь мне, что произошло ночью? Что такого сказал тебе брат? Ты же сам не свой.
— Не сказал, — Нео сжал руки в кулаки. Как же страшно рассказать. Может не стоит? Нет, он не сможет, чувство вины просто захлестнёт его… Ведь это его Кай! Его сердце и жизнь. Он ведь простит его? Лишь бы простил… — Он поцеловал меня, — прошептал Нео и со страхом в газах посмотрел на Кая.
— А потом? — совершенно спокойно спросил парень.
— Я оттолкнул его, сказал, что он больше никогда не прикоснётся ко мне. Кай, Кай я… — Нео опять всхлипнул, и слёзы, которые только начали высыхать, потекли вновь. — Кай…
Парень накрыл его губы пальцами, а потом нежно коснулись щёк, стирая с них влагу.
— Так вот почему ты не сказал. Я со своей ревностью совсем извел тебя.
— Но это… это ведь я виноват. Мне так стыдно, Кай!
— Нет. Ты всегда привлекал и будешь привлекать к себе внимание. Нео, ты наверное не понимаешь как выглядишь в глазах других. Ты: великолепие, совершенство, сила, изящество и красота, на тебя не возможно не смотреть. Ты затмеваешь своим присутствием всё вокруг. А теперь, когда твоя внешность немного изменилась, ты стал ещё желаннее и прекраснее. Я знаю, что ты мой. Мой и ничей больше. Умом я это осознаю, но, видя, как на тебя пялятся другие, сердце сжимается… Хотя, знаешь, смотреть как ты из-за этого разрываешься, боишься мне что-то рассказать и плачешь — ещё хуже. Кажется, ты окончательно излечил меня. Да, мне неприятно слышать о том, что Гнес коснулся тебя, но я не чувствую больше той всепоглощающей злости и ревности. Я верю в нас.