Грехи. Книга 1

Элен задумчиво кивнула. Кажется, она понимает, что имеет в виду мадам Дюпре.
– Да… это просто…
– Не обращайте внимания, дорогая. – Мадам Дюпре махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Пусть выставляют себя на посмешище. У них совсем нет вкуса. Вы не находите?
Элен неуверенно кивнула. Она почувствовала себя намного лучше. И все-таки радость сменилась печалью. Мадам Дюпре дотронулась до ее плеча.
– К счастью, у меня сегодня никаких примерок. Давайте поднимемся ко мне, попьем чайку, и я преподам вам урок. Даниель!
Машинка в соседней комнате перестала строчить, и в магазин вошла худенькая девушка.
– Да, мадам?
– Я поднимусь к себе, а ты присмотри пока за магазином.
Элен взглянула на вычурные стенные часы: стрелки показывали три. Они проговорили почти два часа.
– На сегодня уроков хватит, – поднялась мадам Дюпре. – Ступай домой и хорошенько осмысли все, что ты узнала. В моделировании существует два подхода. Первый? – Она вопросительно посмотрела на Элен.
– Сконструировать модель, а потом подобрать для нее подходящую ткань.
– Хорошо. А второй?
– Найти ткань и придумать модель.
– Правильно. А как поступишь ты?
– Я придумаю модель платья, которое бы мне шло, – без колебаний ответила девушка, – а затем подберу ткань, которая годится для этой модели и идет мне.
Мадам Дюпре одобрительно кивнула. Да, под хорошим руководством из девочки выйдет толк.
 
Глава 4
Наступила десятая суббота. Мадемуазель Грибиу встала из-за стола и хлопнула в ладоши, призывая класс к вниманию.
Девочки слегка занервничали. На столе перед каждой из них лежало аккуратно сложенное платье.
Мадемуазель выразительно кашлянула.
– Как вам известно, сегодня у нас последний урок. Сейчас мы посмотрим, чему вы за этот год научились.
Класс затих. Мадемуазель обвела комнату цепким взглядом.
– Итак, переодевайтесь в те платья, которые вы сшили. А когда уроки закончатся, вновь наденете школьную форму. – Она нахмурилась. – Я думаю, это будет благоразумно, так как некоторым из вас придется краснеть. К сожалению, кое-кто так ничему и не научился.
Сердце Элен билось, как молот. Глубоко вздохнув, она начала разворачивать свое платье. Все мгновенно отошло на второй план. Для нее сейчас существовала только ее обновка.
На протяжении последних недель мадемуазель действительно внимательно следила за работой учениц, но при этом не произнесла ни слова одобрения или порицания.
Больше всего неприятностей было у Эдит. Ее постоянные охи и сдавленные ругательства вызывали смешки всего класса. Оказалось, что бархат очень трудно шить – ткань была толстой и не поддавалась игле. Каждую субботу на глаза Эдит наворачивались слезы.
Жанна-Мари тоже столкнулась с проблемами, но она не подавала виду, не желая выставлять себя на посмешище и притворяясь, что работает с удовольствием. К несчастью, она слишком поздно обнаружила, что шелк-сырец, который она увела из-под носа Элен, ускользает прямо из-под иголки. Шитье платья из такого материала требовало особого мастерства.
Ко всему прочему добавились проблемы с моделями. Ни у одной из девочек модель не была такой амбициозной, а вернее претенциозной, как у Эдит и Жанны-Мари. Было ясно, что обе они пытались создать современное платье, основываясь на пышных дворцовых нарядах восемнадцатого века. Почти каждый день они покупали разноцветные ленты и пенистые кружева, всякий раз придумывая новые детали. Они просто не знали удержу. Им хотелось иметь все, и это «все» они собирались пришить на свои платья.
Элен же всем сердцем восприняла советы мадам Дюпре и сконструировала самое что ни на есть простое платье. За основу она взяла модель из «Л'Офисьель». По всему чувствовалось, что такое платье с простым лифом и скромной юбкой – последний крик моды в Париже. Материалом для него послужил обычный хлопок, сам по себе простой и легкий в работе. Его глубокий красный цвет хорошо сочетался с ее черными волосами, придавая всему облику девушки некий драматизм. Украшением служил пояс с изящной пряжкой, подаренной мадам Дюпре.
 
Элегантность платья была в его простоте.
Девочки постепенно переоделись. Мадемуазель попросила каждую обойти весь класс, подойти к столу, сделать пируэт и вернуться на место.
При виде Эдит класс разразился дружным смехом. Ее платье смотрелось просто ужасно: один рукав длиннее и шире другого, подол перекошен, бархат на талии собрался мелкими складками, словно у беременной. А отделка и вовсе была сплошным кошмаром. Даже Жанна-Мари не удержалась от хохота. Но смех скоро застрял у нее в горле: наступила ее очередь.
Жанна-Мари покорно обошла классную комнату. На расстоянии шелк-сырец выглядел совсем неплохо, при ближайшем же рассмотрении стало заметно, как стянуты швы и торчат нитки. Когда же она присела в пируэте, ткань у нее на спине сильно собралась, делая ее похожей на горбунью. Даже на губах мадемуазель появилось подобие улыбки.
Последней вызвали Элен. От страха девушка застыла на месте. И только когда мадемуазель Грибиу повторила ее имя, Элен заставила себя подняться.
Каждый шаг давался ей с трудом, держалась она скованно, руки непроизвольно сжимались в кулаки. Мало этого – на лбу выступила испарина, она вспотела.
Она неловко сделала пируэт. По классу тотчас пронеслось дружное «ах!». Одноклассницы, разинув рты, смотрели на нее во все глаза.
И тут Элен впервые в жизни опьянела от радости.
Теперь она знала: ее призвание – мода!
 
Глава 5
Элен никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Неожиданно для себя она оказалась в центре внимания. С помощью платья повысился ее авторитет. Даже Эдит и Жанна-Мари смотрели на нее с завистью.
Выйдя из дверей школы, Элен невольно прищурилась от яркого солнечного света. В руках она держала сумку с платьем, а вокруг по-прежнему толпились восхищенные одноклассницы.
Неожиданно кто-то шепнул ей прямо в ухо:
– Привет, маленькая француженка.
Элен оглянулась. Сияя белозубой улыбкой на загорелом лице, перед ней стоял Эдмонд. Она остолбенело посмотрела на брата, но вдруг, словно очнувшись, с криком бросилась ему на шею. Брат легко подхватил ее на руки.
Его отросшая щетина колола Элен щеки, от него сильно пахло рыбой, но сейчас этот запах был для нее самым чудесным ароматом в мире.
Они не виделись почти два месяца. За это время Эдмонд подрос и возмужал. Физическая работа закалила его, мышцы рук налились и заметно перекатывались под рубашкой.
Неожиданно для себя она уткнулась ему в грудь и заплакала.
– Я знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. О, Эдмонд, я так рада тебя видеть! – Элен смахнула слезы.
– Слушай. – Брат широко улыбнулся. – Я только что получил зарплату. Давай пообедаем в лучшем ресторане города, там и поговорим.
– Я думала… ты пойдешь вместе со мной домой.
На лицо Эдмонда набежала тень.
– Нет! – отрезал он. – Я не хочу видеть эту ведьму.
Элен грустно кивнула. Естественно, что его отношение к тете Жанин не изменилось. Он уже давно снимал комнату в пансионе рядом с портом.
Они помолчали, потом Эдмонд, взяв сестру за руку, задумчиво произнес:
– Мне дали десятидневный отпуск перед очередным выходом в море…
– Значит, ты сможешь сопровождать меня на праздник Святого Жана! – обрадовалась Элен.
– Конечно. Ты будешь там второй самой красивой девушкой.
Элен даже замерла от удивления и недоверчиво посмотрела на брата:
– Второй? А кто же будет первой?
– Я познакомлю тебя с ней в ресторане.
– Это что… твоя подружка? – взревновала вдруг сестра.
Брат кивнул:
– Я познакомился с ней, когда пришел из плавания в прошлый раз. – Заметив боль в глазах сестры, Эдмонд поспешил ее успокоить: – Пойдем. Жанна чудесная девушка, но она никогда не заменит мне тебя. Ты моя маленькая француженка!