Сын поверженного короля (ЛП)

Он немного пришёл в себя, и вся его неловкость прошла, когда он ухмыльнулся.
— А ты этого хочешь?
— Кончено.
Он скрестил руки и приподнял одну бровь.
— Хорошо.
Я была рада, что он снова стал тем Касом, которого я знала. Я попрощалась с ним, и, не зная, как повести себя после нашего разговора в пещере, я обняла его.
Когда я пошла прочь, я не могла понять, почему он с такой неохотой обнял меня в ответ.
***
Саира сказала мне, что Тави не было дома, когда я пришла к ним домой.
— Опять гуляет с Якубом.
Её голос был строгим, но губы изогнулись в улыбке. Она не знала, куда они пошли, поэтому я ушла ни с чем.
Мимо проплыла лодка, в которой сидела женщина и двое детей. Их гневные лица повернулись в мою сторону. Я представила, как еду по каналу вместе с Касом. Он смеётся и держит меня за руку, а я в ужасе хватаюсь за борт лодки, когда она начинает покачиваться.
Может быть, Кас был ответом на все мои вопросы? Может быть, Мазира пометила меня, не потому что хотела, чтобы я стала свободной и осталась с Саалимом, как я думала раньше? Может быть, она просто хотела, чтобы я наслаждалась своей и его свободой? Может быть, именно по её воле наши с Касом пути пересеклись? Меня вдохновила эта мысль. Да, вероятно, так оно и было.
— Эмель?
Я повернулась в сторону голоса и улыбнулась. По каналу в лодке плыла моя сестра.
— Тави!
Якуб направил узкую лодку в мою сторону, кивнул и застенчиво улыбнулся.
— Я привяжу лодку. А вы идите домой.
Тави быстро поцеловала его в щёку и с удивительной лёгкостью выпрыгнула из лодки.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда мы обнялись.
— Пришла повидать тебя. Мы давно уже не виделись. Прости.
— И ты ещё извиняешься? Мы обе давно не навещали друг друга, — сказала она. — Идём. Давай прогуляемся.
Тави повела меня вдоль канала.
— Куда он ведёт?
Я указала на канал.
— К другим домам и магазинам. Семья Якуба живёт дальше по каналу.
В той стороне канал расширялся и разделялся надвое.
— Я не знала, что по всему городу можно передвигаться на лодке, — сказала я.
Тави покачала головой.
— Не совсем. Этот город огромен, а каналы ведут только в некоторые его части.
Там, где канал раздваивался, были построены ступени, ведущие к воде. Тави увидела, что я разглядываю их, и повела меня вниз, чтобы мы могли сесть, свесив ноги над водой.
Помолчав, она сказала:
— Я слышала, что дворец теперь совсем закрыт.
Когда я рассказала ей о даркафах, она задумалась.
— Это безопасно? Я уверена, что Саира разрешит тебе остаться с нами, если это необходимо.
— Я думаю, что сейчас это самое безопасное место.
Когда я сидела так близко к воде, эти слова показались мне особенно правдивыми.
— Ты можешь поверить в то, что люди плавают в канале, когда солнце слишком печёт?
Я ахнула.
— Зачем? Вода такая мутная, что дна даже не видно.
— Якуб сказал, что люди делают это ради удовольствия.
Она пожала плечами.
— Он сказал, что научит меня.
— Ты этого не сделаешь! Если ты не можешь коснуться дна ногами, то тебе там не место.
Она покачала головой, и золотые кольца в её ушах коснулись шеи.
— Я дитя Эйкаба! Вахир утопит меня, как бы часто я ему не молилась.
— Хорошо, — сказала я. — А теперь расскажи мне про Якуба.
— Он помогает Йозефу в море. Его родители очень старые, и ему надо заботиться о братьях. Его у них шесть. Представляешь?
— Представляю. Мы жили с двумя дюжинами сестёр.
— Но мы хотя бы не скупились на ароматические масла.
— А кем тебе приходится Якуб?
Я знала, что она избегала этого вопроса. Я посмотрела на неё, и она улыбнулась, опустив взгляд на воду. Её лицо было повернуто сейчас так, что я увидела в нём Сабру. В груди у меня опять заныло, когда я вспомнила о нашей старшей сестре и о том, как её убило моё желание. Как горевала Тави, а затем приняла решение, что её жизнь будет другой. Думаю, что даже Сабра была бы рада видеть её теперь — счастливой и удовлетворенной.
 
— Он такой терпеливый. Ты так свободно гуляешь по городу, словно ты всегда тут жила, а я ещё очень напугана.
Я рассмеялась. Неужели я так искусно прятала это умение?
Она продолжила:
— Он очень внимательный, показывает мне разные вещи, говорит мне, что делать, а чего избегать… например, забег верблюдов. Ты слышала о нём? Я думала, что будет весело. Но я рада, что не пошла.
— Я жалею, что сходила туда.
Жалость ко мне опустила уголки её губ. Она положила руку мне на колено. На её пальцах появились несколько новых колец, все они были разной формы. Я придвинулась поближе так, что теперь мы касались друг друга. Житель Мадината Алмулихи, который не разделял предубеждений своих соседей, казался мне неплохим человеком.
— Так значит, ты его любишь?
Тави сжала мои пальцы своими, а затем разделила мои руки, когда я начала теребить ногти.
— Что-то типа того, да.
Прижавшись головой к её голове, я сказала:
— Может быть, ты можешь как-нибудь сводить меня в храм? Я слышала, он красивый.
— Я бы очень этого хотела.
Мы некоторое время сидели на ступеньках. Сёстры песков, которые смотрели на море, укрощённое человеком. Когда мы только приехали в этот город, мы были бездомными, точно нити, которые выдернули из гобелена. Но Тави, по крайней мере, нашла людей, которые вплели её нить на место.
И мне пора было сделать то же самое.
***
Я лежала рядом с Касом на берегу и смотрела, как волны доходили до края одеяла, а потом убегали по песку обратно в море.
— Я всё жду, когда Альтаса поговорит со мной о том, что меня часто нет дома, но ей, кажется, всё равно.
Я протянула руку и коснулась морской пены.
— Как ты и сказала, ей уже лучше.
— Наверное.
Я взглянула на него. Он лежал на груди, положив подбородок на руки, как и я. Он смотрел на горизонт, его глаза были такими мягкими и спокойными, словно он уснул.
Солнце уже садилось, и я знала, что мне скоро надо будет возвращаться, если я хотела, чтобы мне достался ужин. Чем больше солдат было во дворце, тем меньше еды оставалось на кухне.
— А что насчёт тебя? — спросила я, подтолкнув его локтем.
Мы лежали так близко, что почти касались друг друга.
— Что насчёт меня?
— По тебе кто-нибудь скучает?
Кас никогда не рассказывал о своей семье или работе.
— Кто скучает? — спросил он.
— Твоя семья?
— Я живу один. Мне не нужна семья.
— Тогда друзья? А где вообще твоя семья?
— Эмель, — сказал он и перевернулся ко мне лицом.
— Что ты делаешь, когда не встречаешься со мной?
— Ты хочешь об этом поговорить? — теперь его голос прозвучал раздраженно. — Что впечатлило бы тебя сильнее? Если бы я сказал, что собираю армию, чтобы достать для тебя корабль? Или что я ловлю рыбу в море? А если бы я сказал, что когда-то сидел на троне? А может быть в тюрьме, из которой сбежал?
— Я всего лишь хочу знать о тебе больше, — сказала я, перевернувшись к нему, зная, что это его немного смягчит.
— Разве?
Он поцеловал меня в изгиб шеи, и я свернулась в клубок в притворной скромности. Но как бы я ни старалась, всё это казалось мне неправильным. Это был единственный раз, когда я благодарила своего отца за то, что он научил меня быть ахирой. Я не думала, что Кас замечал мою неискренность. И я считала, что со временем смогу его полюбить.
Наконец, я выпрямилась и покатилась в его сторону. Ожидая, что я приземлюсь на его грудь, я вскрикнула, когда никого не обнаружила рядом с собой. Я перевернулась на спину, после чего встала и осмотрелась.
Кас пропал.
Я оглядела пляж. Здесь были влюблённые, семьи, ходили одинокие прохожие, но я не увидела Каса. Небольшая толпа людей поднималась по лестнице в город. Был ли он среди них?