Красавчик Саша
Стависский знал об этом, но особого значения не придавал, понимая, что ничего интересного Вуа о нем поведать не сможет, ибо ни до чего важного допущен не был. Расплата за подобное легкомыслие, а точнее, за дверчивость, оказалась не просто тяжелой, катастрофической по своим последствиям.
Вуа стал последним человеком, который видел «красавчика Сашу» живым. И если Стависский не покончил жизнь самоубийством, а был именно убит, то убить его мог только Вуа — презренный иуда, продавшийся за несчастные серебренники — по приказанию префекта Кьяппа.
Анри Вуа арестовали 10 января 1934 года (через 10 дней после гибели Стависского), а выпустили на свободу 10 октября. Версия, что он совершил убийство, полицией даже не рассматривалась. Да и как эта версия могла рассматриваться, ежели там изначально были убеждены, что «красавчик Саша» покончил с собою?!
Анри Вуа признали невиновным. Первоначально его обвиняли в укрывательстве мошеннника, то бишь Стависского, но потом и это обвинение сняли.
Послесловие к «Криминологическим заметкам»Выводы приходится делать на весьма грустной ноте.
Да, «красавчик Саша» необычайно вознес и озолотил проходимцев, что набрал к себе в команду. Но, как видно, всего этого оказалось недостаточно, ибо все они предали его.
Но вероломнее всех и, главное, раньше всех, думаю, это сделал Шарль Тиссье, бывший дотоле покорным и рабски преданным боссу. Это он детально раскрыл перед полицейскими самую технологию байоннской аферы, до того скрытой от стражей порядка и от всего французского общества. Это он, до смерти напуганный допросом, прорвал информационную блокаду в деле Стависского. Тиссье связал воедино байоннский ломбард, «Муниципальный кредит» и заводик по производству бижутерии, раскрыл на это глаза следователям, которых поначалу интересовал один лишь байоннский банк. Романтический флёр окончательно, навсегда спал с незаурядной личности афериста. Именно после «исповеди» Тиссье портреты Саши со скандальными заголовками и заполонили все французские газеты, что неимоверно усилило ненависть к Стависскому, сделав ее едва ли непоголовной.
За свою чудовищную измену директор байоннского банка, безо всякого сомнения, заслуживал удара ножом в трусливо-подлое свое сердце, но он так и не получил его от шайки Алекса, и вот по какой причине. Те, что могли нанести справедливое возмездие, сами выбрали стезю измены, стремительно ринувшись по стопам Тиссье.
Предательство Тиссье стало только началом. За ним ринулись остальные.
* * *Александр Стависский был не только великий аферист, а еще и благородный человек. Окружение же Саши, как выяснилось, последнего качества оказалось просто лишено. Как только была объявлена война, эта, с позволения сказать, «армия» покинула его.
Да, грустные получились криминологические заметки, хотя начинал я их, как мне самому казалось, весьма бодро. Окончательное оформление цикла затянулось аж на целые тридцать лет. Выплыли новые фактики, которые в свое время были искусно закомуфлированы. Однако время все расставило на свои места. И вот такой получился результат, от меня совершенно не зависящий.
1934–1965 гг.
Париж — Лозанна
Досье второе
Гибель империи Александра на фоне истории любви
(г. Лозанна, 18 мая — 10 августа 1965 года)
Поздние разрозненные заметки
С французского перевела Вера Милкина
Публикация Сергея Гляделкина
Консультант Владимир Хазанкин
Составляя первое досье на Александра Стависского, я, главным образом, пользовался материалами старых газет и прежними своими записями, делавшимися до процесса и во время его. Но теперь, по прошествии тридцати лет, представляется возможность — и ее никак не хотелось бы упустить — довольно многое уточнить, дополнить и даже, пожалуй, кардинально изменить.
Должен сказать, что вся эта знаменитая некогда история представляется мне ныне в несколько ином свете, чем раньше.
Итак, несколько завершающих уточнений.
1Сын неудавшегося дантистаНе так давно мне прислали из Ленинграда чудом сохранившиеся записки киевской кузины Александра Стависского, и в результате ознакомления с ними для меня прояснилось несколько темных мест биографии Алекса.
Кроме того, мне удалось раздобыть еще целую стопку бумаг, имеющих прямое отношение к чрезвычайно громкому делу Стависского.
Оказывается, семейство Стависских прибыло во Францию не в 1920-м, как прежде считалось, а еще в 1890 году, весьма задолго до революции и последовавшей за ней гражданской междоусобицы. Саше было тогда всего четыре годика.
В скором времени после того отец Александра стал парижским дантистом, но, увы, отнюдь не преуспевающим. Гонорары, говорят, Стависский-старший имел самые мизерные, собственного кабинета он открыть так и не смог, ибо не сдал экзамена на звание врача, не одолев как следует французского.
Стависский-старший имел нелегальный прием в кабинетах дантистов, имевших полное право драть зубы. И бегал еще со своим обтертым портфельчиком по домам — работал, так сказать, по-черному.
Маленький, коротконогий, суетливый, потеряный. Жизнь отца в Париже никак не складывалась. Впоследствии он кончил жизнь самоубийством, но отнюдь не из-за своих неурядиц, а тогда, когда узнал, что сынок его украл пять миллионов.
Сам Александр к дерганью зубов никогда не имел никакого отношения. Если, конечно, не считать того случая, когда, по слухам, он украл у отца зубное золото.
Одно время упорно поговаривали, что Стависский-младший попал в масонские круги Парижа и стал там своим человеком, но все же и это только слух (подтверждений на сей счет у меня покамест никаких нет).
Но достоверно известно теперь то, что Алекс в шестнадцать лет вдруг бросил лицей Кондорсе и увлекся театральной антрепризой. Причем отнюдь не случайно, а по душевной склонности, ибо с ранних лет своих бредил театром (его даже самого прочили для сцены — естественно, в герои-любовники).
И его первое уголовное дело было связано именно с театром.
* * *Саша заказал для себя набор визитных карточек на имя издателя Л. С такой карточкой он явился в оперу и попросил ложу. Директор оперы знал в лицо издателя Л. Была вызвана полиция. Завели дело.
Однако процесса не получилось по той причине, что издатель Л. категорически отказался подавать в суд на Сашу.
Отец был в ужасе от случившегося, а вот мать, Дуня Стависская, стала горячо защищать своего любимчика, бурным характером, тонкостью и изяществом фигуры чрезвычайно походившего на нее. «Но это ведь все совершено из любви к искусству! Мальчик обожает театр!» — горячо убеждала она.
И действительно, не дала сына в обиду. Стависский-старший сдался — он практически всегда пасовал пред супругою.
С этого эпизода, собственно, и началась криминальная карьера великого афериста двадцатого столетия.
2Театр на Елисейских поляхА вот каков был следующим подступ Саши Стависского к театру.
На Елисейских Полях существовал и до сих пор существует зимний городской театр Мариньи. Саша вместе с дедушкой своим Абрамом выкупил его на летние месяцы и устроил там свой театр «Фоли Мариньи» (Безумства Мариньи).
Собственно, ни о каких доходах и речи не могло идти. Более того, образовались долги. И начался даже процесс, тянувшийся чуть ли не до Первой мировой войны.
Все дело в том, что спектаклей в своем театре Стависский не устраивал, вообще не дал ни единого представления, да и не собирался. Спектаклем стало само предприятие.
Саша нанял на работу людей взял от них взносы и, вместо того, чтобы заплатить за аренду, положил эти деньги к себе в карман. Эту сумму потом и пытались с него получить, но безуспешно.
Чем только Саша потом не занимался! Липовые банкирские и страховые конторы, подпольное казино, бар-дансинг на рю Камартан и многое другое. Особого обогащения это не приносило, но на плаву он очень даже держался.