Сын поверженного короля (ЛП)
— Спасибо, — сказала я, взяв книгу в мягком кожаном переплете.
Я указала на карту и спросила:
— Откуда она у вас?
— Её нарисовал мой муж.
— Правда?
Мои глаза округлились. Я наконец-то могла закончить свою карту!
— У меня есть карта, но в ней столько всего не хватает. Не мог бы он мне помочь?
Глаза Кахины сделались мягче, и она наклонила голову.
— О, нет. Он умер.
Она моргнула, и слегка коснулась пальцами края карты. Сделала ли она это, зная, что его пальцы когда-то касались этого места?
— Мне жаль, — прошептала я. — Я не знала.
— Моему мужу нравились необычные люди. Он говорил, что не было никакого значения, откуда они — всем людям нравятся одни и те же вещи. Истории, музыка, семья и друзья. В Алмулихи людям проще думать, что солеискатели это что-то им чуждое, потому что они выглядят и ведут себя иначе. Но мой муж считал по-другому. Они точно так же любят своих детей, их грудь болит от горя, и…
Она вздохнула.
— Он объездил весь мир, и с помощью своих историй учил людей лучшей жизни.
Кахина снова посмотрела на карты на стене.
Прижав «Литаб» к груди, я снова её поблагодарила. Когда я выходила из дома, Кахина окликнула меня.
— Касторовое семя? — спросила она.
Я кивнула и взглянула на мешок, ткань которого была такой тонкой, что сквозь неё просвечивали семена.
— Зачем они тебе?
— Я собираю ингредиенты для Альтасы, дворцового лекаря.
— Разве касторовое семя лечит?
Я пожала плечами.
— Его масло используется для разных целей.
Глава 11
Эмель
В день заезда верблюдов на небе не было ни облачка. Лето приближалось, и солнце становилось таким палящим, каким никогда ещё не было в Мадинате Алмулихи. Я не знала, чего ожидать от забега, но знала, что мы будем смотреть его с дворцовой лестницы. Похоже, он начинался в пустыне и заканчивался у моря, к которому верблюды бежали по той же самой дороге, по которой я ходила в город. Альтаса рассказала мне, что забег проходил раз в год.
Я ещё раз полюбовалась своим платьем, после чего надела поверх него абайю. Накрыв волосы платком, я услышала, как Альтаса всё ещё ворчала:
— Не ходи на этот забег. Он для дураков.
— Нет, я пойду.
Я не знала, стоит ли мне надевать хиджаб. Очень немногие носили их в Мадинате Алмулихи, и я знала, что это может привлечь непрошеное внимание. Но ведь ещё меньше людей носили абайи и покрывали волосы. Тогда какая разница, кто что думал?
Прикосновение ткани к моему лицу и к волосам, тяжёлый вес абайи на моих плечах… всё это ощущалось как дождь в пустыне. Я чуть не растаяла от того, как мне было удобно. Дом. Я была сейчас самой собой.
Я вошла в кухню, и Альтаса уронила руки на стол с тихим стуком.
— О, дорогая, — сказала она, когда увидела меня. Её голос прозвучал так печально.
— Что?
— Зачем ты это надела?
— Я буду стоять под полуденным солнцем!
— И именно сегодня ты решила всё это надеть? Сними это. Надень шаровары, которые я тебе купила, и тунику с пальмовыми листьями. Или то новое платье, которое купила Мариам.
Приподняв абайю, я показала ей тёмно-синее платье.
— Я его надела.
Её плечи опустились, и она покачала головой.
Раздался стук в дверь.
— Ладно, — сказала я Альтасе, уходя. — Увидимся позже.
Она не повернулась. Не ответила. Вместо этого она уставилась на столешницу, где её руки сжались в кулаки.
Ника прошлась по мне взглядом, когда я открыла дверь, но ничего не сказала. Её губы крепко сжались. Затем она проговорила:
— Значит, король пригласил тебя на забег.
— Да.
Когда я сказала ей, что Альтасе не нужен сегодня помощник, Ника радостно последовала за мной в сад.
— Вы встречаетесь?
— Только, когда я приношу ему лекарства, — сказала я.
Ника фыркнула, и этот её звук прозвучал довольно скептически.
Когда мы вошли в атриум, мимо проходила Мариам.
— О! — сказала она, что прозвучало почти как вопрос.
— Я веду её к королю, — сказала Ника.
Понимание отразилось на лице Мариам, и она тепло мне улыбнулась.
— Мне показалось, что ты никогда раньше не была на забеге.
— Не была.
Мариам фыркнула и сказала:
— Король в гостиной.
Когда мы вошли в помещение, Саалим встал. И прежде, чем подойти к нам, он ненадолго замер, остановился. Я почувствовала в этом вопрос, но ощущение прошло так же быстро, как появилось.
Он кивнул Нике. Она медленно наклонила голову и спросила, не нужно ли нам чего-нибудь ещё, а он сказал, что ничего не нужно. Я увидела, что она колеблется. Она хотела остаться и посмотреть, что между нами было.
— Мы будем смотреть окончание забега из специальной будки, — сказал Саалим. — К нам присоединятся ещё люди. Знатные семьи и гости.
— Замечательно.
Мой пульс ускорился. Что подумают люди, увидев, что работница из дворца присоединилась к королю?
— Некоторые мои гости уже ждут нас, если ты готова. Если только ты не передумала.
Неужели он надеялся на это?
Когда я сказала ему, что не передумала, он жестом пригласил меня последовать за ним. С Саалимом что-то было не так. Мы встретили двух его гостей во дворце, и нас быстро представили друг другу. Пара тепло нас поприветствовала — женщина была одета как я! Похоже, это были высокопоставленные гости с востока, которые приехали сюда по делам, и теперь наслаждались городом в свободное время. Он представил меня как Эмель, недавно прибывшую в город.
Я решила, что это странно. Может быть, он не хотел, чтобы на меня смотрели, как на прислужницу из дворца? Бедную женщину?
«Или он не хотел, чтобы они поняли, что я солеискательница», — неожиданно подумала я, и меня тут же накрыло чувством стыда. Хотя в людях, которые присоединились к нам, определённо текла та же кровь.
Мы проследовали за Саалимом и несколькими стражниками к смотровой будке, построенной сразу за лестницей дворца. Она была красиво раскрашена в голубые и синие цвета и оказалась гораздо больше, чем я ожидала. Внутри находилась почти дюжина человек. После ещё одной серии представлений — большинство гостей были из знатных семей, которые владели кораблями, мельницами или мануфактурами — мы сели.
Он сел рядом со мной, и наши руки слегка соприкоснулись. Наши ноги тоже почти касались друг друга.
— Вы уже катались по каналам? — спросил Саалим, указывая на водные пути за дворцом.
По воде плыла небольшая лодка, на которой ехали два человека.
Пара с востока ещё не делала этого, как и я. Мужчина, стоявший на носу лодки, управлял ею с помощью длинного весла. Кас пытался уговорить меня присоединиться к нему во время поездки на лодке. Но я едва доверяла дереву и камню, из которых были сделаны ступени, способные доставить меня прямо к небу. А довериться дереву, которое плыло по воде и могло утопить меня в любой момент? Нет. Я сказала об этом Саалиму, и пара рассмеялась. А улыбка Саалима была больше похожа на гримасу.
— Но ты ведь сейчас паришь над землей! — сказал мужчина.
— Вся моя храбрость напускная.
— Очень убедительно! — сказала женщина.
Саалим сказал:
— Вон там находятся самые красивые дома в городе.
Я посмотрела туда, куда он указывал, и увидела людей, сидевших вдоль улицы и ожидавших забега.
Меня снова наполнило то же чувство успокоения, что я испытала, когда надела абайю и хиджаб. Женщины на улице были одеты в такие же одежды, что и я. Мужчины были одеты в длинные одежды, а гутры, закрывавшие их лица, были завязаны у них под подбородками.
Люди махали королю, и, улыбнувшись так, что моё лицо заболело, я помахала им в ответ. Ко мне присоединились остальные, и мы с женщиной радостно расхохотались. Теперь я поняла, почему Саалим пригласил меня. Это было прекрасным напоминанием о моём доме.
Мимо прошёл слуга с едой, а затем ещё один предложил нам напитки.