Орден Святой Елены (СИ)
— Прошу прощения! — вытягивается она в струнку: — но вы не имеете права носить эти погоны! Объяснитесь! Вы же не валькирии, я вижу!
— Ты чего рот раскрыла, собачка? — приподнимает бровь «валькирия»-гидромант: — жить расхотелось? Или решила, что достаточно взрослая стала?
— Еще одна бракованная, — морщится посланник Святой Елены: — обратный контур не замкнут.
— Она тебе сильно нужна? Давай я ее… — фляга на поясе у «валькирии»-гидроманта — откупоривается с четким «чпок!» и оттуда тянется водяное щупальце: — разомнусь хоть.
— Ни в коем случае, — отвечает посланник и «валькирия»-гидромант морщится, отзывая свое водяное щупальце: — она мне нужна. Такие особенно ценны. Ты не понимаешь, отклонения от нормы и позволяют мне узнавать больше. Чем больше у меня сведений, тем лучше. Норма меня не интересует. Девиации — это интересно. Познавательно. Это и есть настоящая наука!
— Хорошо. — водяное щупальце убирается обратно во флягу, и «валькирия» закрывает ее пробкой: — но у тебя не так уж и много времени. У нас не так уж и много времени.
— Знаю. — отвечает худощавый и складывает руки в странном жесте.
— Я не понимаю, что тут происходит, — заявляет Маргарита: — однако вы не имеете права носить эту форму! Я обязана доложить о таком нарушении своему командиру. И вы все пожалеете об этом. Так что предлагаю снять знаки различия корпуса валькирий и Ордена Святой Елены, а если речь идет о приличиях, то мы предоставим вам иные платья и проводим домой.
— Какая ты добрая, — прищуривается вторая «валькирия», которая молчала до этого момента: — жаль, что я не такая. Книга Разума! Том Второй! Подчинение! — она выбрасывает руку вперед, и Маргарита внезапно понимает, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Не может даже моргнуть!
— Эту погрузить в телегу, — распоряжается худощавый: — всем остальным — выстроится в походную колонну. Выдвигаемся немедленно!
«Новости»
Участившіеся въ послѣднее время провокаціи на границѣ послужили поводомъ Японіи для послѣдующаго объявленія войны государству Восточная Ся. Ванъ этой страны уже запросилъ помощь у Имперіи въ отраженіи агрессіи со стороны дальневосточнаго сосѣда. Государь Императоръ поддержалъ стремленіе Восточной Ся къ миру и сохраненію суверенитета, осудилъ агрессію Японской военщины и принялъ рѣшеніе направить въ помощь Вану Восточной Ся ограниченный экспедиціонный корпусъ въ составѣ двухъ пѣхотныхъ полковъ при поддержкѣ артиллеріи и кавалеріи. Экспедиціонный Корпусъ возглавилъ князь Муравьевъ Н. н., извѣстный и талантливый полководецъ. Также была повышена боевая готовность для кораблей Его Высочайшаго Императорскаго Величества Флота. Однако скорость продвиженія оголтѣлыхъ японскихъ солдатъ, сопровождающаяся привычными для Маговъ-Самураевъ Микадо звѣрствами и полнымъ уничтоженіемъ населенныхъ пунктовъ — не можетъ не безпокоить вѣсь цивилизованный миръ. Редакція газеты будетъ слѣдить за развитіемъ событій въ этомъ регіонѣ.
Глава 25
Глава 25
— Они здесь. След обрывается. — смуглая азиатская принцесса принюхивается, втягивая воздух и закрывая глаза: — нехорошо пахнет. Болью. Кровью. Свежей.
— Так я и думал. — говорю я, слезая с мотоцикла. Где же еще может пропасть целый полк валькирий, весь столичный гарнизон, как не в монастыре Ордена Святой Елены Равноапостольной? Где родился — там и пригодился? Денек не задался с самого утра, когда, выйдя в зал я увидел спящих вповалку непонятных личностей разной степени раздетости. На софе спала девица Александра, целомудренно прикрывшись скатертью. Кроме скатерти и небольшого золотого крестика на цепочке на ней ничего и не было. Моя кузина, слава богу одетая, да еще и завернувшаяся в клетчатый теплый плед, почему-то спала на широком подоконнике. Тут же был и Сандро, весь вымазанный в красной помаде, с пририсованными усами и румянцем на щеках. Остальные мне были не знакомы, какие-то барышни в исподнем, молодой священник в задранной зачем-то на голову рясе и, к моему вящему удивлению — Николай Алферов. И как они вчера так умудрились наклюкаться? Нет, я знал, что честная компания собирается выпить, отмечая радостное событие, а именно, факт того, что моя любовница, Акай не поубивала всех на полигоне, знал и даже успел отказаться и в дальнюю спальню уйти, дабы шум не мешал. Все-таки с утра мне принятие дел и вступление в новую должность предстояло. Однако глядя на последствия вчерашней пьянки я невольно пожалел о своем решении. Особенно, глядя на голые ножки Александры, а там было на что посмотреть, недаром ее Суриков просил позировать.
Так что дом я покинул со смешанными чувствами. Как настоящему гусару хотелось плюнуть на условности, откупорить бутылку шампанского, разбудить гостей и хозяйку залихватским тостом, и продолжить гулянку. А что? Золотая молодежь в столице имеет обыкновение неделями гулять, пока весь запал не кончится, никто одним днем ограничиваться и не собирался. Тем более, что при взгляде на молодого священника с задранной рясой я довольно быстро понял, что это никакой не священник, а переодетая подруга Александры, пусть и в мужском платье под рясой. Что сказать, умеет моя кузина веселится, широко гуляет, от души. Прямо как Калигула какой-то.
Однако гусарский порыв нашарить в баре бутылочку «Вдовы Клико» я задавил в зародыше, пообещав сам себе, что обязательно вернусь, как только дела сделаю, а эти бездельники, тунеядцы, паразиты и мажоры — все равно к тому времени никуда не денутся. Будут спать полдня, а потом дальше продолжат. Так что все еще возможно. Вот так, испытывая смутную надежду все же познакомиться поближе с голыми ножками Алесандры — я и прибыл в расположение отдельного тридцать первого полка от инфантерии, или на новомодный язык — пехотного. Самой инфантерии внутри не обнаружилось. И это было не просто странно, это было невероятно. Потому что даже если бы в столице Прорыв произошел и личный состав полка на закрытие выдернули — все равно кто-то да остался бы. Караульная служба дежурной смены как минимум. А тут — шаром покати. Пустая будка для караульного у ворот, пустые казарменные помещения, пустой плац, даже оружейная комната открыта и пуста! Открыты металлические шкафы, остались ящики с патронами и несколько штыков-тесаков, которые валькирии носят на левом боку.
Сама ситуация настолько выбила меня из колеи, что я немедленно вызвал Акай на место происшествия, зная что это обращение будет стоить мне немало. Денег, времени, нервов, секса — да чего угодно. Хотя, вызвал — неверное определение. Скорее — очень убедительно попросил. Разве что на колени не вставал. Но обещал небо в алмазах и лично найти Асторию Новослободскую и заставить ее писать «Приключения богобоязненной девицы Антуанетты в Имперской Академии Магии, или Уроки Непристойности» — быстрее. И мотоцикл.
Акай согласилась с явной неохотой. Почему-то ее от мысли что в людские дела и интриги встревать придется — ее прямо корячит как от святой воды. Условие поставила — что только выследит, куда валькирии отправились, драться за меня она не намерена, это мои личные дела.
Конечно, я согласился. Почему? По уму, если вот прямо по Уставу и правилам, никакой самодеятельности тут разводить не стоило бы и надлежало командование армейским столичным гарнизоном в известность поставить, а еще в СИБ сигнал дать. И ожидать приказов, потому как кто такой свежеиспеченный полковник Уваров? Следователь?
А с другой стороны, пусть я еще и не вступил в должность официально, все же я тут командир полка и куда он там делся, что с ним произошло — это моя головная боль. Кто его знает, может у них так принято, один раз в три года собираться всем составом валькирий и праздновать Великое Солнцестояние, привечая Святого Николая, Ойле-Лукойе и Духа Лесных Ягод. Может это у них такой вот фестиваль. Не прописанный в Уставах. Вот, например — знаю я, что не положено валькириям аксельбанты носить, а они — носят. Причем не одинаковые, а у каждой немного да отличается. Где про это в Уставе сказано? Нигде. Так принято. Может и тут так, а я шум на всю столицу подниму, выглядеть крайне смешно буду. Первый день в должности командира полка и бегаю с круглыми глазами свой полк ищу, заговор везде подозреваю, во все колокола трезвоню. Ну нет. Сперва надо разобраться что к чему, а уж потом панику поднимать. Так что я пошел на все необходимые жертвы и попросил Акай, Великолепную и Неповторимую (да, теперь только так) помочь мне.