Без Чести (СИ)
— Проснулся всё же! — раздался рядом чей-то голос. — Тебе же хуже. Так бы во сне помер.
Скосив взгляд влево, князь увидел кого-то смутно знакомого, облачённого в ледяную «Кольчугу». Вот только кто это, сразу вспомнить не получилось. Да ещё и холод. Он уже добрался до лица и в данный момент обжигал щёки, пробираясь всё выше.
Балховский потянулся к собственно Источнику, в надежде призвать Землю и окутать себя защитой, но не смог. Слишком сильно он выложился за последние дни, постоянно поддерживая «Кольчугу». А то, что оставалось, сковывала чужая Сила, явно принадлежавшая Богатырю.
«Точно, Богатырь» — подумал князь, когда ледяная корка полностью закрыла его лицо, лишая кислорода. — «Ледяной Богатырь — это Дёмин. Иван Васильевич. Вот только зачем?»
Додумать мысль князь не смог, снова погружаясь в сон. В вечный сон…
Глава 7
Чем положение безвыходнее,
чем более все сводится к одному
отчаянному удару, тем охотнее хитрость
становится рядом с отвагой.
Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц
Как только за князем закрылась дверь, как я сразу же присел на колено перед Егором и скастовал «Малое исцеление». Оно ему, конечно, не поможет, но состояние у него такое, что каждая секунда на счету. Того и глядишь отойдет. Я когда его увидел, то даже не понял, жив ли он вообще.
Хотя и сам себя сейчас чувствовал не лучшим образом. Бой с двумя крайне сильными и быстрыми воинами стоил мне повреждённых связок и суставов. Победил я только благодаря «Ускорению». Но из-за него же и пострадал. Тело просто не готово к таким нагрузкам. Поэтому второе «Малое исцеление» я применил к себе. Стало чуть легче, чего не скажешь о Зареченском.
Парень еле дышал. И было видно, что каждый вздох даётся ему с трудом и причиняет боль. По телу пробегали судороги, а из горла вырывался странный свист. Лёгкое у него что ли пробито?
Впрочем, не важно. Заклинание ему чуть-чуть помогло. Дало немного лишнего времени. Поэтому я выждал несколько минут, прислушиваясь к собственному организму.
Кто бы знал, как сложно мне было стоять перед этим князем и ничем не выдать той боли, что разрывала организм. Да ещё и менталист. Это вообще какая-то тварь! Его воздействие на разум и близко не похоже, на методы моего учителя. У учителя это были именно прикосновения. И то, я их чувствовал, только когда он этого хотел.
Эта же тварь мне словно напильник в голову пыталась забить. А потом сверху ещё и наждачкой пройтись. Именно из-за таких ощущений у меня в какой-то момент слетел «Щит разума». На мгновение, но чёртов менталист успел каким-то образом лишить меня зрения. И это было офигеть как страшно.
Зато с уверенностью могу сказать, что маркер в мозгу сработал не на него. После такого вмешательства я бы обязательно проснулся. Так что вопрос остается открытым.
Спустя пять минут я более-менее пришёл в себя, и снова занялся Егором.
К сожалению, «Великое исцеление» я всё ещё не потяну. Хотя, всё ещё — немного не те слова. Я не потяну его ещё очень долго. Скорее всего до того момента, как не восстановлю силы полностью. Так что остаётся «Среднее исцеление». Ну и помощь Живы.
Скастовав заклинание, я придерживал технику, вливая в неё достаточное количество маны. Когда же каждая его линия наполнилась Силой, я обратился к богине:
— Жива, тебя о помощи прошу! Дай мне сил для лечения этого воина.
Вот только активировать заклинание я не смог и оно сорвалось, «расплескав» всю накопленную мощь. А дело в том, что мне снова обожгло грудь. Да так сильно, что я от боли свалился рядом с Егором и заорал.
— Да какого хрена? — произнёс я, часто-часто дыша, и надеясь, что подобное больше не повториться. — Какого хрена, Перун⁈ Ты не хочешь, чтобы я обращался к другим богам? Тогда дай мне сил сам! Ну же! Что ты как собака на сене⁈
К концу этой речи я уже кричал так, что слышно было, скорее всего, и на улице. Злость просто захлестывал меня. Злость и бессилие. И от бессилия злился лишь сильнее.
Сволочь! Ну какая же сволочь! Он меня что, в рабы свои записал? И что теперь делать? Как избавиться от чёртовой татуировки на груди, если она и не татуировка вовсе? И даже тот факт, что Перун меня сегодня спас, не дав Балховскому активировать какую-то особо мощную технику, Громовержца не оправдывает. Я не соглашался служить ему! Тем более на таких условиях!
Да и в задницу! Боги вообще, судя по всему, те ещё твари! Взять хоть Торсона, что меня сюда ни за что отправил. Про Перуна и вовсе промолчу. Пока что безвозмездно мне одна лишь Жива помогала. И то, наверняка, преследую какие-то свои интересы.
Ладно! Сейчас главное Егору помочь. С богами потом буду разбираться.
Снова скастовав «Среднее исцеление» я влил в него нужно количество манны и, активировав, направил на Зареченского. Только на этот раз к Живе не обращался.
Получилось. Синяки и кровоподтёки с тела Егора стали сходить. Дыхание его выровнялось. Но в себя парень так и не пришёл. Да и несколько более серьёзных ран на теле, которые сразу не так бросались в глаза из-за общего плохого вида Зареченского, не исчезли. Значит нужно ещё оно такое же заклинание.
Чёрт! Сволочной Перун! С помощью Живы я обморожение всего тела за раз убирал. А тут… Эх!
Махнув рукой, я сел прям на пол и прислонился спиной к стене. Нужно немного восстановить силы. Кажется, что этот бой дался мне даже тяжелее, чем думалось. Болело всё тело жутко. По-хорошему мне и самому сейчас «Среднее исцеление» не помешает. Ну да ничего, потерпим…
— Боярин! Боярин! Очнись!
Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо и что-то орал. Открыв глаза, я увидел встревоженное лицо Михалёва и тут же закрыл их обратно. От боли. Десятник меня походу добить решил, раз уж князь с подручными не справился.
— Боярин! — ещё сильнее начал меня трясти этот настырный человек. — Боярин, не засыпай!
— П-п-прек-ра-ти! — смог выговорить я.
— Что? — переспросил Михалёв, но трясти всё же перестал.
— Прекрати! — тихо произнёс я. — Не тряси. Болит всё.
— Тебе к целителю надо, боярин, — негромко сказал десятник.
— Я в порядке. Почти. Сначала надо Егору помочь.
— Точно? — недоверчиво спросил воин. И, не дожидаясь какого-либо ответа, добавил: — Егор в бреду, похоже. Стонет и слюни пускает. Ему бы тоже к целителю.
Снова открыв глаза, я перевёл взгляд на Зареченского. Действительно, постанывает. Насчёт «слюни пускает» — оказалось не совсем так. Просто нитка слюны тянется из уголка губ. Что, правда, тоже не радует.
Мысленно загнав свою боль куда подальше, я скастовал диагностическое заклинание и направил на раненого.
Чёрт! Откат от заклинания, точнее даже не откат, а информация о состоянии парня, что поступила мне сразу в мозг, отозвался очередной, особенно сильной вспышкой боли. Но, стиснув зубы стерпел.
Так, что у нас тут… Так. Та-ак… Вот дерьмо!
— Дерьмо! — выругался я уже вслух.
— Что случилось, боярин? — заволновался Михалёв.
— Подожди, — отмахнулся я. — Дай подумать!
А подумать было о чём! Повреждения организма в целом у Зареченского не были критичными. «Среднее исцеление» сработало как надо. Конечно, до идеального состоянии далеко, но в общем и целом норма — в ближайшее время не помрёт.
А вот с мозгом была беда. Он был буквально истерзан. Я даже понять не могу, специально это сделано, или же этот чёртов менталист просто только так работать и умел. В любом случае — всё плохо. И даже если я сейчас скастую на Егора ещё несколько «Средних исцелений», то может стать только хуже. Повреждения точно залечу, но мозг есть мозг. Нам как-то рассказывали про такие случае в Школе. Тут очень хороший специалист нужен, для устранения подобных повреждений. А стандартная, хоть и мощная, лечилка лишь усугубит. Мозг будет здоровым, но Зареченский стает идиотом. И вряд ли местные целители с этим справятся. Особенно учитывая насколько редки в этом мире менталисты. Да и времени мало. Я своим заклинанием лишь усугубил ситуацию. То есть немного подлечил пострадавший мозг и теперь он вполне себе регенерировал. Полностью стирая личность Егора.