Монстр (ЛП)

— С какой целью?
— Потому что так поступают люди, Алекс, — сказал он, его голос стал резким. — Ты не можешь прожить жизнь, прячась за компьютером, говоря себе, что месть важнее жизни. Налаживание связей. Выходить к людям. Делитесь своей историей. Какого хрена ты так боишься этого?
— Я ничего не боюсь! — взвизгнула я, отбрасывая остатки своего тоста, больше не голодная. Я никогда не ссорилась с парнем. Никогда. Это было странно, и от этого у меня сводило живот. И мой старый верный друг гнев поднял свою уродливую голову.
— Чушь собачья, Алекс. Ты всего боишься.
Это было неправдой. Я ничего не боялась. Не так, как большинство людей. Не таким образом, чтобы это делало их осторожными, заставляло их сомневаться в том, что они хотели сделать. Я просто летела вперед, и к черту последствия. Что было худшим, что могло случиться? Я бы умерла? Ну и что?
— Нет, я не…
— Ты так боишься жизни, что, черт возьми, не боишься умереть, Алекс, — сказал он, его голос был мягче, и его слова прозвучали с тяжелым чувством внутри меня.
Потому что он был прав.
Он был прав.
И это было очень разочаровывающе и чрезвычайно расстраивающим.
Я боялась жить жизнью, в которой не было бы мести. Я даже не знала, что может означать такая жизнь. Если бы это у меня отняли, что бы мне осталось?
Мне даже не нужно было останавливаться, чтобы узнать ответ: ничего. У меня бы ничего не было.
Я почувствовала, как мои плечи поникли, голова опустилась к моим ногам.
Боже, я была довольно жалкой.
— Не делай этого, — вмешался голос Брейкера, и я увидела, как его ноги двигаются ко мне, — не отстраняйся только потому, что я прав, — сказал он, его рука скользнула под мою челюсть, с той стороны на которой не было синяка.
— Просто оставь меня в покое, Брейкер, — сказала я тихим голосом. Неужели так трудно было понять, что я хочу побыть одна? Что мне нужно было разобраться с каким-то дерьмом?
— Ни за что. Ты перестанешь зарываться в себя и впустишь меня.
— Почему тебя это волнует? — выпалила я, мой взгляд поднялся к нему, и я сразу поняла, что это ошибка.
— Потому что ты ворвалась в мою жизнь, рассказывая о извращенном порно и желании убить худшего криминального авторитета города за последние годы. Ты показала мне свою выдержку и решимость. Твоя странная разновидность самоотверженной силы. Твой гребаный умный рот. И твое феноменальное гребаное тело. Ты дала мне это. На один день, Алекс. Гребаный день. И я не могу насытиться этим. Так что я хочу большего.
— Что, если я не смогу дать тебе больше?
— Ты сможешь, — просто сказал он, проводя большим пальцем по моим губам, — но, может быть, это немного подождет, — сказал он, его взгляд упал на мои губы.
— Подождет? — спросила я, чувствуя, как тяжесть ложится мне на грудь, а в животе поднимается жар.
— Сначала я думаю, что мне нужно напоминание об этом феноменальном теле, — пояснил он.
При его словах снова возникло то пред-оргазмическое трепетание, и я крепче прижалась к нему бедрами.
— Это я могу тебе дать, — осторожно сказала я, наблюдая, как его глаза потемнели.
— Черт возьми, можешь, — сказал он, отступая. Затем повернулся ко мне спиной и направился в гостиную, — я не собираюсь ждать весь день, пока ты последуешь за мной, — крикнул он, опускаясь на диван, — тащи свою хорошенькую маленькую попку сюда и оседлай меня.
О.
Боже.
Окей.
Хорошо.
Прежде чем мой разум смог принять решение, мои ноги понесли меня к нему. Я обошла его спереди, встав между его раздвинутыми ногами.
— Твой первый шаг, — проинструктировал он, лениво наблюдая за мной.
Я потянулась за подолом и стянула футболку, бросив ее на пол рядом с моими ногами. Я судорожно вздохнула, наблюдая, как его глаза медленно скользят вниз по моему телу, а затем так же медленно поднимаются вверх.
— Иди достань презерватив из тумбочки, — проинструктировал он, и я снова смущенно потянулась за футболкой. — Нет, — сказал он, ставя ногу на нее. — Иди так.
— Брейкер… — попыталась я.
— Позже ты произнесешь мое имя. Мне больше нравится, когда ты говоришь его, когда я внутри тебя. Так что иди, возьми гребаный презерватив, чтобы я мог услышать это снова.
 
Трепет, трепет, трепет.
Он убивал меня, а он даже не коснулся воздуха вокруг меня. Поэтому я с трудом сглотнула от неуверенности, повернулась и направилась обратно в спальню. Я схватила презерватив из его прикроватной тумбочки и направилась обратно, изо всех сил стараясь держать подбородок поднятым, и щеки покраснели. Мантра, похожая на один из тех нелепых компакт-дисков с гипнотической самопомощью, которые крутятся у меня в голове по кругу: я сильная, уверенная в себе, сексуально опытная женщина, которой не нужно стыдиться своей наготы.
Я передала презерватив Брейкеру, который спустил свои спортивные штаны, небрежно вытащил свой твердый член и надел его.
Я почувствовала, как у меня внутри все сжалось при виде того, как его глаза снова поднялись на меня. — Иди сюда, — сказал он, его голос был грубым и мягким одновременно. Что казалось невозможным, но это было так.
Я придвинулась к нему, поставив колени по обе стороны от его бедер, так что я оседлала его. Он сразу же положил свои руки на мои бедра, двигаясь вверх по ребрам, пробегая по чувствительной нижней части моей груди, прежде чем накрыть ее и сжать, заставляя мою голову откинуться назад со стоном, когда мои бедра опустились, ища его и удовлетворения, которое он предлагал.
— Ты уже мокрая для меня, куколка? — спросил он, одной рукой обнимая меня за спину, чтобы подтолкнуть к себе, его голова наклонилась, чтобы его рот мог взять мой сосок, проводя по нему языком, пока он не напрягся, а затем сильно посасывая.
— Да, — призналась я, мои бедра покачивались на его члене.
— Тогда возьми мой член, — сказал он, двигаясь к другому соску и повторяя пытку, пока мое покачивание не стало более неистовым, и я потянулась между нами, взяла его член в руку и подвинула его ко входу, остановившись, когда он прижался ко мне. Его голова поднялась, одну руку он положил мне на затылок, — прими меня, Алекс, — проинструктировал он, и трепет был таким сильным, что это был практически полноценный оргазм. Поэтому я опустила бедра, чувствуя, как он переступает порог, и со стоном закрыла глаза. — Нет, — сказал он, рука на моей шее сжалась достаточно сильно, чтобы оставить синяк. — Смотри на меня, когда я трахаю тебя.
Мои глаза медленно открылись, чувствуя тяжесть, как будто мне приходилось бороться, чтобы держать их открытыми. Пока я не нашла его ледяные голубые глаза, видя, что холод в них полностью отступает, полностью замененный теплом. И я ни за что не хотела отводить взгляд.
— Хорошо, — тихо сказала я, чувствуя, как он погружается до упора.
— Покажи мне, как ты этого хочешь, — сказал он мне, его другая рука переместилась, чтобы надавить на мою поясницу, направляя.
Затем я начала двигаться. Сначала я просто покачивала бедрами вперед и назад, прежде чем начать движение вверх и вниз, чувствуя, как мое тело крепко сжимается вокруг него каждый раз, когда его член входит.
— Тебе нравится, когда все идет медленно? — спросил он, не выглядя разочарованным, несмотря на то, что он предупреждал меня раньше, что он «не медленный и милый любовник».
Но даже когда он спросил, я почувствовала, как желание достигло апогея, превратившись в непреодолимую, мучительную потребность освободиться. И мои бедра начали двигаться быстрее, дыхание стало более прерывистым, сердце бешено колотилось. Мои руки переместились на его твердую грудь, слегка впиваясь в нее, по мере того как мой темп становился все более и более неустойчивым, слишком далеко зашедшим, чтобы поддерживать его устойчивым.
— Черт, — прорычал он, и опустил обе руки на мои бедра, и он удерживал их на месте, его тело внезапно начало двигаться под моим, входя в меня в быстром, устойчивом темпе, от которого всхлипы становились тяжелыми, с постоянными стонами, когда мое тело почувствовало, что конец близок. — Скажи мне, что тебе нравится, когда я трахаю тебя, — сказал он глубоким, напряженным голосом.