Год Собаки I. Среди Теней (СИ)

— Зато теперь… — наставительно произнес Илья, — ты знаешь, как проходят мои вечера.
Я вздохнул и оглянулся на дверь кухни. Ма у мойки возилась с посудой. И после паузы негромко сказал:
— Твоя сестра — чудо… Все нормально.
Ма снова выглянула из кухни.
— Что принес? — деловито спросил она.
Илья поднял на уровень глаз пакет с контейнерами.
— Креветки…
Ма посмотрела на меня, и мы одновременно рассмеялись.
— Чего ржете? — удивился Илья.
Сквозь смех мы махали ему руками:
— Ничего-ничего…
Вдруг Илья округлил глаза и ткнул меня пальцем в голый живот.
— Эй, пернатый… — воскликнул он. — А где твои шрамы? Ты знаешь, что они исчезли?
Быстро повернулся к Ма:
— И у тебя тоже!
— Мертвая вода и лунный свет. Все дело в них… — сказал я. — Принц раньше часто приходил сюда. Когда-то это была его комната.
Илья принес нам обед из гостиницы. Ма подогрела в контейнере макароны с креветочным соусом и разложила по тарелкам. Сверху украсила большими креветками.
— Не буду это есть… — грустно сказал Илья.
И тогда Ма кинула ему бутерброд с лососем. Илья развернул фольгу и с наслаждением откусил сразу половину.
Было уже около девяти вечера.
Мы ужинали за столом в комнате смотрителя часовни.
В тишине.
На кухне медленно закипал чайник. Где-то в колодце звонко и неритмично разбивались о водную поверхность капли.
Илья поставил телефон на ребро, и они с Ма смотрели в записи мою тренировку. Слышны были команды Ма, хлесткие удары и мои вопли. После очередной серии быстрых ударов, я не смог устоять, замер и упал в воду, ударившись о поручень и борт колодца.
Илья бросил на Ма быстрый взгляд:
— Ты не перестаралась?
Она молчала, глядя, как я вишу несколько секунд в глубине, а потом поднимаюсь и плыву к лестнице.
Илья остановил запись:
— Забила до слез пернатого палками.
— Я не… — начала Ма.
И, смутившись, замолчала.
— Влюбилась, что ли? — проницательно поинтересовался Илья и увернулся от подзатыльника.
Я взял Ма за руку, наши пальцы переплелись.
Илья внимательно посмотрел на нас по очереди и покачал головой:
— Я купаться…
Он быстро разделся, выскочил из комнаты на ледяные плиты. Поскользнулся, ахнул и сразу же вскочил. А потом через высокие перила рыбкой прыгнул в черную воду.
— Бесстрашный… — тихо вслед сказала Ма.
И посмотрела на меня:
— Пойдем, тоже окунемся? И проверим, что ты запомнил… Надо продолжать тренировку.
Мы вышли и по очереди нырнули в колодец. Илья приветствовал нас взмахом ладони.
Я нырнул глубоко в темноту и остановился, прислушиваясь, как бьется сердце. У него был для этого повод. Сверху, сквозь толщу черной воды, падал дрожащий лунный свет.
Мне не требовался воздух, и я не дышал.
Несколько минут я висел в темноте с закрытыми глазами. А потом всплыл на поверхность, ступил в воде на перила лестницы и, раскинув руки, поднялся на круг.
Ма с Ильей молча провожали меня взглядами. Похоже, я пропадал слишком долго…
Затем Ма поднялась следом и подошла ко мне.
Посмотрела снизу мне в глаза:
— Помнишь старое Пособие начинающего фехтовальщика? Упражнение «Бой номер один».
Я кивнул.
— Оно простое, — сказала Ма. — Начинай его делать.
Ма подала короткий меч с красной лентой.
— Прямо сейчас?
— Естественно… Приступай, я посмотрю.
Ма отошла от перил и сделала знак рукой.
Упражнение было простым. Один противник, одна атака, одна защита, финальная контратака.
Я вынул танто из ножен, взмахнул им, удлиняя клинок. Замер, балансируя на перилах. Сделал несколько шагов, нанося удары воображаемому противнику, отступил назад, отражая атаку, провел контратаку.
Вложил укоротившийся меч в ножны.
Развернулся.
Илья вынырнул невдалеке из воды и, положив локти на борт колодца, с интересом наблюдал.
Ма критично смотрела на меня.
— Теперь тоже самое, — сказал она, — только совсем без силы. Меч удлиняй за миг до удара.
Я снова кивнул.
— Начинай… — скомандовала Ма и почти сразу же остановила меня. — Нет… слишком рано. Куда спешишь?
Она взяла второй клинок, запрыгнула на перила и встала напротив:
 
— Смотри.
Ма нанесла удар коротким мечом, который вдруг вырос, и я с трудом отбил его. Ударила снова… снова…
Я повторял ее движение, стараясь достичь такого же мастерства.
Ма рассеяно парировала мои удары. Она думала о чем-то своем, поглядывая на меня.
— Пернатые воркуют на жердочке… — с умилением проговорил абуминог.
Мы одновременно повернулись к нему с заострившимися мечами.
— Все понял… — быстро сказал Илья. — Исчезаю.
И скрылся под водой. Всплыл у дальнего края колодца и показал смешное движение руками, отдаленно напоминающее совокупляющихся в полете голубков:
— Курлы-курлы…
Это явно что-то значило, потому что глаза Ма сузились, она вложила меч в ножны и отдала мне:
— Ох, сейчас кто-то получит…
Ма нырнула с ограждения в колодец и в одну секунду настигла под водой Илью, который начал карабкаться наверх, спасаясь бегством, схватила его сзади за плавки.
Илья вскрикнул, отцепился от перил и, хохоча, упал спиной назад. Потом над водой показалась его голова.
Ма утопила ее ладонью.
Я спрыгнул, положил меч Ма на борт колодца и вернулся на перила. Прицепил ножны своего танто на пояс плавок и медленно повторял первое упражнение, изредка посматривая на друзей, играющих в лунных лучах.
Силы были не равны.
Ма ловила и методично топила Илью, тот вырывался и хохотал.
Я положил свой меч рядом с мечом Ма и поспешил абуминогу на помощь. Прыгнул через ограждение, подняв фонтан брызг.
Поднырнул и всплыл между Ма и Ильей.
— Избиение младенцев абуминога запрещено законом… — строго произнес я.
— У нас семейная сцена… Кто младенец, пернатый? — по очереди сказали они.
И вдвоем утопили меня в черной воде…
Мы еще какое-то время дурачились и плескались под гулким сводом часовни в свете полной луны.
Потом я выплыл у борта колодца и, опершись на него локтями, смотрел как ныряют с перил мои друзья… Думал о том, как все причудливо переплетено.
О том, что наши органы чувств необычно усиливают реальность, смещая ощущения в сторону от объективного восприятия.
Илья вынырнул рядом и спросил:
— О чем задумался, пернатый?
Я коротко рассказал и посмотрел на абуминога:
— Жизнь словно кипит в нас.
Илья сразу понял, о чем я:
— Хочется дурачиться, прыгать, смеяться, шалить…
И добавил:
— Внутри все ликует.
Ма нырнула с борта колодца и плыла стремительной тенью в черной воде. Затем показалась перед нами.
Поддела, улыбаясь:
— Философский кружок?
Она услышала наш разговор с противоположной стороны.
Я тихо сказал:
— Все чувствуется так ярко… Ты тоже обратила на это внимание?
— Это наши тела, — серьезно ответила Ма, сияя в лунных лучах. — Они абсолютно чистые, невинные. Полны жизни и радости.
— Это чудо… — согласился Илья. — Знаешь, кто дал нам все это?
— Да, — сказал я. — Его зовут Источник.
#
  
День 3. Сцена 16–17
 
16.
Наплескавшись в черной воде до изнеможения, мы вернулись из лунного света ночи в комнату смотрителя под свет настольной лампы.
Ма снова поставила чайник и помыла чашки.
Илья плюхнулся в плавках на кровать и растянулся с закрытыми глазами у камина.
Я присел на корточки перед топкой. Разворошил угли и подкинул в огонь дрова. Ма опустилась рядом со мной, протянула ладони к пламени.
И спросила:
— Знаешь, как называется твой клинок?
— Нет… — покачал головой я.
— Это абсолютный клинок, у которого нет предела. Их еще называют беспредельными.
— Меч беспредела, — сзади сказал Илья.
Ма обернулась и посмотрела на него с удивлением: