Ржавый ангел (СИ)

Раздался выстрел из леса. Пуля легла в полуметре. «Всех усыпил». Не успел Гриф додумать ободряющую мысль, как автоматная очередь прошила воздух. Он упал, распластался так, чтобы укрыться за деревом от снайпера и трупом от автоматчика. Несколько пуль откололи щепу, остальные попытались долететь до неба. Гриф перекатился на левый бок, вытащил из разгрузки РДГ-М, дернул чеку и зашвырнул в сторону леса. Тут же достал вторую, только уже осколочную, и метнул к месту, где недавно возвышался Якут. 
Полезли белые букли, распускаясь в плотную дымную пелену. Снова снайпер напомнил о себе. Пуля врезалась в ствол, полетела труха. Вторая взбила сухую траву возле корня. Гриф сильнее вжался в землю. «Что-то Якут молчит. Никак я его укокошил», – подумал он, краем глаза оценивая степень задымленности. Ветерок неспешно задергивал сизой шторой опушку, а струи все нагнетались. Гриф знал, что действие гранаты продлится не более тридцати секунд. Минуту-другую при таком безветрии непроглядная муть продержится, но потом начнет редеть. Действовать надо немедленно. 
Он взял автомат за ремешок под самую скобу, перекатился, достиг высокой травы и быстро пополз по дуге в сторону Якута, чтобы доподлинно убедиться в его смерти и при случае завершить начатое. 
После того, как одна пуля угодила в бронежилет в область живота, а вторая чиркнула по правому бедру, Бек осознал, что для него не принципиально завалить какого-то Грифа и дым – возможность незаметно покинуть поле не своего боя. Он перехватил автомат и пополз в направлении оврага. Через несколько секунд в районе его «выхода» на сцену прогремел взрыв. На мгновение Бек застыл, прикрывая голову руками, а затем заработал локтями значительно шустрее. Он был грузным, неповоротливым и трусливым. Сталкеры на «Янове» не брали его в дальние рейды, да и поблизости считали бесполезным. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало переиначивание клички. Вместо Бек его начали звать Бяшка. Сталкер оставил сухогруз с тяжелым сердцем и городок «Депо» в железнодорожных мастерских выбрал своим новым прибежищем. 
Гарик сам подсел к нему в баре, сам угостил водкой, сам предложил «плевое» дельце. Он подбивал выйти вместе с ним на переговоры, когда некий снайпер будет их надежно прикрывать из леса. Будучи под градусом, Бек легко согласился, решив в новом коллективе громко заявить о себе. Но наутро протрезвев, наотрез отказался. Гарику стоило немалых трудов уговорить его хотя бы пойти на подстраховку, так как замену искать некогда.
Поначалу Гриф и его спутник заставили Бека понервничать, но, когда Гарик со снайпером из леса разоружили сталкеров, самообладание вернулось. Как ему казалось, он весьма эффектно вдруг «вырос» из земли, все равно что черный сталкер. Но теперь, когда ситуация кардинально поменялась, самообладание вновь куда-то улетучилось и он превратился в Бяшку. Он полз, словно беременная баба, отдуваясь, переваливаясь и отклячивая зад. Казалось, до оврага, который приметил ранее, не так уж и далеко, а его все нет и нет. 
В высокой траве они встретились нос к носу. Бек успел испугаться немерено, выкатить глаза и выдохнуть: «Ох», – а Гриф с силой ткнуть его стволом автомата в лицо. Дульный тормоз – компенсатор выдавил глазное яблоко и вошел в мозг.
Оставив позади вздрагивающего в конвульсиях Якута, Гриф вскочил и бросился к лесу правее метров на двести предполагаемой сидки снайпера. В ту сторону, куда постепенно сползала белесая пелена. 
Он достиг деревьев, когда дымное облако растворилось до легкого тумана и продолжало редеть. Неприятная ноющая боль растекалась в боку, обещая, если он немедленно не примет меры, напомнить о себе конкретно. Пренебрегая предупреждением, Гриф прижал приклад к плечу, палец положил на спусковой крючок, крадучись, двинулся в сторону недавних выстрелов. Он нашел дерево со сломанной веткой, нашел под ним три гильзы калибра 7,62, отпечатки берцев, примерно сорок третьего размера, вот только снайпера нигде не было. Осторожно Гриф обошел место большим кругом и, убедившись, что неизвестного стрелка след простыл, повернул назад. 
 
Гриф то и дело оборачивался на мрачный лес. Ему все казалось, что снайпер не ушел, а где-то там, среди корявых ветвей и сухих листьев. Держит его в перекрестье прицела и медленно давит пальцем на курок. Гриф побежал валкой трусцой, при этом сильно раскачиваясь корпусом. 
Алексей лежал в траве перепуганной полевкой, смотрел на бегущего сталкера поверх травы и не смел моргнуть. 
– Салабон, – Гриф звал его сдавленным голосом, словно опасался, что могут услышать посторонние. Остановился, подобрал с земли «абакан». Когда Алексей оказался рядом, сталкер уже подтащил Гарика к гнилому дереву и стаскивал с него разгрузку.
– Убери, – Гриф протянул Алексею сложенный лист, – и давай боты, штаны стягивай, – взглядом указал на мертвого, – кажись, твой размерчик. Не стой столбом, скоро на свежатинку мутанты набегут. Ему уже ничто не пригодится, а вот ты у нас голожопым ходишь. 
Затрещали липучки, вслед за разгрузкой Гарик расстался с бронежилетом. Гриф ворочал и разоблачал мертвого все равно что обвальщик разделывал тушу. Со смущением и брезгливостью Алексей выполнил свою часть работы. 
В боксерах черного цвета с серыми лампасами по бокам, в зеленой футболке с солеными разводами в проймах, с пробитой головой Гарик остался лежать под гнилым деревом. Живые уходили прочь, не оборачиваясь, унося в рюкзаках трофеи. А от оврага, раздвигая узкими мордами сухую траву, шли на кровь слепые псы.
Полуразрушенный совхозный элеватор возвышался над заросшим полем, что колос на соломенных ногах. Поодаль покосился бетонный забор, упавшие секции потонули в бурьяне. За силосной кучей виднелись руины фермы. Пустые окна, проломанный шифер, ржавый остов трактора, железные кости косилок красноречиво указывали на запустение и медленное издыхание коллективной собственности.
- Стой, - Гриф остановил Алексея. - Кое-какие меры предосторожности предпримем.
Сталкер вытащил из кармана куртки бандану: «Мы почти на месте. Я тебе глаза сейчас завяжу. Сам понимаешь, для чего я это делаю».
- Понимаю, - без обиняков согласился Алексей, - незваный гость хуже татарина.
- Все верно, - Гриф затянул узел на затылке парня. - И пушку давай. - Сдернул с плеча Алексея АК, отстегнул рожок, передернул затворную раму, поймал выскочивший из выбрасывателя патрон, сунул в карман, автомат вернул. Быстро обхлопал Алексея по карманам, после чего пустил его вперед, предупреждая о препятствиях и направляя. 
- Жарка. Осторожно. Прими левее, - говорил Гриф. - Левее сказал, - с силой дернул Алексея. Послышался гул, словно из паровозной топки. Лицо обдало горячим воздухом. Дважды по команде Алексей пригибался, якобы проходя под водорослями. Один раз слышал, как невдалеке потрескивала электра.
- Стой, - скомандовал Гриф. Через несколько секунд снизу тихо скрипнули петли. - Перед тобой люк, потом лестница.
В нос Алексею пахнуло жильем, табаком и гуталином. 
Они спустились по железным ступеням. Гриф снял бандану после того, как разжег керосиновую лампу и осмотрелся - все ли важное убрано. Алексей щурился и в неверном дрожащем свете с интересом рассматривал убежище. Стены, потолок, пол были железными. Стук каблуков поглощал грязный, затертый, местами прожженный ковер. В центре тесной комнаты стояла буржуйка. Труба суставчатым коленцем втыкалась в какую-то непонятную громоздкую установку под потолком. Рядом с печкой валялись разломанные доски. Возле стены располагалась армейская кровать. Кабельный барабан заменял стол. Пластиковый ящик из-под бутылок - стул. Керосинка коптила на тумбочке с оторванной дверцей. У левой стены в ряд расположились несколько снарядных ящиков, рядом лежала гора камуфляжного барахла, снаряжения, обувь.
- Ничего так, - сказал Алексей, - уютненько.
На запястье Грифа пискнул ПДА. Сталкер с озабоченным видом прочел сообщение. Хмыкнул, отключил устройство.
- Сейчас перекусим и двинем, - сказал Гриф. Распалил в буржуйке огонь, ножом вскрыл несколько консервных банок. Все это он проделывал в задумчивом молчании. Алексей скромно сидел на ящике, то рассматривая жилище, то косясь на сталкера.