Стылая Топь. Эспеджо
Мы с Катрин никак не стали комментировать слова приятеля, и тема как-то сама собой заглохла. Все взвалили на плечи рюкзаки и двинулись по грунтовке в сторону трассы. Ночью мы прошли около километра, значит, осталось максимум часа на полтора, а то и меньше. А там – или попутку поймаем, или доберёмся до ближайшей остановки автобуса.
Размеренно шагая и снова и снова вспоминая свой не то сон, не то явь, я не сразу понял, что все остановились. Лишь буквально уткнувшись носом в спину шедшего впереди Фишера, я понял, что происходит что-то странное. Ребята молча стояли и смотрели куда-то вперёд. Причём никто ничего не говорил, все словно дар речи потеряли.
– Чего стоим? Кого ждём? – нарочито бодро поинтересовался я, протискиваясь вперёд, и тоже застыл на месте.
Утоптанная дорога, по которой мы так замечательно прошли вчера, заканчивалась. Песчаная, усыпанная сухими иглами тропа была словно обрезана ножом: она не растворялась постепенно в траве и кустах, а была именно что закончена. Ровная, словно по линейке проведённая черта чёрной рыхлой земли отделяла дорогу от бескрайнего болота, возникшего словно ниоткуда.
– Болото, – озвучил очевидное всем Антон, – прикольно…
– Спасибо, Капитан Очевидность, – нервно хихикнула Кира, не отрывая взгляда от безмятежной на вид поверхности раскинувшейся перед нами топи.
– Ребят, этому наверняка есть разумное объяснение, – Диана, как всегда, подходила к проблеме прагматично, – мы просто свернули где-то и не заметили этого.
– Ни один из шести? – скептически поинтересовался Антон. – Да и не сворачивали мы, шли исключительно прямо.
– Тогда предложи своё объяснение, – Ди воинственно упёрла руки в бока и требовательно посмотрела на нашего предводителя, – я с удовольствием послушаю.
– Давайте рассуждать логически, – миролюбиво поднимая руки, предложил Фишер, – мы все вместе оказались в странной, не сказать хуже, ситуации. И теперь надо не выяснять, чья версия круче, а думать, как нам из этой самой задницы выбраться.
– Золотые слова, – по-прежнему недовольно сверкая глазами, согласилась Диана, – и у тебя наверняка есть какое-нибудь замечательное предложение. Впрочем, в одном я с тобой согласна: мы в заднице.
– Теперь, когда мы выяснили этот, несомненно, принципиальный момент, – Кира сердито посмотрела на спорщиков, – давайте думать.
– Какое оригинальное предложение, – Фишер не смог не прокомментировать, но не из-за желания поспорить, а скорее, по привычке. Это, к счастью, всем было понятно, в том числе и Кире, которая явно хотела ответить что-нибудь язвительное, но заставила себя промолчать. Это было мудро, потому как препираться эти двое могли сутками.
– Тот факт, что вместо трассы мы уткнулись в непонятно откуда взявшееся болото, увы, не подлежит сомнению, – Антон, видимо, придя в чувство, снова взял на себя руководящие функции. – Мы не будем пытаться понять, откуда оно взялось, потому что всё равно ничего путёвого не придумаем. Просто примем это как данность. Итак, есть болото. Его надо пройти… или обойти… в общем, каким-то образом преодолеть. А вот теперь прошу выказываться, но исключительно по делу. Стоны, вопли о пришельцах, попаданцах и параллельных мирах давайте отложим на потом.
Мы молча смотрели на бескрайнее болото, и я вдруг подумал, что есть в этом природном явлении своя, пусть и слегка жутковатая, красота. Нестандартная, но завораживающая и притягивающая… Бесконечные вересковые заросли, пропитанный влагой мох, осока и ещё какая-то трава, названия которой я не знал. Красиво, так и хочется побродить, вдыхая влажный, насыщенный сильными запахами воздух. Но это если забыть о том, что под слоем мха и осоки может скрываться бездонная топь. Причём бездонная в самом прямом смысле этого слова: я как-то готовил материал для одного портала и изучал вопрос. Так вот, я читал воспоминания геолога, который с приятелями как-то решил померить глубину такого вот «окна». В общем, мужики использовали две бухты троса по пятьдесят метров и трак от ГАЗ-71 в качестве груза. До дна так и не достали, так что глубина может быть совершенно невероятной. И хрен его знает, что в этой пропасти может скрываться. Или кто…
От размышлений меня отвлекла Кира, которая решительно скинула с плеч рюкзак и подошла к границе дороги и болота. Она присела на корточки и стала внимательно рассматривать «ту» сторону.
– Кира, не надо, – Катрин подошла достаточно близко к подруге, но совершенно откровенно старалась не приближаться к болоту, – оставь, не трогай. Давайте попробуем обойти, ведь не может оно быть бесконечным, правда?
– С каких пор ты стала такой трусливой? – Кира снизу вверх посмотрела на Катрин. – Забор не трогай, к болоту не подходи… Что ещё мне не надо делать? Дышать можно? Спасибо хоть на этом…
С этими словами Кира демонстративно перешагнула земляную границу и даже попрыгала на травяном ковре, сменяющем там усыпанную хвоей грунтовку.
– Видишь? Ничего со мной не случилось, я не провалилась в болото, меня не сожрал крокодил, хотя бы потому что они тут не водятся.
Она стояла спиной к болоту и поэтому, в отличие от нас, не видела, как кустики вереска дрогнули и словно расступились, открывая окошко чёрной воды. Оно было похоже на открывшийся глаз неведомого, скрывающегося под слоем мха и травы чудовища.
Я до сих пор не знаю, почему никто ничего не сказал: все как загипнотизированные, смотрели на то, как вокруг появившегося окна поверхность болота начала колебаться, словно потревоженная кем-то, кого пока мы не могли увидеть.
– Что это там? – голос Дианы прозвучал резко, совсем не так, как она говорила обычно, но я даже не повернулся в её сторону. Я не мог оторвать взгляда от чёрного провала в ничто, в пропасть, в не постигаемые человеческим сознанием глубины. Оттуда к нам, сюда, наверх, поднималось нечто настолько чуждое этому миру, что не хватало слов, чтобы это описать. «Не тревожь воду!» – вспомнилась мне фраза из «Властелина колец», и в голове прозвучал голос Вигго Мортенсена.
– Оно поднимается, – прохрипел Фишер, не двигаясь при этом с места и не сводя остановившегося взгляда с чёрного «окна». – Там что – Лох-Несское чудовище? Кира, ты что стоишь, как идиотка? Беги оттуда! Блин…
Кира удивлённо приподняла брови и повернулась к болоту. Постояла, пожала плечами и спросила:
– С чего я должна бежать, Фишер? У вас что – коллективное помешательство по поводу моей безопасности? Это очень мило, конечно, но я как-то и без него обойдусь, честное слово. Я большая девочка…
– Оно сейчас поднимется! – заорал, уже не скрывая страха и невольно делая несколько шагов назад, Антон. – Беги, дура! Быстрее!
– Да кто поднимется?! Чего вы истерите?!
Я вдруг понял, что Кира действительно не понимает, чего все переполошились: она просто не видит ни чёрного «окна», ни расходящихся от него волн. Для неё болото по-прежнему совершенно безмятежно. Это как с поляной, которую ни один из нас накануне не увидел, хотя вот она – совсем рядом с дорогой.
– Кира, просто поверь, – я постарался вложить в голос всю силу убеждения, на какую только был способен, – тебе правда сейчас лучше вернуться, просто перешагни черту и всё. Ну, считай это нашим маленьким глупым капризом. Пожалуйста! Я тебе потом всё объясню, хорошо? И мы вместе посмеёмся над нашими страхами. А сейчас просто перешагни черту…
– Ну хорошо, – Кира сдула со лба светлую чёлку и посмотрела на нас с изрядной долей раздражения, – если вам так приспичило, мне, в конце концов, не трудно.
Все затаили дыхание, словно даже самый тихий звук мог привлечь внимание существа, прячущегося под таким тонким и, как оказалось, ненадёжным слоем травы и торфа.
А я вдруг отчётливо понял: она не успеет. Перешагнув границу, Кира сделала себя уязвимой для сил Изнанки, которые пока не могут существовать в нашем привычном мире. Они как огромные акулы и гигантские скаты, которые плавают за особо прочным стеклом в океанариуме. Для нас, тех, кто под защитой толстого слоя специального оргстекла, они безопасны. Но стоит встретиться с ними в их родной стихии… Как говорится, бон аппетит, уважаемые хищники.