Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917

Следующей нашей заботой были автомобили. Вспомнив произошедший в Маргграбове инцидент, когда германская машина под красным крестом, прикрываясь желанием подобрать раненых, неожиданно, когда дорога случайно освободилась, умчалась на запад, в Ангербурге я решил не рисковать, когда из штаба мне сообщили, что видели в городе автомобиль, который можно использовать. Тогда я еще раз обратился к толпе и объявил, что, поскольку моторные средства передвижения используются для военных надобностей, я требую от присутствующих граждан незамедлительно сообщить, где находятся все наличные в городе автомобили, так как они, без сомнения, отлично знают, где их содержат. Кроме того, я добавил, что сказанное мной – вовсе не шутка и, если требуемая информация не будет представлена, я прикажу расстреливать всех живущих в тех домах, где будут обнаружены автомобили, или же, за отсутствием обитателей, расстреливать жителей соседних домов. Этот приказ я отдал в манере, указывающей на невозможность им пренебречь, имея при этом в виду, что в случае, если горожане поверят в серьезность угрозы, мне никогда не придется приводить ее в исполнение. Впечатление, произведенное моими словами, превзошло все ожидания. Сначала из толпы раздались голоса людей, предлагавших проводить нас к местам стоянки автомобилей. Предложенные ими сведения на поверку оказались совершенно точными, хотя, к большому сожалению, все указанные нам машины оказались неисправны и из годного к употреблению нам удалось обнаружить только некоторое количество запасных частей. Однако заявленная мной угроза расстрелов неожиданно привела нового бургомистра к выводу, что все мои требования удовлетворить вполне возможно. Добровольцы отправились печь хлеб, и к следующему утру все мои приказы о реквизициях были выполнены с буквальной точностью. Полученных таким образом припасов дивизии хватило на несколько дней.
Хотя отступление из Восточной Пруссии доставило нам множество неприятностей, можно сказать, что для Германии последствия нашей операции оказались неизмеримо более серьезными. В города, расположенные в глубине страны, тысячами устремились беженцы, распространявшие по пути баснословные рассказы о жестокостях, якобы творимых нашими войсками. Особенно много диких слухов ходило о действиях наших казаков и об их предполагаемых зверствах в отношении мирного населения. Могу с уверенностью заявить, что эти россказни в пересказе только уснащались новыми жуткими подробностями и вызвали в германских городах настоящую панику. Эти истории, имевшие тогда хождение по всей Германии, не могли не повлиять (разумеется, мне трудно судить о степени этого влияния) на германские военные власти, которые со всех сторон подвергались тогда давлению с целью заставить их предпринять попытку пресечь наше наступление в Восточной Пруссии. Добиться этого в тот момент они могли единственно путем крупной передислокации войск со своего Западного фронта, а на такой шаг германское командование могло согласиться только с огромной неохотой. Тем не менее, когда армия генерала Самсонова приступила к активным боевым действиям, германское Верховное командование осознало, что оборонительная линия вдоль Мазурских озер, а вслед за ней и вся Восточная Пруссия с большой вероятностью могут попасть в наши руки. Такое событие наверняка должно было рассматриваться германским народом как имеющее величайшую важность и могло, что вполне вероятно, иметь огромное влияние на окончательный исход всей кампании. Не следует забывать, что, по общему в то время убеждению, война должна была продлиться всего несколько месяцев. Нет сомнения, что при других обстоятельствах германское командование предпочло бы в первую очередь добиться решительного успеха на французском фронте – пусть даже ценой временного поражения в Восточной Пруссии. Как бы то ни было, но в конце концов германцы решили усилить свой Восточный фронт за счет Западного. Их выбор, как потом выяснилось, оказал огромное влияние на весь будущий ход войны. Это лишний раз показывает, насколько опасно в любом деле, а в особенности – при проведении боевых операций отказываться от раз принятого решения даже при условии, что изменение плана сулит временный успех.
  
Глава 5 ДЕЙСТВИЯ КАВАЛЕРИИ И НЕКОТОРЫЕ ХАРАКТЕРНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ
 
Пока генерал Ренненкампф, движимый, без сомнения, своей природной отвагой, не дожидаясь упорядочения тыловых линий снабжения своей армии, энергично наступал в западном направлении, угрожая германской крепости Кенигсберг, армия генерала Самсонова заканчивала формирование и развертывалась вблизи от северной границы Царства Польского фронтом, обращенным на север. Промежуток между двумя этими армейскими группами должна была позднее заполнить 10-я армия, которая в тот момент только начинала формироваться. А тем временем стокилометровый участок, разделявший 1-ю и 2-ю армии, был занят численно слабыми и сильно растянутыми кавалерийскими частями.
Прежде чем перейти к описанию боевых действий, интересно коротко остановиться на той роли, которую в первые дни кампании играла наша кавалерия. В течение этого периода конные части должны были участвовать во всех видах боевой активности, какие только предусмотрены для нее в учебниках по стратегии и тактике. Наиболее ответственной и к тому же самой изматывающей из обязанностей, доставшихся на долю конницы, стала непрерывно проводившаяся ею разведка. Ежедневно наша кавалерия должна была забрасывать целую сеть из разъездов и застав, имевших численность от десяти всадников до целого эскадрона. Не меньшую важность имела работа по фланговому прикрытию армии. На этом этапе наши армии, за редкими исключениями, группировались по отдельности, так что их фланги находились под постоянной угрозой обходного маневра неприятельской пехоты и кавалерии, и только своевременное вмешательство наших конных частей могло уберечь от таких непредвиденных осложнений. К тому же при посредстве кавалерии поддерживалась связь между различными армиями и осуществлялось постоянное наблюдение за разделяющей их территорией. Вне зависимости от выполнения этих задач конница должна была отражать многочисленные внезапные удары, которые германцы обожали наносить по нашим тылам, причем иногда – достаточно крупными силами. Передвигаясь по оккупированной нами территории, мы, естественно, разрушали все железнодорожные линии и постройки. Выяснилось, что важнейшие станционные здания и мосты усиленно охраняются германцами и для нападения на них необходимы значительно большие силы, чем те, которые мы могли выделить для этой цели. Напротив, германцы с их великолепно налаженной системой железных дорог имели возможность для предотвращения стратегических неожиданностей всегда вовремя подвозить целые эшелоны подкреплений.
Людям, незнакомым досконально с условиями проведения военных операций и особенностями современной войны, может показаться непостижимым тот факт, что в XX веке вновь нашла себе применение так называемая линейная стратегия – метод, давно раскритикованный всеми великими военными теоретиками и полководцами. Ответ тут только один – это произошло из-за влияния, оказанного развитием железнодорожного транспорта на характер проведения стратегических операций. До появления и широкого распространения железных дорог армии были прочно привязаны к своим линиям снабжения. Переориентация или создание новых линий сообщения в те времена представляли собой процесс сколь сложный, столь и медленный. К тому же он должен был в определенной степени опережать концентрацию войск на любом конкретном направлении. Поэтому подготовку к проведению крупных операций было невозможно скрыть ни от тайных, ни от явных агентов противника. В наше время положение кардинально изменилось. Предположим, одна из сторон военного конфликта свела свои вооруженные силы в несколько крупных группировок и оставила разделяющие их местности без наблюдения или прикрытия кавалерией либо территориальными войсками. Допустим еще, что промежутки между упомянутыми группировками могут простираться на сто верст и более. Естественно, предприимчивый противник может воспользоваться этими неохраняемыми пространствами не только для проникновения в линии обороны своего врага, но и для организации выгодной операционной базы для нанесения флангового удара по одной из неприятельских армейских группировок. Быстрая концентрация, скажем, целого армейского корпуса может быть выполнена по железным дорогам, ведущим к этим никем не занятым районам. Если принять во внимание, что участки европейских границ протяженностью в сто километров и более обслуживаются чаше всего не одной, а несколькими железнодорожными линиями, то станет совершенно ясно, с какой быстротой может предприимчивый противник сконцентрировать против такого пункта целую армию.