Последняя из рода Страут (СИ)
Интересно, жива ли она? Свежие, еще теплые булочки для меня эта немолодая женщина приберегала каждый вечер вместе со стаканом молока или кефира прямо в кухне, где от огромной печи сохранялось больше всего тепла.
Здесь, судя по всему, пекли такие же булки.
Это заведение оказалось на порядок выше, чем то, где мы с Арсом были в прошлый раз. Как минимум таверна «Глаз василиска» отличалась идеальной чистотой, а как максимум имела даже что-то похожее на интерьер.
Тут и лавки со стульями были одинаково украшены резными узорами, и массивные столы походили друг на друга, как братья-близнецы. В качестве декора использовали связки из чеснока и лука, а также красного жгучего перца.
А еще здесь за столиками сидели явно не простые люди. И одежда у них была добротной, и выглядели и женщины, и мужчины опрятно. На их фоне в своем украденном тряпье, в старых ботинках не по размеру я ощущала себя не очень уютно. Точнее, если говорить откровенно, совсем не в своей тарелке.
Однако Арсу на мой внешний вид, вероятно, было наплевать, раз он позволил себе меня сюда привести.
Пока я занималась тем, что рассматривала таверну и ее посетителей, господин Айверс уже надежно обосновался у стойки, за которой стоял работник этого заведения.
Подобравшись ближе, я успела услышать только часть произнесенной капитаном фразы.
— …через час. А пока пусть подавальщица принесет нам горячий ужин на двоих.
— Конечно, господин Айверс. Мои девочки, как и всегда, все сделают в лучшем виде, — отчего-то широко улыбался мужчина, который, видимо, по совместительству являлся хозяином этого заведения. — Лая, проводи господина Айверса и его спутника за свободный стол!
Бородач в сером фартуке окликнул подавальщицу так громко, что я даже вздрогнула от неожиданности, но милую девушку, выпорхнувшую из кухни, подобное отношение не смутило. Наоборот, она начала как-то по-особенному улыбаться, едва увидела Арса. И платье свое темно-зеленое незаметно ладонями разгладила, и ресницами захлопала.
Но он словно всех ее ухищрений не заметил. Качнув головой, пропустил меня вперед, чтобы я первая проследовала за девушкой. Первая же я присела за стол, занимая лавку у стены.
На этом подавальщица спешно удалилась.
— Вас тут любят, — заметила я, испытывая неловкость, сама не понимая, по какому поводу.
— Меня тут знают, — поправил он, так и не взглянув подавальщице вслед.
Собственно, это были единственные фразы, которыми мы успели обменяться прежде, чем хозяин таверны сам принес поднос, заполненный тарелками, к нашему столу. Его он отобрал у девушки, чем та явно осталась недовольна.
— Наиприятнейшего, господин Айверс. Наиприятнейшего! — эмоционально восклицал бородач.
Тарелки быстро заполнили всю столешницу. Самый центр заняло блюдо, на котором лежала зажаренная на вертеле птица. Над деревянными кружками поднимался пар.
— Хозяин этой таверны очень странно себя ведет, вы не находите? — спросила я шепотом, рассматривая содержимое тарелок.
В глубоких мисках порционно были разложены припеченные овощи. В отдельной не очень большой тарелке подали рис со специями.
— Несколько лет назад я оказал ему одну незначительную услугу. Ничего примечательного, — поделился мужчина откровением, но что-то мне подсказывало, что Арс просто скромничает.
Хозяин этой таверны господина Айверса разве что только не боготворил.
— Ешь, пока теплое.
На этот раз спорить и противиться я не стала. Во-первых, к этому времени уже испытывала небольшое чувство голода. Во-вторых, предложенные блюда выглядели аппетитно. А в-третьих…
Мне не хотелось обижать капитана. Он единственный, кто сейчас проявлял внимание и заботу по отношению ко мне.
Утолив первый голод, я решила разбавить ужин беседой:
— Я сегодня очень удивилась, увидев, что почти всю команду кто-то да встречал на берегу. Мне всегда казалось, что у таких, как… вы… не бывает семей.
— У таких, как мы? — переспросил Арс, а одна его бровь медленно поднялась вверх.
То, что я только что своими словами обидела мужчину, я поняла слишком поздно. Нанести ему оскорбление в мои планы не входило совершенно. Просто я неудачно подобрала слова, пытаясь понятно выразить свои мысли, чем и вызвала неприятное удивление.
Спрятаться под стол от его прямого, сверлящего взгляда захотелось моментально.
— И какие же мы? — поинтересовался он с нажимом на последнее слово.
— Я имела в виду, что вас ведь, наверное, подолгу не бывает дома. И вы… Как бы это помягче сказать? Не в ладах с законом, — произнесла я одними губами, максимально понизив тон, чтобы никто нас ненароком не подслушал. — Вас же могут казнить за ограбления.
— Могут, — легко согласился он, не имея возражений на этот счет. — Но я не вижу причин для того, чтобы не заводить семью. Моя команда — это простые люди, которым когда-то просто повезло в жизни меньше, чем другим. Взять хотя бы Эрни. Он не всегда был пиратом.
— А кем он был раньше? — полюбопытствовала я, мысленно выдохнув.
— Он?..
Промокнув губы салфеткой, Арс прикрыл веки, словно окунаясь в чужие воспоминания, и рассказ не заставил себя долго ждать.
До того, как Эрни совершенно случайно попал на «Морского Дьявола», он работал управляющим в богатом доме. Молод, красив, учтив, обаятелен. Его взяли по рекомендациям с прошлого места работы — три года он находился на должности прислужника у пожилой леди, но после того, как дама скончалась, а ее дети полноценно вступили в наследство, был вынужден искать нечто новое.
Собственно, дом маркиза и стал этим местом, а отличные характеристики не оставляли сомнений в том, что мужчину возьмут. И его действительно отобрали из числа других претендентов, предоставив ему и его семье кров.
Но счастье долго не продлилось.
Жена маркиза положила на Эрни глаз, о чем говорила прямо, шантажируя местом и дальнейшими рекомендациями. Однако он не испугался. Как человек чести, категорично отказав владелице поместья, он рассказал хозяину о поползновениях его супруги.
Скандал в тот день, хоть и проходил за закрытыми дверьми в отсутствие слуг, все равно был знатным. Не слышал его только уж совсем глухой. А на следующий день Эрни обвинили в воровстве. Ему и его семье дали час на то, чтобы убраться восвояси. И я, как ни странно, понимала причины такого поступка.
Для маркиза провинность его жены однозначно являлась бы позором, расскажи вдруг Эрни об этом кому-нибудь, будучи действующим управляющим поместья. А так маркиз всегда смог бы сказать, что слуга был выдворен за воровство и нагло лгал из мести.
— А у него семья, Ари. Трое детей, которым на тот момент было четыре, пять и шесть лет.
— Его никуда не брали на работу, да? — осознала я очевидное.
— Никуда. Пиратом он стал от безысходности. А на «Морского Дьявола» попал, продавая пирожки, испеченные женой. Понимаешь, они и тогда не сдавались, но достаточно зарабатывать все равно не получалось. И таких, как Эрни, на моем судне каждый первый. Честно жить им просто не дали.
Пытаясь переварить рассказ капитана, я замолчала и предпочла больше ничего не говорить. Понимала, что мои слова Арса задели, но он был словно выше обид. По крайней мере, не демонстрировал их, даже если и затаил.
А мне от самой себя было неприятно. Папа всегда говорил, что человека нужно оценивать по его поступкам, основываясь на своем личном впечатлении и достоверной информации, но…
В нашем окружении пиратов всегда было принято считать бессовестными ворами и безжалостными убийцами. Другого мнения просто не имелось, а теперь выходило, что они такие же люди, не хуже и не лучше меня.
Я ведь тоже попала на этот корабль, потому что мне больше некуда было идти. Этот фрегат стал моим спасением, а его капитан — единственным защитником. Защитником, которого я хоть и не хотела, но обидела.
— Все готово в лучшем виде, господин Айверс! — возник рядом с нашим столом хозяин таверны, демонстративно положив поверх столешницы перед нами два медных ключика.