Ржавый ангел (СИ)
Едва Алексей переступает порог, Гриф захлопывает за ним дверь. Автоматика срабатывает и замок защелкивается. Гриф испытывает облегчение, но вполне осознает, что опасность не миновала, тем не менее, не двигается, смотрит на Алексея. Тот стоит рядом, уперев руки в колени, и все кашляет. Из открытого рта с бронхитным хрипом вырываются белесые облачка похожие на пар. Гриф знает, что это на самом деле, поэтому не торопит.
Наконец, Алексей сплевывает тягучую слюну, вытирает губы и выпрямляется. Красными, слезящимися глазами смотрит на сталкера.
- Нормуль? - спрашивает его Гриф. Тот кивает. - Тогда двигаем.
Алексей снова кивает и вялой трусцой поспевает за сталкером, который бежит по коридору к далекой двери.
За второй дверью коридор закончился лестничным маршем, который поднял и вывел беглецов в тесный фонарь. Люк с узким смотровым окном запирался кремальерным затвором. Прежде чем взяться за колесо, Гриф потер пальцем мутный, пыльный «глазок», отчего тот светлее не стал. Потерявшее прозрачность стекло было запачкано снаружи и только в центре немного светилось дневным рассеянным светом.
Маховик поддался легко, запоры с мерзким скрипом вышли из пазов. А вот петли люка не желали шевелиться. Скрежетали и трещали, словно кисли не одно десятилетие.
Беглецы вылезли через узкую с трудом отжатую щель и очутились в окружении жидкого, никнущего леса. Почерневшие с наростами, с сочащимися трещинами деревья топорщились голыми ветвями. То же самое происходило и с кустарником. Он торчал из земли жесткими проволочными конструкциями.
Придерживаясь выбранного направления, то и дело, озираясь, Гриф шел по твердой земле, припорошенной серыми, скрюченными, иссушенными листьями. Шуршащая сухая масса скрывала ноги до середины голени. Несколько раз Гриф разгребал и рассматривал место опоры, но кроме черной сухой земли ничего не обнаруживал.
Они удалились от люка метров на двести, когда обернувшись в очередной раз, Гриф заметил туман. Белесые струи лились с насыпи над фонарем и образовывали на земле дымное озерцо.
- Твою мать, - зло прошептал сталкер.
Алексей остановился, проследил за его взглядом. Глаза округлились, он зашептал: «Гриф, что будем делать?».
- Драпать потихоньку, - шепотом ответил Гриф и двинул ускоренным шагом прочь.
Как они не старались оставаться не замеченными, все зря. Гриф это понял по поведению тумана. Собравшись в густую тучу у фортификации, часть марева заползла в люк, а другая длинными отростками расползалась в разные стороны, словно ищейки. В какой-то момент серо-белая масса всколыхнулось, будто в комнате хлопнули дверью. А затем, вытягиваясь и закручиваясь в червя, устремилась в их сторону. Гриф не знал, услышал ли туман их, увидел ли, учуял ли или еще каким-то способом обнаружил, но он четко и уверенно устремился вслед за ними.
- Бежим, - выдохнул Гриф и побежал. Алексей к этому моменту уже пришел в себя и по скорости мог уже вполне конкурировать со своим старшим товарищем. Он обогнал Грифа и наращивал преимущество.
- Стой! - раздался сзади задыхающийся крик. Алексей остановился, как вкопанный. И это его спасло. Поначалу он не понял, что могло так обеспокоить Грифа. Была мысль, таким образом сталкер хочет уровнять шансы: мне не надо бежать быстрее медведя, достаточно тебя обогнать, но он ее быстро отверг. Чувство самосохранения подсказывало другое: Гриф опытный сталкер, шесть лет в зоне и он не похож на сволочь. Будь таким, просто бы пальнул в спину.
- Смотри, - поравнявшись с Алексеем, выдохнул Гриф и указал пальцем на два сухих дерева с обломанными ветвями. И все бы ничего, расти они по отдельности. Такие же черные, такие же голые, такие же корявые, как и прочие. Но, когда мысленно Алексей сложил их в пару, стало понятно, что это вовсе не деревья трехметровой длины, сросшиеся корнями и раскинувшиеся в разные стороны. Теперь они напомнили клешни огроменного зарытого в землю жука «рогача».
Они обежали клешни и через метров пятнадцать наткнулись еще на одну пару. И вокруг таких было много. Разной длины и толщины, они маскировались под деревья. Теперь приходилось бежать медленнее и с большей осторожностью. Шуршащая под ногами перина из мертвых листьев добавляла опасений.
Костяной щелчок, который раздается при столкновении баранов, заставил их обернуться. Ничего поражающего воображение, кроме тумана, они не увидели. А через секунду, рассекая белесые волны, с таким же щелчком сомкнулись еще одни клешни и тут же скрылись под землей. Стало понятно, как это работает.
По поведению же дымной твари стало понятно другое - расчленением ее не уничтожить. Как ни в чем не бывало, туман продолжал стелиться, перекручиваться и гнаться за жертвой.
Лес кончился сразу. Перед людьми лежала изрытая, искромсанная гигантским плугом земля. Тяжело дыша, Гриф остановился. Окинул взглядом пространство впереди, обернулся. Шурша листвой, их настигало клубящееся серо-белое нечто.
- За мной, - выдохнул сталкер и бросился через рытвины и канавы к холму, возвышающемуся над искромсанной равниной.
Тихой смертью туман нагонял беглецов. В отличии от людей, он не задыхался, не хрипел, мышцы не наливались свинцовой тяжестью, ноги не превращались в тумбы, а сердце не лупило в ребра, словно стремилось выпрыгнуть наружу. Паря над землей с постоянной скоростью, он неустанно сокращал дистанцию. Помехи он начал встречать выплыв на изрытую землю. Ямы и бугры, цепляли его, снимали белесые стружки, сдирали заусенцы. Но не это повлияло на исход гонки, и даже не легкий ветерок, который подул с запада, замедляя стремительное торнадо и рассеивая истонченные лохмотья на периферии.
До чего же эти двуногие изворотливы. Они были уже в прозрачной вате, туман ощущал жар, источаемый их телами, чувствовал кровь толчками струящуюся по венам, их страх, пот, их бессилие. Он предвкушал скорую добычу. У него еще было время. Мутный кругляк только выплыл из-за черного гребня, а «дохлый» ветерок окрепнет еще не скоро.
Мутанты - ходячая отрава и болезнь, они горькие, жилистые и воняют. Кровь двуногих... Нет ничего вкуснее. Туман мысленно облизнулся и крепче ухватил долговязого, которого уже однажды едва не высосал. Он такой молодой, сладкий и слабый.
Алексей плетется позади Грифа. Он ощущает, как воздух вокруг сгущается, становится плотнее. Страх окатывает кипятком. Он наклоняется вперед, расточительно сжигает силы, прорывается сквозь невидимый кисель. Но не пробегает и трех шагов, как снова, что-то вяжет его ноги, липнет к спине, хватает за руки. У Алексея нет сил кричать. Да и не будет сталкер помогать, не будет рисковать ради него.
Алексей спотыкается. Делает несколько широких корявых шагов, наклоняется сильно вперед, взмахивает руками. Он еще пытается удержать равновесие. Но чертов туман подсекает опорную ногу. «Все», - печальная, пораженческая мысль большим пузырем поднимается к поверхности сознания, словно последний выдох с глубины. Черная, изрытая земля приближается. Алексей выставляет руки, он знает, что не будет пытаться подняться. Да и нет уже сил. Он закрывает глаза.
Глава 15. Амнезия
Крюк цепляет его за шиворот, резко рвет вверх, а затем волочит вперед. Алексей размыкает веки. Видит перед лицом мелькающие берца со стоптанными каблуками, с мятыми голенищами, видит, как снизу проплывает земля. Она идет на подъем. Колени больно ударяются о колдобины. Что-то крепко обхватывает голени и тянет назад. Берца впереди ступают короче и тяжелее. Вот они разворачиваются, пятятся. Сиплое дыхание сверху прерывается: «Твою дивизию. Ява, помогай, не то брошу».
Руки не достают до земли, Алексей пытается оттолкнуться мысками, но невидимая сила выдергивает из-под него ноги и несколькими короткими рывками останавливает движение вверх.
- Сука, - слышится натужное сверху. Крюк продолжает удерживать его на склоне. Алексей поднимает голову, видит руку, колени, а за ними красное, мокрое от пота лицо Грифа. Тот цедит сквозь сжатые зубы проклятья и от напряжения его голова трясется, шея набухла, побагровела, вены вздулись. Сталкер набирает воздух, закидывает голову и с натужным выдохом тянет на себя. Трещит в проймах куртка, больно врезается швами в подмышечные впадины. Алексей скребет пальцами по земле. Он не может подтянуть ноги, чтобы оттолкнуться. Сила, заявившая на него права, превосходит его собственные.