Академия (СИ)

— Боюсь, вы сильно расстроили как Дом Медведя, так и Дом Сокола. Намеренно или нет, но вы унизили одного из самых престижных учеников хозяйки дома Рейд. А Владимир твердо уверен, что Дом Медведя — самая могущественная группа в Академии. Это может быть не очевидно, но между факультетами Академии существует большая конкуренция. Дом Ворона какое-то время не участвовал в соревнованиях из-за того, что в его рядах было мало студентов, но теперь у них есть одновременно многообещающий инженер по пару и странный укротитель зверей, который в свободное время убивает Ужасов. Ваше присутствие нарушает естественный порядок жизни в Академии.
— Вы считаете это моя вина? Это не я переродил себя в фантастическом мире, сделал волшебную татуировку ворона на своей руке и заставил уживаться с хулиганами и придурками. Черт возьми, они злятся на меня потому что «нарушаю естественный порядок жизни»? — во мне снова вспыхнул гнев и я набрал побольше воздуха в грудь, собираясь продолжить в том же духе. Но существо в мантии подняло руку, жестом приказывая мне замолчать.
— Никаких эмоциональных высказываний, пожалуйста. Я никогда не говорил, что позволю это и намерен напомнить нашему профессорско-преподавательскому составу о их миссии. При воспитании студентов поощряется стремление к достижению ими больших высот и не следует ставить гордость Дома выше интересов Академии. У вас есть два варианта: вы можете быть выше этого и утереть им нос и гордость, или можете отступить, позволяя им делать то, что они хотят, — твердо заявил директор. Ситуация не прояснилась ни на йоту, хотя возникла уверенность, что у странного существа были какие-то скрытые намерения насчёт меня.
Я глубоко вздохнул, монотонный диалог выматывал сильнее, чем ожидалось, было такое чувство, будто разговариваю с компьютером.
— Я не отступлю перед таким дерьмом, как Лорен, и если учителя не могут приструнить его — справлюсь сам. Не собираюсь мириться с людьми, которые оскорбляют окружающих и моих друзей, — заявил я злясь, но контролируя себя и наблюдая за фигурой Директора в мантии.
Существо не отвечало, молчание затягивалось и я чувствовал себя всё более неловко. Мантия не подавала никаких признаков жизни. Директор не шевелился. Металлическая маска оставалась безликой и неподвижной. Может быть, существо телепортировалась, оставив свои одеяния? Ангелина громко запищала и начала швырять в Директора орехи.
— Лина, не бросай, нельзя так делать, — прошептал я, увидев летящий в воздухе снаряд.
Крошечный орех попал в серые одежды, отскочил и просто покатился на землю. Через мгновение он рассыпался в прах, а порошок растворился в воздухе, когда директор махнул рукой.
— Да, Ангелина, я намерен вернуть тебя на территорию школы. Я просто передал свои пожелания мастерам Академии. И был бы очень признателен, если бы вы больше не мусорили в моем кабинете, — снова возник монотонный голос в моей голове.
Что бы случилось, протяни я руку и коснись этой мантии, рассыпался бы в прах? Я осторожно дотронулся до шеи Ангелины, чтобы убедиться, что белка не спрыгнула с колен, другой рукой погладил спину Фиби, прежде чем отпустить её, поднять трость и встать — нужно убрать сумку с едой для питомцев. Директор не высказал ни единой угрозы и не предпринял никаких действий, чтобы запугать меня. Он не был… вежливыми, но и грубыми тоже не был. Непонятно вообще, что у него в голове.
— Ты должен знать, Иван, я очень рад, что в моей школе появился Повелитель Демонов. Это обещает сделать этот год самым интересным за последнее время. Учись усердно, — заявила фигура в мантии.
И снова всё утонуло в белой пустоте.
  
Глава 21
 
— Твою мать, как же надоела эта телепортация без предупреждения, — промычал я себе под нос. Фиби и Лина уже забрались ко мне на колени, а моя трость как-то умудрилась упасть мне прямо на лоб.
— Ай! — крикнул я и рухнул на кровать с таким шумом, что чуть не разбудил весь Дом Ворона.
Потирая ушибленный лоб, я лежал, глядя в потолок. Не может быть, чтобы это было просто случайностью. Мой желудок зарычал, напоминая мне, что ещё не пообедал.
 
— Я точно не в настроении разбираться сейчас со всем этим бредом, — пожаловался я потолку. В этот момент постучали в дверь.
— Иван? Мне сказали, что ты можешь быть голоден и одинок, — сказала Антонина, и мой желудок согласно подтвердил. Мои зверюшки прыгнули на полку, которую я для них обустроил, а я встал и открыл дверь. На пороге стояла хозяйка Дома Антонина, всё ещё в своём чёрном костюме. Она держала большое блюдо, на котором исходила паром свежая аппетитная пицца. Я посмотрел на Антонину и улыбнулся.
— Прекрасно выглядишь, — сказал я, и это была правда. Тёмная эльфийка улыбнулась мне в ответ и слегка покраснела от моего комплимента, а потом нахмурилась, топнув ногой по каменному полу моей комнаты: — Ты обращаешься ко мне… или к пицце? Я рассмеялся, взял у неё из рук блюдо и поставил на стол. Затем обнял Антонину и страстно поцеловал. Она вырвалась из моих рук со стоном.
— Постой, не так быстро, мне нужно идти на собрание хозяев Домов. Я не хочу туда прийти, пахнущая сексом.
Я ухмыльнулся сожалению в её голосе, уши эльфийки задрожали и она прикусила нижнюю губу. Отодвинул стул от стола, сел, и, держа кусок пиццы в одной руке, жестом пригласил её присесть на кровать.
— У тебя есть минутка, чтобы объяснить мне, что, черт возьми, со мной случилось? — спросил я, жуя. Антонина вздохнула и села, положив руку на колено.
— У старшекурсников есть определенные… привилегии. Это негласное правило: они могут устраивать некоторое количество… шуток над младшекурсниками. Говорят, что это укрепляет характер. Я всегда была против такого среди студентов Дома Ворона, но другие — Дом Медведя, Дом Сокола — считают это частью учебного процесса. Лорен из очень богатой и влиятельной семьи, поэтому пока он не переходит границы, на его «шутки» закрывают глаза. Да, это паршиво и несправедливо. Особенно в таких случаях, как у Грига, где явно видно, что над ним просто издеваются, доказывая своё превосходство. Есть способы подать жалобу, письменные заявления и тому подобное. Элин Рейд защищает своего «золотого» мальчика уже давно… но ты всё это разрушил.
В словах Тони не было ни капли сожаления о происшедшем перевороте в студенческом братстве, её глаза сияли яростью и гордостью за собственный факультет. Я поднял бровь и жестом предложил ей продолжать. Мой рот был полностью набит пиццей, и я был слишком голоден, чтобы бросить есть.
— Да, ты просто перевернул всё с ног на голову! Ты, новичок показал, что можешь победить старшекурсника на глазах у всех. А ещё ты уничтожил Ужасов, став каким-то вундеркиндом, и теперь по их же тупым правилам к тебе должно быть какое-то особое отношение. Поэтому Элин и хотела затащить тебя на дисциплинарку, сделать из тебя нарушителя порядка, прежде чем Академия признает в тебе пример для подражания. Лишить тебя любого шанса на то, чтобы ты получил какие-то особые привилегии. Она и не подозревала, что появится директор. Его не видели в Академии почти два года, — с жаром говорила Антонина, качая головой.
— Ты хочешь сказать, что этот великий и ужасный магический универ работает по таким же законам, как и моя паршивая школа-интернат на Земле? Издёвки, неудачники и старшеклассники, которые всеми командуют? Здорово. Только вот кто… такой директор? — пробурчал я, пытаясь проглотить пиццу. Она нахмурилась, потом стала грызть нижнюю губу. Я задумался, замечает ли она вообще, как соблазнительно выглядит: её спина слегка изогнулась, подчеркивая фигуру, когда она перекрестила ноги в коленях и начала читать мне лекцию.
— Директор взял школу под свое управление почти тысячу лет назад. Его выбрал первый директор. Никто не знает, мужчина это или женщина, даже какой расы. Самые древние записи говорят, что он приехал полностью скрытый этой мантией и бронзовой маской. Можно догадаться, что он телепат. По правде говоря, некоторые учителя пытались найти способы избавиться от Директора, но это не получалось. Они исчезали на годы, просто оставляя записки на совещаниях персонала, но потом всегда возвращались. Что мы знаем наверняка, так это то, что он творил невероятные магические дела. Два раза во время серьезного нашествия Ужасов Директор появлялся и убивал чудовищ. Некоторые думают, что это прикованный дух, который не может покинуть школу.