Потерянный берег. Дилогия (СИ)
Корабельный ревун оповестил всех о начале нового дня, а я наблюдал, как из кубрика высыпаются члены экипажа и бегут на ют, где расположены два гальюна и ряд умывальников.
Сдав вахту худощавому шустрому парнишке из боцманской команды я тоже пошёл умываться, и направляясь вдоль левого борта, заметил что то непонятное в воде, метрах в пятидесяти от нас. Сначала, я подумал, что это большая лодка, перевёрнутая вверх дном… нечто тёмно серое, замотанное в какие-то тряпки или верёвки. Я побежал обратно на мостик.
— Дай бинокль и на самый малый сбавь, — сказал я вахтенному вбежав на мостик.
— Да это же кит, — сказал вахтенный, посмотрев туда же куда и я, — он в сетях запутался, наверное мёртвый уже.
Я внимательно рассматривал тушу животного запутавшегося в сетях, и заметил как шевелится его дыхало.
— Он живой! Стоп! Слышишь меня? Стоп! — зачем-то заорал я на вахтенного.
— И что у нас тут? — спросил Иваныч
— Кит Иваныч, живой ещё, спасать надо блин.
— Дайка, — Иваныч посмотрел в бинокль и потом проговорил по громкой, — Боцман, мотобот на воду!
В мотобот залезли втроём, я Леха и боцман. Аккуратно подошли к киту, он повернулся чуть набок, словно показывая боковой плавник истерзанный верёвками сети, плавник надо сказать с два моих роста… вот это гигант. Леха удерживал меня на верёвке, а я упёршись ногами в борт свесился и начал ножом резать сеть. Процедура освобождения кита заняла около часа. Я всё время боялся, что кит чуть повернётся и просто раздавит меня об борт. Было видно, что животное очень долго мучилось и у него не было даже сил уйти на дно, кит просто чуть отплыл в сторону и так и продолжал держаться на поверхности. Вернувшись на «Аврору», мы ещё полчаса наблюдали за тем, как кит медленно удаляется в океан, а потом он нырнул, показав нам свой огромный хвост.
— Какой же он красивый… и здоровенный, — сказал я, стоя опершись локтями на борт.
— Да, — согласился Иваныч, — полторы наших «Авроры» размером то. Ну что гринписовец, мы можем продолжать нашу экспедицию?
— Можем, железка должна быть уже скоро, — сказал я, заглядывая в карту, — она где-то рядом совсем.
— Олег, давай ближе к берегу, пол кабельтова держись, — Сказал Иваныч вахтенному.
Тот кивнул, чуть сбавил ход и слегка повернул «Аврору» к берегу.
Вахтенный сообщил по громкой связи о том, что видна насыпь железной дороги, когда мы уже заканчивали завтрак. Подошли к берегу параллельно насыпи, так получалось ближе, и встали на якорь. Но всё равно, пришлось опускать на берег длинные десятиметровые сходни, которые были специально изготовленный для таких случаев, когда к берегу невозможно пришвартоваться вплотную. Я, Леха и Иваныч стояли на носу разглядывая насыпь железной дороги и идущий параллельно ей просёлок.
— Там непонятное что-то, — сказал Иваныч протянув мне бинокль, — вон у поворота смотри.
Я взял бинокли и присмотрелся. Примерно в полутора километрах от нас, на просёлочной дороге, ниже насыпи, в заросшем кустарником и высокой травой буреломе, что-то поблёскивало и имело формы явно не природного происхождения.
— Ну что Лёш, пешком пока сходим?
— Да, сначала малой группой, ты, я и двое моих.
— Я бы то же сходил, — сказал Иваныч, — а то накосячите как с тем «кенвутром».
— Блин, ты мне теперь это всю оставшуюся жизнь будешь вспоминать?
— Да Серый, пока не исправишься, — улыбнулся Иваныч, и нажав на тумблер громкой связи проговорил, — экипаж, занять боевые посты, смонтировать носовое орудие. Строганов за старшего, капитан сходит на берег.
Народ засуетился, Лёхины бойцы вынесли из оружейки и смонтировали КПВТ на станок, и привели оружие в боевую готовность. Один из бойцов спустился по сходням и занял позицию на берегу. Мы с Лехой спустились в каюту и экипировались, проверили оружие, связь. Потом Леха по громкой предупредил — «Яковлев, сходишь на берег в составе разведгруппы».
— Ну что, по просёлку двинем? — спросил я когда мы сошли на берег.
— Нет, — помотал головой Леха, — я по насыпи, удаление 50 метров, Яковлев по просёлку, также на удалении, ты с Иванчем сзади.
— Ну тут ты у нас генерал, командуй, — сказал Иваныч и поправил ремень СКС-а.
— Майор, Иваныч… Майор, — ответил Леха и в два прыжка заскочил на насыпь.
Яковлев смотрел на командира и ждал команды, который осмотрелся, и рукой показал бойцу команду к началу движения. Разведчики удалились на оговорённую дистанцию, и мы с Иванычем тоже начали движение.
— 22-й в канале, это вагон… состав в смысле… пассажирский, вероятно из-за землетрясения сошёл с рельсов и опрокинулся с насыпи. Подходите, ждём вас.
— 11-й принял, подходим.
— Да, скорее всего из-за землетрясения улетел, — сказал Иваныч, когда мы влезли на один из вагонов, — тут волна не прошла, вон тем распадком ушла.
— Похоже, — согласился я и присев начал очищать табличку маршрута, запанную листьями и сухими иголками с нависающих над просёлком деревьев, — глянь Иваныч.
– «Россия», «Москва-Владивосток», — прочитал вслух Иваныч, — то-то я смотрю, что покрашены вагоны в триколор. Вагоны открыты, окна выбиты… следы крови вон есть, а людей нет.
— Надо по всей длине состава пройти, людей много ехало, даже если 1/3 выжила, то тропа должна остаться натоптанная. 22-й ответь 11-му.
— На связи.
— До локомотива дошёл?
— Да, он нехило так зарылся.
— Следы людей есть?
— Навалом, но свежих нет. Тут почтовый вагон распотрошён полностью. И ещё тут могила… братская, вдоль насыпи.
Примерно на сто метров вдоль железнодорожного полотна был холм из щебня, который нагребли с насыпи. Оставшиеся в живых пассажиры, похоронили тех, кто погиб, установив крест из двух табличек «Москва-Владивосток», связанных проволокой.
Мы вчетвером постояли минуту молча у насыпи, и затем решили немного пройти вдоль тропы, которую оставили не менее ста человек.
— Вообще картина интересная получается, — сказал Алексей, когда вышли на начало тропы, — люди сначала тут некоторое время находились, у вагона-ресторана просто вытоптано всё, да и остатки навесов есть.
— Вероятно помощи ждали, — предположил Иваныч, — а не дождавшись ушли, когда по утру увидели воду, море то отсюда хорошо видно. Надо предупредить «Аврору» что мы дальше пошли.
Иваныч связался с боцманом и сообщил обстановку, после чего Алексей со своим бойцом опять отошли чуть вперёд и мы двинулись дальше по тропе. Примерно через час пути Алексей сообщил об ещё одной стоянке. Она располагалась по руслу высохшей каменной реки, где бежал узкий ручеёк чистой воды. Кругом было много следов пребывания человека. Несколько кострищ, покосившиеся навесы, какое-то тряпьё и упаковки от продуктов питания, и ещё… ещё несколько могильных холмиков.
— Интересно, почему они не пошли по просёлку или вдоль ЖД путей, — подумал «вслух» Иваныч, ковыряя палкой кострище.
— Вода, — кивнул Леха на каменную реку, — кто то их ведёт, и этому кому-то хватило ума держаться рядом с водой.
— Ага, — согласился я, — дальше они уже вдоль русла ушли. Ну что, пойдём дальше по следам?
— Предлагаю пройти ещё по следу пару часов, не больше, больше смысла не вижу, — сказал Алексей.
Все согласились, и мы пошли дальше, вдоль реки. Примерно через два часа пути Алексей сообщил, что обнаружил петлю.
— На зайца поставлена, — сказал он в рацию.
— Давно?
— Не знаю, но заяц ещё дёргается, тут следы по траве свежие.
— Значит за зайцем придут.
— Тоже так думаю. Я со своим бойцом тут останусь, понаблюдаем в стороне, а вы с Иванычем наверное разбивайте стоянку на плёсе за поворотом, что бы от сюда не было видно.
— Принял, — ответил я и сказал Иванычу, — Тут пока встаём, будем обед готовить.
Наломав сухостоя, развели огонь и поставили воду в котелке. Хвойник кстати весь высыхает, ещё немного времени и не будет его здесь, наверное только по северным склонам в распадках останется.
Вода закипела, я снял котелок и засыпал чайной смеси, которую мы на Сахарном уже давно употребляем. В её составе только процентов пять чая, остальное таёжные травы, но вкусно и очень хорошо тонизирует.