Частная Академия (СИ)

Лика испуганно лепечет:
— Артем, я ничего не хотела такого… вообще не знала, что она с тобой… только попугать… Инга сказала, она с Тарасом путается… а мы с Алексом поругались, он не хочет жениться… а Тарасик должен твоему дедушке…
Она несет какой-то бред, я же плотнее прижимаюсь к Артему. Запоздало понимаю, что вся в грязи и измазала Темному пальто. Хотя какой он Темный, сейчас он самый что ни на есть Светлый.
— Лика, заткнись. С тобой отдельно поговорю. А брата своего ты крепко подставила, я такое не прощу.
Он опускает меня на сиденье, я напрягаю оставшиеся силы, чтобы не закричать от боли, нога саднит жутко, наверное, в кровь содрала, но под джинсами не видно.
Артем закрывает дверь. Вижу, как он подходит к Кочетову, что-то ему выговаривает.
Не слышу ни слова. Закрываю глаза и отключаюсь.
  
Глава 39
 
Влюбленная идиотка!
На хера с ней вообще связался? Упертая как баран, никаких авторитетов, самосохранение как у камикадзе. Еще и хамит, как будто одолжение делает. Ни уважения, ни благодарности.
Задолбала!
Только из лифта вышел, сразу понял — ее нет. Это несложно, кстати, никакого фокуса — Шаниной всегда много, вечно мельтешит перед глазами со своим пылесосом. Даже когда ее не вижу, просто чувствую, что она тут, — другой вайб. Она везде заполняет собой все вокруг, даже когда сидит в своей каморке и зубрит скучную чушь. Иногда это бесит, иногда без нее пусто.
Люблю одиночество, но когда Мира рядом, пентхаус перестает казаться склепом. Не предполагал, когда переселял ее к себе, что она так изменит мое пространство. Это мало кому удавалось.
Строптивая, слепая дура!
Думал, сама разберется. Поймет, кто есть кто. Ни хера!
Выбрала себе полное ничтожество.
И урок не помог. Вот это особенно обидно. Не надо было ее зажимать тогда, но ее тупая влюбленность в Кочетова вымораживала. А сейчас… сейчас все к лучшему, да. Пусть катится к чертям. Так спокойнее.
Зацепила же, если два дня скучал без нее. Старался как мудак быстрее вернуться.
Да ну нет, бред все! Незаменимых нет!
Пусть валит! Может, мозг появится, хотя это вряд ли.
К тому же скоро день рождения, проклятый день. Дни. Не придется ее отселять на неделю, как планировал. Да, все к лучшему. Прощай, Мирослава!
В голову лезут дрянные мысли, что будет с девчонкой, когда она вернется в кампус. Плевать! Она свой выбор сделала, за свою дурь пусть расплачивается.
В баре наливаю немного вискаря, но от желания напиться отвлекает звонок Вэла. С Селивановым у нас мало общего — в этом году я почти затворник, а Валера развлекается в компании с Шумским.
— Тем, чисто между нами, не думай, что я лезу не в свое дело, но не хочу потом проблем огрести.
Вэл совсем не на чиле, непривычно взволнованный. Понятно, случилось что-то. Но мне насрать. Мой вискарь меня интересует сейчас значительно больше.
— Это твоей поломойки касается. Ну, Мирославы то есть.
Вискарь определенно в фаворе. Собираюсь сказать, что больше не занимаюсь благотворительностью и мне глубоко плевать, в какое дерьмо Шанина снова угодила. Но Вэл торопливо продолжает:
— Инга ведьма просто, я эту сучку реально боюсь, Тем! Она на твою девку решила Васиных натравить. Помнишь Лику и брата ее двоюродного? Который сидел? Его даже твой дед не стал отмазывать.
Лику я, конечно, помню. Дочь человека, который нас с отцом от пули собой закрыл. Пятнадцать лет прошло, но тот день я никогда не забуду. Ликин отец охранником был у нас. После его смерти дед сделал так, чтобы его семья ни в чем не нуждалась.
— Мира каким боком? — зачем-то переспрашиваю вместо того, чтобы сбросить вызов. — Из-за Кочетова? Лика опять с ним трахается?
— Она с пузом ходит, — ржет Вэл. — Не в курсах? Тут, бля, целая дорама. Я сам долго не знал, Инга просветила. Лика сама без понятия, от кого залетела, сначала на Кочета дите повесила, потом нашла вариант получше, какого-то Алекса, и Тараса отшила, типа запасной вариант на крайняк. Деду твоему наплела, мол, ребенку нужен отец…
 
— Еще раз. При чем тут Мира?! — Не могу слушать этот бред, но разобраться надо. Опять в дерьмо вляпается!
— Инга слила твою поломойку Лике, типа еще чуть-чуть — и та лишится безотказного Тарасика. И Мирку накрутила — ну там Кочет ее любит, все дела, еще чего-то, да хер знает этих баб. Я к тому, что сейчас вроде как Шанина намылилась в город к Тарасику, но ее там будет ждать брат Лики. Я… это… решил, тебе, может, надо это знать. Стэна штырит от твоей девки, но сам ее тронуть не может…
— Адрес!
— Че?
— Адрес, бля! Куда она поехала?
Вэл что-то мямлит, но я уже набираю своему помощнику:
— Нужен адрес Кочетова в городе, Лики Васиной, ее брата, их телефоны. Сейчас.
Влюбленная, наивная дура!
О том, что всего четверть часа назад я обещал больше пальцем не пошевелить ради нее, вспоминаю только, когда не могу дозвониться до Миры. Неожиданно пробивает холодный пот — на этот раз я не контролирую ситуацию, могу не успеть. Лика — жестокая, избалованная дрянь, ее брат вообще без тормозов. Я слишком хорошо понимаю, что они могут сделать с моей влюбленной дурой.
Сам идиот. Надо было рассказать про Тараса. Хотя стопроцентно бы не поверила, а Кочетов рассказал бы свою версию, почему не сел, как остальные.
— Возьми телефон, ответь!
Убью!
Кочетов тоже не отвечает, когда ему набираю. Велю Степану найти Лику, но время уходит. Я опять вписался за ту, кто никогда этого не оценит. С каких пор мне нужна ее благодарность?
Когда в первый раз увидел, как она смотрит на Кочета… Нет, это была не ревность. Банальная зависть, которую раньше в себе не замечал.
Пятнадцать минут до города — мой личный рекорд, Кажется, левым крылом задел чужую тачку. Отмечаю это где-то на периферии сознания. Главное — адрес Лики и то, что Степан до нее дозвонился.
Вижу на дороге Кочетова — машет мне, показывает куда-то за дом. Еще не видя, уже знаю: Мира там.
Уничтожу, если с ней что-то сделают.
Мысль такая спокойная и… естественная. Даже не мысль, намерение. Четкое и понятное. Потому что никто не может ее обидеть, сделать больно. Никто, даже я.
Теперь все становится на свои места.
  
Глава 40
 
— …Они не должны покинуть город. Проследите за этим, пожалуйста. Да… я сам ими займусь… нет, не сейчас… потом, когда будет время. Возможно, завтра… да… нет, ее имя не должно всплыть. Найдите другую причину. У него есть бизнес? Тогда мошенничество, неуплата налогов отлично подойдут.
Мне то ли снится голос Артема, то ли это явь, которую я не осознаю. Но мне тепло и уютно.
Кто-то касается моего плеча, и приятный морок исчезает; я дергаюсь, да так неудачно, что задеваю ногой кожаную обивку салона. Вскрикиваю от боли и открываю глаза.
На меня испуганно смотрит незнакомый мужчина средних лет в белом халате. Врач?
— Тише, тише. Все хорошо. Где болит?
— Мира? Что?
Через пару секунд вижу нахмуренное лицо Баева. Он бледный и злой. На всякий случай вжимаюсь сильнее в кресло.
— Нормально все, нога болит.
— Выйти из машины сами сможете? — Артема отодвигают в сторону, и я снова вижу перед собой незнакомца. Оглядываюсь — недалеко стоят машины скорой помощи. Значит, не ошиблась — Артем привез меня в больницу.
Он не должен был, не обязан был вообще ничего для меня делать. Но он приехал и спас меня. Снова. Что я натворила!
— Вы меня слышите, Мирослава? Позвольте я вам помогу.
Я не сопротивляюсь, когда мне помогают выйти из машины. Баев рядом стоит. У меня не хватает мужества посмотреть ему в глаза.
Похоже, что это частная больница, потому что нет толп у регистратуры. Здесь очень чисто, пахнет спокойствием и надежностью. Меня отводят в одноместную палату, просят раздеться. Когда снимаю джинсы, вижу, что полноги в запекшейся крови. Вот это я упала! Но сил удивляться или расстраиваться у меня нет. Я жива, и это главное.