Объект "Убежище" (СИ)

Если бы не обязательные костюмы защиты, в которых было неудобно ходить и плохо видно, мы бы за пару часов управились. А так полдня провозились. После обеда отдыхали и никому не показывали, что чем-то были заняты помимо основной деятельности. Добрыня велел нашей команде днём отсыпаться, чтобы ночью продолжить работу. Вот такую секретность устроили.
Одна створка ворот оставалась подвижной. Во вторую вмонтировали трубу, все щели залили строительной пеной. Кабель, ретранслятор и камеры Илья собирался тащить на следующий день.
— Серёга, Светку мою займи чем-нибудь таким, чтобы не отвлекалась и не искала меня, — попросил Илья.
— И Олесю тоже, — дополнил Добрыня. — Только такой работой, чтобы прямо побежали впереди тебя.
— Так у меня бананы почти созрели, — быстро сообразил я. — Чуть зеленоватые, но я им поставлю задачу найти наиболее спелые гроздья. Пусть проверят и распишут в каких рядах бананы на подходе.
— Отлично, — одобрил Добрыня мой план. — На сборе бананов все любят работать.
— Тогда я в общий список эти вакансии не буду выставлять. Вы сами женам сообщите. Типа воспользовались служебным положением и договорились со мной по блату, — усмехнулся я, а парни рассмеялись.
Вообще-то я на следующий день всех своих подопечных загрузил так, чтобы никто не вздумал искать меня. Задачи поставил простые, но затратные по времени. Юльку и Марию Александровну после сбора салата и доставки его в столовую обязал собрать и пересчитать пластиковые ящики.
С этой тарой у нас просто беда. Со столовой ругаемся чуть ли не каждый день. Принимают они зелень в ящиках, а куда потом девают — непонятно. Каждое утро одна и та же проблема — нам не во что собирать урожай. На складе в хранилище есть, конечно, запас, но у меня изначально было сорок пластиковых ящиков. Не съели же их вместе с редиской и салатами?
В общем, озадачив народ, мы с Сашкой засели в дежурке координировать действия Добрыни и Ильи.
Наш руководитель не стал сидеть ровно на попе. Пошёл сам всё устанавливать и проверять. Подозреваю, ему просто хотелось лично посмотреть, что там сейчас снаружи.
Первой они закрепили камеру над воротами. Сашка по рации немного подкорректировал угол, порекомендовав направить в сторону дороги. Пусть она и засыпана мусором, но другого пути изначально не было. Вдруг кто пойдёт или поедет в нашу сторону?
Далее Илья с Добрыней поволокли на гору бобину с кабелем. Снова установили камеры. Теперь уже две. Точно в тех местах, где у нас находились раньше. Забрали разбитый ретранслятор, спустились вниз, прихватили новый и потащили на вершину горы.
В целом неплохую такую себя физическую тренировку устроили. Даже подобие антенны изобразили, поработав кувалдой. Выпрямили одну из опор вышки и закрепили на ней «тарелку», развернув в сторону Горячего Ключа.
На обед Добрыня с Ильёй, конечно, опоздали. Но я сходил и забрал их порции, предупредив, что мы настраиваем программу и очень заняты. Чтоб нам не мешали. Какую программу и зачем настраиваем, пусть сами додумывают. Если вообще это кому-то интересно. Мой ход с бананами оправдал себя. Народ только это и обсуждал. Хватит ли всем желающим или снова только детям?
Вообще-то банановая плантация у меня вышла на полную мощность. Должно хватить всем и без трудодней. Но пока народу об этом не сообщили. Бананы ещё не до конца созрели, поэтому первая порция детям.
Это правило действует на всё, что созрело в небольшом количестве. Апельсины тоже детям отдавали. Мандарины и лимоны имеются у народа в личных боксах. С этим каждый сам разбирался. Кто как ухаживал, тот то и получил. Мой прогноз по поводу того, что те дамы, кто не уследил и у кого были изъяты растения, поднимут скандал, полностью оправдался.
Они ходили жаловаться на меня Добрыне, убеждая его в том, что деточкам недостаёт витаминов. Добрыня сделал морду кирпичом и перенаправил к Алёне для получения дополнительно витаминов в виде таблеток.
А мандарины я не отдал. Слишком просто будет, если сразу вернуть деревья тем женщинам. Да и приврали они малость. Как будто я не в курсе, что эти дамы нашли мужей. У мужиков из «приданого» имелись лимонные и мандариновые деревья. Так что давить на жалость, что ребёнку не достались цитрусовые, бесполезно. Посмотрю, как они за этими уследят, и, возможно, на следующий год выдам растения.
 
Там такой сложный обмен боксов между коридорами затеяли! Многие думали, что им после смены коридора работу поменяют. Фигушки. Где изначально прикрепили, там все и продолжали трудиться. Единственное послабление заключалось в том, что теперь семейные пары имели по два бокса рядом, а не в соседних коридорах. Кто-то оставлял ребёнка одного ночевать, вроде личной спальни, кто-то прибегал к мужу, чтобы «отдать супружеский долг», и возвращался в бокс к ребёнку. В целом я был согласен, что для семейных боксы на двух человек не совсем удобно, но Новиков так решил и никто не стал возражать.
В моём коридоре подобных проблем не возникло. Все семейные давно упорядочили места для сна и отдыха. Ирина ушла к стоматологу, у которого элитное жильё, и устроить младенца проблемы не возникло. Кстати, Ирина девочку родила. Назвали Вероникой. Алёна проверила здоровье малышки, попутно взяла анализ крови, пропустила через свои приборы и принесла Добрыне результат. Папаша ребёнка по анализу ДНК некий Павел Малышенко из восьмого коридора. На данный момент это знание некритично. Но наше общество небольшое. Алёна будет чётко следить, чтобы у потомков не было близкородственных связей. Хотя есть вероятность, что поблизости найдем ещё выживших.
Эта мысль у меня не просто так появилась. Наша антенна с приёмником засекла чью-то частоту. Толком не разобрали, кто там взывал о помощи, связь быстро прекратилась.
Вариантов было много. Илья припомнил военных в Молькино, сидящих в бункере. Могли и те «козлы», что к нам приходили и взорвали ворота, искать людей. Или ещё кто угодно, о ком мы не имели информации.
Плохо другое, что если к нам снова заявятся те взрыватели, мы их распознать не сможем. В специальной одежде и в противогазах люди становились безликими.
— Сашка, слушай и записывай. Когда выйдешь с кем-либо на связь, не называй нашего точного места. Или ссылайся на спецназ из Молькино. Говори так, чтобы подумали на них, — дал указания Добрыня.
Естественно, о восстановлении связи с поверхностью никому из жителей убежища не сообщили. Единственные, кто понял, что мы нашли выход для водорода, так это химики. Но им ничего объяснять Добрыня не стал. Даже Семёну не сказал. Нашли куда стравлять водород, и ладно, а куда и как именно — не ваше дело. Главное, что проблема решена.
На самом деле для Добрыни не столько водород был важен, как выход на поверхность и контроль того, что в окрестностях происходит. Прежде всего нас интересовал уровень радиации. Не только её, но и направление ветра было хорошо видно через камеру, направленную на установленные приборы.
С вершины горы шла трансляция видео района Горячего Ключа. Там даже отблеска света по ночам ни разу не видели. Понятно, что люди не сидят снаружи. Если и жгут костры, то внутри помещений. Хотя вряд ли. Найти незаражённое топливо спустя почти два года после катаклизма слишком проблематично. В прошлую зиму люди могли ещё использовать генераторы на солярке. Теперь же имелись большие сомнения, что кто-то на поверхности дожил до второй зимы. Мы сами принимали военных и видели физическое состояние тех, кто пробыл всего три месяца в районе с повышенным уровнем радиации.
Тем не менее на Сашку все же вышли люди. Криво-косо, но связался он с теми, кто взывал в эфире. Согласно указаниям Добрыни, Сашка стал им втирать, что мы, мол, из Молькино.
«Не пизди, — получил Сашка ответ. — Это мы в Молькино».
Пришлось идти за Макаровым и разбираться, знает он тех людей или нет. Как ранее и предполагали, это засевшие изначально в бункере активизировались, сообразили, что долго сидеть под землёй не получится. Еда почти закончилась. Перспектив нет, нужно выбираться и искать продовольствие, но не всё просто.