Заставь меня (ЛП)

Моя челюсть сжимается, эмоции душат.
— Полагаю, именно здесь ты должна сказать, чтобы я не разбила его сердце, иначе… — я выдавливаю из себя смешок, отчаянно пытаясь сменить тему этого неожиданного разговора.
— У Кэша Фокса нет сердца, которое можно разбить. По крайней мере, не такое, как у нас с тобой, — насмехается она.
Если это правда, то мне придется быть еще более осторожной со своим собственным.
  
ГЛАВА 14
 
Столик на двоих
 
Кэш
Мое сердце бьется так громко, что я слышу стук в ушах. А она слышит? Злобная горечь, которую я затаил сегодня, рассеялась после того, как я кончил в хранилище, и у меня осталось только возбуждение.
Последний раз я помню, что чувствовал себя так, когда целился из пистолета в первого человека, которого мне предстояло убить. Есть такие границы, переступив которые, назад дороги не найти. Я протягиваю руку через центральную консоль машины, чтобы положить ее на бедро Харлоу.
От одного ее прикосновения мое дыхание учащается. Она не сказала ни слова с тех пор, как села в машину, и я не знаю, что с этим делать. Но то, что она не убирает мою руку, я воспринимаю как хороший знак. Особенно учитывая, что, когда я видел ее в последний раз, она стояла на коленях, покрытая моей спермой.
Мне нужно было взять себя в руки, поэтому я ушел и сделал несколько выстрелов на стрельбище с Локланом. А когда вернулся домой… господи. Она стояла в гостиной, похожая на гребаную богиню в черном платье. Я не религиозный человек, но, черт возьми, она вызывала у меня желания упасть на колени в знак поклонения.
Когда она кладет свой мизинец поверх моей руки, я решаю, что молчание абсолютно нормально. Через несколько минут мы подъезжаем к заднему входу моего клуба. Паркуемся в подземном частном гараже, и я спешу открыть ее дверь.
— Так это здесь ты выбираешь всех своих жертв? — она берет меня за руку, когда выходит, наклоняясь вперед настолько, что открывается вид на декольте. Черт, у нее идеальные сиськи. И на ней нет лифчика, из-за чего мне требуется вся сила, чтобы не задрать ее платье и не втянуть сосок в рот. Я знаю, как бы это сделал. Сначала мягко и дразняще, проводя языком, но потом прикусил бы зубами. Я пересматривал запись ее мастурбации десятки раз, и точно знаю выражение болезненной эйфории, которое появляется на ее лице, когда она щипала сосок.
И, блять, как же я хочу вызвать это выражение на ее лице.
— Господи, Кэш, — она насмехается, и я понимаю, что меня поймали на том, что я пялюсь. — Для человека, который запрещал мне трахать тебя глазами, ты в этом профи.
— О, детка, я не против, — я обнимаю ее за талию и веду к двери клуба. Наклоняясь, провожу губами по засосу на ее шее — мне нравится думать, что сегодня она заплела волосы, дабы показать его. — Но мне не нужно разрешение смотреть на то, что уже принадлежит мне.
Она возмущенно хмыкает и пытается отстраниться, но я только притягиваю ее ближе.
Веду ее по коридорам для персонала, наслаждаясь тем, как она слегка вздрагивает, когда я провожу большим пальцем по ее бедру или скольжу рукой чуть ниже, чтобы коснуться ее задницы. Обычно «Фантом» шумит, когда гости вливаются в ночную жизнь, но сегодня все закрыто.
«Фантом» — это бывший оперный театр. Когда я купил его, он простоял без дела пятнадцать лет, и я потратил добрую часть своих сил на то, чтобы вернуть ему первоначальную славу. Все по-прежнему в золоте и красном бархате, но сидячие места на первом этаже были заменены танцполом. Я хотел сохранить стильную атмосферу, поэтому весь персонал носит классические черные смокинги. Вместо дымовых машин и мигающих неоновых ламп пространство освещено сложной системой, создающей идеальный баланс между роскошной атмосферой и дискотекой.
Когда мы выходим из коридора на главный этаж, я впитываю каждый сантиметр лица Харлоу, пока она рассматривает сцену.
 
Большинство светильников выключено, за исключением нескольких тускло освещенных, направленных на центр пустого танцпола, где стоит столик на двоих. На покрытом белой тканью столе стоит одна красная роза и свеча. Просто и элегантно. Прямо как мой ангел.
Она закусывает губу и смотрит на меня, глаза расширены, я вижу, что она довольна, но смущена. Проверяю свои часы.
— Как раз время подошло, — подмигиваю и веду ее за руку к столу, отодвигая ее стул, прежде чем сесть самому.
— Какое? — она покачивается на своем месте, расправляя шелковистое платье.
— В четверг в восемь, — она смотрит на меня сквозь ресницы, как будто ей неловко, что она забыла нечто важное. — Помнишь, в «Логове» я попросил тебя поужинать со мной?
Я вижу по ее лицу, как воспоминание щелкает, и она ухмыляется. — Когда я уходила, ты спросил, можно ли в четверг в восемь. И я ответила…
— Пошел ты, Кэш.
Она сдерживает улыбку и опускает взгляд на свою тарелку с едой. Я не хотел, чтобы меня беспокоили служащие, принося блюда или доливая стаканы с едва выпитой водой, поэтому вся еда была накрыта еще до нашего прихода.
— Как прошел визит Стеллы? Ты выглядишь, я даже не могу выразить это словами, просто шикарно.
— Хорошо. Она съела весь твой сыр, — смеется она.
— Ладно, это все равно для нее, — я уверен, что Стелла уже поняла это.
— Я пыталась — и не смогла — залезть в твой компьютер сегодня, — я киваю, как будто удивлен. Это не так. Даже не смотря видеозапись, я получаю сигнал каждый раз, когда вводится неправильный пароль. — Я хотела посмотреть больше записей с бейсбольного матча.
— Хорошо.
— Попросила Стеллу дать ее телефон, — не могу понять, говорит ли она мне это, потому что чувствует себя виноватой, или потому что хочет, чтобы я знал: если не отвечу на ее вопросы, она сама найдет ответы.
— Нашла что-нибудь интересное? — откидываюсь назад и скрещиваю лодыжку над коленом, медленно потягивая вино из бокала.
— Оказывается, ты на самом деле был на той игре всю ночь, — раздраженно твердит она.
— Ты расстроена тем, что я не убийца, или тем, что ты ошиблась? — поддразниваю я, и знаю, что попал в точку со своим вопросом, потому что она поджимает губы, как будто сдерживается от ответа.
— Если тебе от этого станет легче, я убийца, — говорю я, и она роняет вилку, которую только что взяла в руки. — Но ты уже это знаешь, — мне нравится, что я вижу ее мысли так ясно на лице. Она показывает все, даже когда пытается этого не делать. Как сейчас, она знает, что должна броситься прочь, опасаясь за свою жизнь, но вместо этого ей хочется узнать больше. Я вижу, как в ее глазах загорается коварное любопытство.
— Чем именно ты занимаешься? — от трепета в ее голосе у меня кровь бурлит.
— Я бизнесмен, — она закатывает глаза. — Если ты, блять, еще раз закатишь на меня глаза, я перекину тебя через колено и отшлепаю твою сладкую задницу. И ты знаешь, что я буду наслаждаться каждой секундой, так что давай. Испытай меня, детка.
Она молча смотрит на меня несколько секунд, затем поднимает бокал с вином и опустошает его. Я сижу и наблюдаю, как румянец ползет по ее груди и вверх по шее.
— Есть еще? — она кивает на пустой бокал.
— Что пожелаешь, куишле.
— Хорошо, Ромео. Я бы хотела водку с содовой и лаймом.
— Будет сделано, — встаю и направляюсь к бару на краю танцпола.
— Сделай двойную порцию. И побольше лайма, — кричит она, и я улыбаюсь в темноту. Я ни от кого не принимаю приказов, но, если она попросит меня подползти и облизать ей ноги, я, блять, сделаю это.
Она становится все более энергичной в течение ужина и нескольких напитков. Мне нравится ее присутствие, и что чувствует себя более комфортно рядом со мной, ослабляя свою бдительность даже после всего, что я сделал с ней в хранилище.
Она выпрямляется, оценивая меня.
— Почему ты делаешь все это для меня?
— Каждому королевству нужна королева, — мой член подпрыгивает от того, как она поднимает подбородок и держится немного прямее, когда я называю ее своей королевой.