Самый разыскиваемый вампир(ЛП)

Это заставило ее моргнуть, пока гадала, как много он прочел о ее воспоминаниях в те несколько мгновений, когда искал их. Но затем она снова обратила внимание на дядю, который продолжал: – Ты была жертвой Леониуса. В том, что случилось, нет ничего постыдного, – нахмурился он, а затем добавил: – И хотя мне жаль, что ты много страдала все эти годы из-за смутных чувств, которые ты испытывала каждый раз, когда он нападал на тебя, прямо сейчас я благодарен, что ты была возможной спутницей жизни для него. Если бы не это, то твои останки были бы среди пепла бессмертных и женщин без клыков, которых мы нашли, когда добрались туда. Я подозреваю, что то, что ты была его спутницей жизни, было единственной причиной, по которой он оставил тебя в живых, и я могу говорить с тобой сейчас.
Дивина слегка откинула голову назад. Это соображение не приходило ей в голову, и она определенно обдумает его позже, если будет возможность.
– Ты все еще думаешь о себе как о Дивине, – прорычал Люциан. – Прекрати это.
– Да, дядя, – пробормотала Баша, а затем, не в силах больше выносить беспокойство за свое будущее, выпалила: – Я – та женщина, которая похитила Леониуса II, когда он вы были у тебя с ним в отеле в Торонто.
– Да. Это проблема, – сказал Люциан, отпуская ее плечи с гримасой.
– Ты ... – начал Маркус, но Люциан перебил его.
– Не болтай о моем брате Жан-Клоде. Я услышал это в первый раз, – резко сказал он, а затем признался: – Я стоял в дверях намного дольше, чем ты думаешь, что доказывает, что мы все бесполезны, когда находим своих спутников жизни. Черт, если бы я был этим персонажем биде…
– Абаддон, – поправил Баша, но не смог удержаться от улыбки из-за его неправильного произношения.
– Неважно, – пробормотал Люциан. – На его месте вы оба были бы уже мертвы.
Никто из них не стал спорить. Он был прав.
Люциан мрачно потер лоб и расправил плечи. – Ты не знала, что мальчик, которого ты вырастила как сына, был убийцей, когда помогала ему. Ты даже не знала, что он изгой.
– Нет, – заверила его Баша, хотя он и не спрашивал.
– Ты также не знала, что больше нельзя питаться с копыт, – добавил он, и она моргнула, пораженная тем, как много он знает. Но он продолжал: – Хотя это и не оправдывает твоих действий, но смягчает их.
Баша замерла, мельком взглянув на него.
– Мы можем простить кормление с копыт, если в будущем ты будешь придерживаться пакетов с кровью.
– Обязательно, – пообещала она.
– Что касается второго ... – Он помолчал с несчастным выражением лица, а затем торжественно сказал: – Я знаю, что это будет трудно, так как ты все эти годы думала о нем как о своем сыне, но ты должна помочь нам вернуть Леониуса, чтобы компенсировать это.
Баша на мгновение замолчала, ее эмоции были в хаосе. Она так долго думала о нем как о своем сыне, и инстинкт подсказывал ей защищать его, но после всего, что она узнала о нем ...
Маркус сжал ее плечи, Баша вздохнула и кивнула в ответ.
– И тебе также придется помочь поймать этого типа Абаддона, который, очевидно, убежал обратно в ту дыру, где они прячутся, – добавил он.
На этот раз без колебаний Баша твердо кивнула. Она была бы счастлива, покончить с этим ублюдком.
– Хорошо, – тихо сказал Люциан. – Тогда пошли. Я заставил остальных ждать снаружи, пока не выясню, что к чему. Я уверен, что они писают в штаны, беспокоясь о том, в порядке вы оба или нет.
Баша с облегчением откинулся на грудь Маркуса, когда дядя отвернулся. Она знала, что Маркус разделяет ее облегчение. Она почувствовала, как напряжение покинуло его твердое тело, когда его руки обвились вокруг нее.
– Все будет хорошо, – заверил он ее.
– Да, – согласилась Баша и улыбнулась, обнимая его.
– Хватит бегать, – сказал он с улыбкой. – Мы можем создать дом. У нас будет семья, твоя и моя, и мы сможем иметь детей ... если я все еще способен на это, – добавил он сухо.
– Почему бы тебе не быть способным? – с беспокойством спросил Баша.
– Ну, после того, что ты сделала со мной со шваброй ... – сказал Маркус и замолчал. Она остановилась и поймала себя на том, что смеется, когда поняла, что он дразнит ее, и попыталась ударить его в грудь. Взяв ее за запястья, он притянул ее к своей груди и быстро поцеловал, прежде чем сказать: – Я люблю тебя, Баша Аржено.
 
В кои-то веки она не вздрогнула, услышав это имя и предположила, что разница заключалась в том, что так назвал ее отец, и это имело для нее значение. Она так долго пыталась отрицать прошлое и то, что произошло с ней в детстве. Отрицание этого имени было единственным способом отделить несчастного ребенка от женщины, которой она хотела быть. Но теперь она поняла, что, отрицая это имя, она отрицала и своего отца, и все остальное, что связывало ее с семьей, частью которой она так хотела стать. Кроме того, маленький Баша все сделал правильно. Она выжила и стала сильнее. Ей нечего стыдиться.
– Я тоже люблю тебя, Маркус Нотте, – прошептала она и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.
– Эй, вы двое, вы меня достали. Вперед!
Дивина резко повернулась к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как дядя повернулся и ушел. – Он не?..
– Да, – сухо ответил Маркус.
– Но он не знает…
– Он знает, – заверил ее Маркус. – Он читает наши мысли.
– О, черт, – простонал Баша. – Меня будут дразнить из-за этого целую вечность.
– Да, – согласился он с гримасой, обнимая ее за талию и подталкивая к двери. – Нас обоих. Теперь я его слышу: омлет, одно яйцо, полтора человека...
– Нет, – сразу ответил Баша. – Они узнают, что рана зажила. У тебя все еще два яйца.
– Это не имеет значения, – заверил он ее с кривой улыбкой.
– Думаю, нам придется пережить это вместе, – сказала она извиняющимся тоном.
– Вместе мы справимся с чем угодно, – заверил ее Маркус и, рискуя вызвать гнев Люциана, снова поцеловал ее.